Нашу жизнь изменить мы однажды сумеем едва ли,
Значит, в судьбах своих проложили маршруты не зря.
Нас манили к себе, словно птиц, предрассветные дали,
Где рождалась уже в колчедановых странах заря.
Тот палаточный мир навсегда покорил наши души,
Через горечь разлук закалялись на тропах сердца,
Мы спешили любить, мы умели и спорить, и слушать,
И, поверив друзьям, были преданы им до конца.
Шорох горной тайги, словно песня врывался в палатку,
Ветер мчался на юг по макушкам еловых вершин,
И буянил медведь на малиннике где-то в распадке,
Распугав глухарей ненароком в безлюдной глуши.
Говорят, что нельзя одну реку форсировать дважды,
Может, вправду тогда это будет другая река?
Бесконечен маршрут, на который мы вышли однажды,
В полевом дневнике не дописана наша строка….
[Скрыть]Регистрационный номер 0491860 выдан для произведения:
Нашу жизнь изменить мы однажды сумеем едва ли,
Значит, в судьбах своих проложили маршруты не зря.
Нас манили к себе, словно птиц, предрассветные дали,
Где рождалась уже в колчедановых странах заря.
Тот палаточный мир навсегда покорил наши души,
Через горечь разлук закалялись на тропах сердца,
Мы спешили любить, мы умели и спорить, и слушать,
И, поверив друзьям, были преданы им до конца.
Шорох горной тайги, словно песня врывался в палатку,
Ветер мчался на юг по макушкам еловых вершин,
И буянил медведь на малиннике где-то в распадке,
Распугав глухарей ненароком в безлюдной глуши.
Говорят, что нельзя одну реку форсировать дважды,
Может, вправду тогда это будет другая река?
Бесконечен маршрут, на который мы вышли однажды,
В полевом дневнике не дописана наша строка….