Последний тайм - 49:76.
Я отрекаюсь, виноват:
Ты – мой однофамилец!..
Когда-то много лет назад
Любил тебя кормилец.
Возможно, ты любил меня,
Но по-мужски стеснялся;
Теперь, во всех грехах виня,
Как сирота, остался…
Ты захотел меня судить,
Но не имеешь права,
И рвётся тоненькая нить,
Коль верх взяла отрава…
Не жду я помощи уже,
Вреда же ожидаю,
Живу на первом этаже,
Но в доме жить мечтаю.
Навстречу нет твоих шагов,
Я не хожу далече;
Ты нервный от моих стихов,
А я пишу – мне легче!..
Бессмысленный наш разговор –
Стена-гранит меж нами.
Прощай, мой смертный приговор, –
Утешусь я стихами…
Скажи советчице своей
Огромное «спасибо»,
Не в списках я её друзей –
Пройду, не взглянув, мимо.
Всё, что ни делал, ты считал,
Не забывая крохи;
Всё, чтобы ты ни получал,
То было мало, плохо…
Винюсь, что я ещё живу,
Не часто, но брыкаюсь:
Дороги разные с тобой –
Не воспитал и каюсь!..
Ты можешь только хоронить,
Всё остальное плохо.
Не хочется, но надо жить,
Последнего не слыша вздоха…
Прощённый мною, ты вздохни,
Но не ищи могилу,
Езжай в Египет, отдохни
В районе дельты Нила.
Не люди судят – судит Бог:
Чья истина дороже.
На перекрёстке двух дорог
Ты победил – моложе!..
Гусь-Хрустальный, 29.06.15г.
Я отрекаюсь от тебя,
Ты – мой однофамилец!..
Когда-то много лет спустя
Любил тебя кормилец.
Возможно, ты любил меня,
Но по-мужски стеснялся;
Теперь, во всех грехах виня,
Как сирота, остался…
Ты захотел меня судить,
Но не имеешь права,
И рвётся тоненькая нить,
Коль верх взяла отрава…
Не жду я помощи уже,
Вреда же ожидаю,
Живу на первом этаже,
Но в доме жить мечтаю.
Навстречу нет твоих шагов,
Я не хожу далече;
Ты нервный от моих стихов,
А я пишу – мне легче!..
Бессмысленный наш разговор –
Стена-гранит меж нами.
Прощай, мой смертный приговор, –
Утешусь я стихами…
Нет комментариев. Ваш будет первым!