Как трудно жить, не зная ничего заранее.
Иной раз не ласкает утро раннее,
Дела идут ни шатко и ни валко
Иль в колесо вдруг попадает палка.
И камень снять с души бывает трудно,
И гложет часто что-то нас подспудно,
Какая-то незримая и всемогущая рука
Ведёт нас от рожденья до последнего звонка.
Да, наша жизнь нам уготована на небесах,
То скособочит вдруг, то седина застрянет в волосах
И кто-то наверху следит за нами,
А мы горим, как в кочегарке пламя.
Годами проверяют нас по жизни,
А мы живём от праздника до тризны,
Слегка растеряны, как баба на сносях,
Всё потому, что на земле мы, как в гостях.
То ли рожать, то ль подождать немного,
А может быть другая нам заложена дорога?
Мы копошимся, суетимся и смеёмся,
Ну и всё так же в неведеньи остаёмся.
А ОН, наверно призадумавшись, на облаке сидит,
На нашу землю слишком грешную глядит.
Кого невзлюбит ОН, кого боготворит,
Что хочет с нами, то и сотворит.
А как же перед ним душою отвориться
И по душам бы с ним поговорить?
Конечно, в церкви, за грехи земные отмолиться,
Потом тихонечко на небо отвалить.
[Скрыть]Регистрационный номер 0322175 выдан для произведения:
Как трудно жить, не зная ничего заранее.
Иной раз не ласкает утро раннее,
Дела идут ни шатко и ни валко
Иль в колесо вдруг попадает палка.
И камень снять с души бывает трудно,
И гложет часто что-то нас подспудно,
Какая-то незримая и всемогущая рука
Ведёт нас от рожденья до последнего звонка.
Да, наша жизнь нам уготована на небесах,
То скособочит вдруг, то седина застрянет в волосах
И кто-то наверху следит за нами,
А мы горим, как в кочегарке пламя.
Годами проверяют нас по жизни,
А мы живём от праздника до тризны,
Слегка растеряны, как баба на сносях,
Всё потому, что на земле мы, как в гостях.
То ли рожать, то ль подождать немного,
А может быть другая нам заложена дорога?
Мы копошимся, суетимся и смеёмся,
Ну и всё так же в неведеньи остаёмся.
А ОН, наверно призадумавшись, на облаке сидит,
На нашу землю слишком грешную глядит.
Кого невзлюбит ОН, кого боготворит,
Что хочет с нами, то и сотворит.
А как же перед ним душою отвориться
И по душам бы с ним поговорить?
Конечно, в церкви, за грехи земные отмолиться,
Потом тихонечко на небо отвалить.