Тишина с немотой притаились окрест,
И прощальную песнь отвыстукивал ломик.
Ворон сизым зрачком покосился на крест,
И слетел с бузины черным камнем на холмик.
Комья свежей земли не успели застыть,
Здесь недавно молились, просили прощения.
Кыш, пернатый! Лети! Полетел во всю прыть,
В желтом клюве держа половинку печенья…
Ждали яркий октябрь с миллионом надежд!
Три снежинки упали на крошечный лобик.
Ни игрушек не надо, ни модных одежд,
Вместо детской кроватки - малюсенький гробик.
Восковая печать - на безгрешном челе…
Средь могилок родных на осенней аллее -
Не успела родиться - предали земле,
Вместе с прадедом спать будет все же теплее.
Боль слезой не унять, дюжей россыпью слов,
Ни живою водой и ни мазью лечебной.
Семь часов на Земле, семь коротких часов -
Срок для светлой души от ошибки врачебной.
[Скрыть]Регистрационный номер 0089305 выдан для произведения:
Крошечной внучке
двоюродного брата
Тишина с немотой притаились окрест,
И прощальную песнь отвыстукивал ломик.
Ворон сизым зрачком покосился на крест,
И слетел с бузины черным камнем на холмик.
Комья свежей земли не успели застыть,
Здесь недавно молились, просили прощения.
Кыш, пернатый! Лети! Полетел во всю прыть,
В желтом клюве держа половинку печенья…
Ждали яркий октябрь с миллионом надежд!
Три снежинки упали на крошечный лобик.
Ни игрушек не надо, ни модных одежд,
Вместо детской кроватки - малюсенький гробик.
Восковая печать - на безгрешном челе…
Средь могилок родных на осенней аллее -
Не успела родиться - предали земле,
Вместе с прадедом спать будет все же теплее.
Боль слезой не унять, дюжей россыпью слов,
Ни живою водой и ни мазью лечебной.
Семь часов на Земле, семь коротких часов -
Срок для светлой души от ошибки врачебной.