Траншеями морщин лицо изрыто,
Платок седин, глаза с подслепотой.
В 37-м был словно из гранита,
Сейчас - старик с понурой головой.
Чинил расправы упоенный страстью,
Мучений ад, расстрелы без суда.
Давал приказы рвать людей на части:
Одна сюда, другая часть туда.
Воспоминанья, словно зубы зверя,
Тоска в душе, хоть волком диким вой.
Тогда, в свою непогрешимость веря,
Сейчас – в тени фамилии чужой.
Громилами, растравленными властью,
Велась врагонародная игра.
С усердьем псов терзали мир на части –
Одна сюда, другая часть туда.
Сквозь стоны пожелтевшего альбома
Загубленная молодость видна,
Когда тюремный быт родного дома
Кипел в котле кровавого вина.
Заброшен и забыт в забвенье тлея
(распорядилась матушка-судьба),
Змеиным ядом лжи себя развеял –
Одна сюда, другая часть туда.
Не смог свалить грехи на горб другого,
Кошмаром снов нутро не теребя.
Ни конуры нет, ни угла родного
Куда бы можно скрыться от себя.
Шакалы-мысли нервы обглодали,
Ушли года дорогой в никуда,
Надежды ветры страха разметали –
Одна сюда, другая часть туда.
[Скрыть]Регистрационный номер 0088675 выдан для произведения:
Траншеями морщин лицо изрыто,
Платок седин, глаза с подслепотой.
В 37-м был словно из гранита,
Сейчас - старик с понурой головой.
Чинил расправы упоенный страстью,
Мучений ад, расстрелы без суда.
Давал приказы рвать людей на части:
Одна сюда, другая часть туда.
Воспоминанья, словно зубы зверя,
Тоска в душе, хоть волком диким вой.
Тогда, в свою непогрешимость веря,
Сейчас – в тени фамилии чужой.
Громилами, растравленными властью,
Велась врагонародная игра.
С усердьем псов терзали мир на части –
Одна сюда, другая часть туда.
Сквозь стоны пожелтевшего альбома
Загубленная молодость видна,
Когда тюремный быт родного дома
Кипел в котле кровавого вина.
Заброшен и забыт в забвенье тлея
(распорядилась матушка-судьба),
Змеиным ядом лжи себя развеял –
Одна сюда, другая часть туда.
Не смог свалить грехи на горб другого,
Кошмаром снов нутро не теребя.
Ни конуры нет, ни угла родного
Куда бы можно скрыться от себя.
Шакалы-мысли нервы обглодали,
Ушли года дорогой в никуда,
Надежды ветры страха разметали –
Одна сюда, другая часть туда.
Заброшен и забыт в забвенье тлея (распорядилась матушка-судьба), Змеиным ядом лжи себя развеял – Одна сюда, другая часть туда. ... Как-то жутковато. Написано отлично... Информация к размышлению.
Я где-то читал, что процентов 70 наследников этих хватов и сейчас там трудятся.Так они,по заслугам и не получили,доживая жизнь на кучерявых пенсиях.Один из них пытался меня травить,заставив оклеветать четверых,на которых у него был компромат.А в день Победы объявляли:"Слово представляется участнику ВОВ,бывшему следователю НКВД Нечаеву!Я сегодня вывесил на стихи.ру свою песню:"Колыма",но она о жертвах,тему которой коснулись Вы,в поэзии не встречал.Вы первопроходец,очевидно.Снаилучшими пожеланиями,Шамиль.p.s.Только в 37 судили и расстреливали под "всенародное" одобрение,а виной тому перепись 37г.,которая показала,что большевистскую идеалогию принял,далеко не ожидаемый процент-отсюда массовые репрессии священников.
Прочувственно Вячеслав! Ни конуры нет, ни угла родного Куда бы можно скрыться от себя. Это наша история - что невозможно вернуть, хотя бы переосмыслить! Мы должны! И точка! С уважением!