Рукотворный

24 февраля 2014 - Дмитрий Сергеевич Гавриленко
article195113.jpg

1
На площади, как в теплом доме, встречая дальнюю зарю,
«Спасибо за гостеприимство!» - поэту громко говорю.
Не лошади, а иномарки здесь пробуждают ранний час,
И шин шуршащих испугавшись, взлетел Пегас.
Тут шум шокирует кошмары, тут спать нельзя,
А сон в бессонницу влюбился, как тень, скользя.
Тут нет пока еще народу, но он придет,
Медвежьей хваткою пространство на нет сведет,
Присядет чинно на скамейки, хрустя жратвой,
Он – царь природы и свободы, один живой.
А вот поэту надоело не спать всю ночь,
Он сделал шаг, он с пьедестала уходит прочь.
Никто не видит и не слышит – лишь я смотрю:
Поэт в плаще своем тяжелом порвал зарю.


2
Как беззащитен ты, великий!
Беспомощен… И как могуч!
Над головой вороньи крики
Ужасней самых темных туч.
Задумался поэт и шляпу
В глубоком размышленье снял,
Как будто бы стальному кляпу
Он тайну жизни поверял.
Увы! Все это бесполезно,
Ворона не слезу прольет –
С бесцеремонностью железной
Вонючий выплеснет помет.
И кудри черные поэта
Враз побелеют от него.
Я с горечью замечу это
Нахальной птицы торжество.
Я рад бы взять ведро и швабру,
Ведрить и швабрить с порошком,
И серость изловить за жабры
Да отметелить хорошо.
Но вижу: нет у ней предела,
Нет ни начала, ни конца,
Душа отсутствует, и тело,
И выражение лица.
Запахнет паленым и серой.
Где царь? где узник? где их червь?
Чернь побледнеет – днеет серость,
Сгустится серость – реет чернь.
На площади кусты из терний,
Дождем грядем – сквозь них идем.
Как много серости и черни
И мало света ясным днем!
Что могут неуклюже слизни?
На них с рождения печать,
А мы должны его при жизни
И после смерти защищать.
Душа поэта не остынет
Во вдохновении своем.
Глас вопиющего в пустыне
Вопит с пустынею вдвоем.

3
Есть святая святых – есть святые дороги,
Даже буквы в названиях сумрачных строги,
Неотмирность возвысила их и хранит,
Опершись на холодный, но вовсе не вечный гранит.
Этот памятник – здешний и рос на глазах у народа,
Он от мира сего, и дворянская честь – в нем порода.
Свой для площади, свой для пространной страны,
Много лет без войны простоял у небесной спины.
Почему же взорвали у бронзовых ног тишину?
Почему объявили повторно поэту войну?
Он стоит равнодушно-спокойный на вид,
Вход в метро для него – погруженье в Аид.
Запах тлена скрывается запахом дыма,
Чья-то ненависть к людям вонюча, едка, нелюдима,
Застилает глаза, разрастается вширь без помех,
А поэт – тайновидец смотрел в тот момент глубже всех.
Он увидел и трупы, и чистую кровь, что засохла,
Вперемешку валялись кровавые камни и стекла.
В развороченном и покореженном слое
Притаилось все дикое, темное, злое.
Все, что было геройством в умерших веках,
Обернулось простой сединой на висках.
Генералы, и маршалы, и президенты!
Ваши подвиги рьяные беспрецедентны,
Ваши площади, улицы, лица чисты –
Не нужны здесь придирчивые блокпосты,
Батальоны, дивизии, роты, полки,
Автоматы, винтовки, к винтовкам штыки.
Беззащитен всегда только тот, кто поэт,
Лишь открытому сердцу спасения нет!
Был однажды убит – он на площади встал,
Не податливый воск, а нетленный металл.
Но поэт – это челяди цепкой укор,
Это ливень, счищающий с истины сор.
Он – упрек проходимцам, погрязшим в крови,
И великим безликим, что лживы в любви.
Где же кров твой, поэт? Без постели кровать…
Не ее ли пытались убийцы взорвать?
ДМИТРИЙ ГАВРИЛЕНКО

© Copyright: Дмитрий Сергеевич Гавриленко, 2014

Регистрационный номер №0195113

от 24 февраля 2014

[Скрыть] Регистрационный номер 0195113 выдан для произведения: 1
На площади, как в теплом доме, встречая дальнюю зарю,
«Спасибо за гостеприимство!» - поэту громко говорю.
Не лошади, а иномарки здесь пробуждают ранний час,
И шин шуршащих испугавшись, взлетел Пегас.
Тут шум шокирует кошмары, тут спать нельзя,
А сон в бессонницу влюбился, как тень, скользя.
Тут нет пока еще народу, но он придет,
Медвежьей хваткою пространство на нет сведет,
Присядет чинно на скамейки, хрустя жратвой,
Он – царь природы и свободы, один живой.
А вот поэту надоело не спать всю ночь,
Он сделал шаг, он с пьедестала уходит прочь.
Никто не видит и не слышит – лишь я смотрю:
Поэт в плаще своем тяжелом порвал зарю.


2
Как беззащитен ты, великий!
Беспомощен… И как могуч!
Над головой вороньи крики
Ужасней самых темных туч.
Задумался поэт и шляпу
В глубоком размышленье снял,
Как будто бы стальному кляпу
Он тайну жизни поверял.
Увы! Все это бесполезно,
Ворона не слезу прольет –
С бесцеремонностью железной
Вонючий выплеснет помет.
И кудри черные поэта
Враз побелеют от него.
Я с горечью замечу это
Нахальной птицы торжество.
Я рад бы взять ведро и швабру,
Ведрить и швабрить с порошком,
И серость изловить за жабры
Да отметелить хорошо.
Но вижу: нет у ней предела,
Нет ни начала, ни конца,
Душа отсутствует, и тело,
И выражение лица.
Запахнет паленым и серой.
Где царь? где узник? где их червь?
Чернь побледнеет – днеет серость,
Сгустится серость – реет чернь.
На площади кусты из терний,
Дождем грядем – сквозь них идем.
Как много серости и черни
И мало света ясным днем!
Что могут неуклюже слизни?
На них с рождения печать,
А мы должны его при жизни
И после смерти защищать.
Душа поэта не остынет
Во вдохновении своем.
Глас вопиющего в пустыне
Вопит с пустынею вдвоем.

3
Есть святая святых – есть святые дороги,
Даже буквы в названиях сумрачных строги,
Неотмирность возвысила их и хранит,
Опершись на холодный, но вовсе не вечный гранит.
Этот памятник – здешний и рос на глазах у народа,
Он от мира сего, и дворянская честь – в нем порода.
Свой для площади, свой для пространной страны,
Много лет без войны простоял у небесной спины.
Почему же взорвали у бронзовых ног тишину?
Почему объявили повторно поэту войну?
Он стоит равнодушно-спокойный на вид,
Вход в метро для него – погруженье в Аид.
Запах тлена скрывается запахом дыма,
Чья-то ненависть к людям вонюча, едка, нелюдима,
Застилает глаза, разрастается вширь без помех,
А поэт – тайновидец смотрел в тот момент глубже всех.
Он увидел и трупы, и чистую кровь, что засохла,
Вперемешку валялись кровавые камни и стекла.
В развороченном и покореженном слое
Притаилось все дикое, темное, злое.
Все, что было геройством в умерших веках,
Обернулось простой сединой на висках.
Генералы, и маршалы, и президенты!
Ваши подвиги рьяные беспрецедентны,
Ваши площади, улицы, лица чисты –
Не нужны здесь придирчивые блокпосты,
Батальоны, дивизии, роты, полки,
Автоматы, винтовки, к винтовкам штыки.
Беззащитен всегда только тот, кто поэт,
Лишь открытому сердцу спасения нет!
Был однажды убит – он на площади встал,
Не податливый воск, а нетленный металл.
Но поэт – это челяди цепкой укор,
Это ливень, счищающий с истины сор.
Он – упрек проходимцам, погрязшим в крови,
И великим безликим, что лживы в любви.
Где же кров твой, поэт? Без постели кровать…
Не ее ли пытались убийцы взорвать?
ДМИТРИЙ ГАВРИЛЕНКО
 
Мой Высоцкий
Рейтинг: +7 861 просмотр
Комментарии (10)
Владимир Проскуров # 24 февраля 2014 в 23:18 +3
Таланту гения пишу,
И слов в ответ не нахожу,
Как выразителен куплет,
Создал в поэзии поэт,
Он царь стихов! И потому,
Рифмуем оду мы ему …
Дмитрий Сергеевич Гавриленко # 1 марта 2014 в 10:57 +3
Благодарю Вас, Владимир, за поэтический отклик. "...Царь стихов!" - это подтверждено уже двумя столетиями.
Людмила Пименова # 25 февраля 2014 в 00:02 +3
Шляпы! Снимайте шляпы!
Дмитрий Сергеевич Гавриленко # 1 марта 2014 в 11:00 +2
Людмила, спасибо за отклик. С наступившей весной Вас!
Геннадий Игоревич Иртеньев # 13 декабря 2014 в 08:30 +4
Доброе утро, Дмитрий Сергеевич! Этот триптих мне понравился.))) Композиция продумана, образы великолепны. Согласен с тем, что "есть святая святых - есть святые дороги..." Это мудрые слова о непреходящем величии классики.
С уважением и наилучшими пожеланиями,
Геннадий
Дмитрий Сергеевич Гавриленко # 28 декабря 2014 в 11:44 +3
Геннадий, подобная оценка "Рукотворного" не может не радовать автора. Спасибо Вам!
С Новым годом!
Полина Валерьевна Колокольцева # 14 декабря 2014 в 10:28 +4
Здравствуйте! Меня "Рукотворный" не оставил равнодушной...))) Почти каждый день прохожу мимо памятника, и он по-особому для меня дорог. Я согласна с мудрыми строками:
"Душа поэта не остынет
Во вдохновении своем.
Глас вопиющего в пустыне
Вопит с пустынею вдвоем..."
Это поистине так. Желаю Вам светлого дня и такого же настроения.
Полина
Дмитрий Сергеевич Гавриленко # 28 декабря 2014 в 11:47 +3
Полина, рад твоему прекрасному отзыву о "Рукотворном", спасибо.
С наступающими праздниками!
Денис Дорожных # 6 июня 2015 в 10:11 +3
сегодня день рождения поэта
рад что прочитал блестящий триптих
посвященный ему
Дмитрий Сергеевич Гавриленко # 7 июня 2015 в 21:41 +3
c0137
Благодарю, Денис. Приятно, что ты столь высоко оценил это стихотворение.