МАЙ-ИЮНЬ 1944

Печаль обнимает мне душу,

Как бицепс манжета.
И жмет, словно докторша грушу,

И давит. Но страшно не это.

Я стрелку не вижу

Она отломилась, похоже…

Что делать мне, Господи, Боже мой, что же?

Зашкалило пульс, обжигает  давленьем плечо;

На сердце тревога. На сердце моем горячо.

Зашкалило: за девяносто  и даже за сто…

Подходят к вагонам полуторка, ЗИС и бестарка…

И плачет, и молит, и просит Аллаха татарка,

И, как сумасшедшая, шепчет: «За что?!»

Печаль обнимает мне душу,

Как бицепс манжета.
И жмет, словно докторша грушу

И давит. Но страшно не то.
Никто не услышал безумное это: «За что?»

Стрелки вдоль железной дороги,

Одетые в хаки – враждебны и строги –

Такие свои и такие чужие в облоге…

На черное солнце дымящееся, как цигарка,

В ногах  офицера напрасно молилась болгарка;

Смеялась гречанка, и пела гортанно армянка;

На небо, и в небо вела их дорога - стремянка…

Печаль обнимает мне душу,

Как бицепс манжета.
И жмет, словно докторша грушу,

И давит, и пульс мой за сто…

Я знаю мой грех. И расплаты не трушу;

И я понимаю – за что.

19.05.13

Пояснительная справка.

Начавшаяся рано утром  18 мая к 16 часам 20 мая операция по выселению крымских татар была завершена.

Депортации были подвергнуты болгары, греки, армяне. Операция по их выселению проводилась в один день, 27 июня 1944 года.

Последним не предъявлялись никаких обвинений, Между тем  все они считались «спецпереселенцами», врагами народа.

Еще раньше 18 августа1941 года началась депортация немцев Крыма. В начале 1942 года подверглась выселению  община итальянцев, что было продиктовано общей логикой по отношению к народам, единородным с противниками СССР – немцам, итальянцам, венграм, румынам. Изгонялись и лица иностранного подданства

В период  оккупации нацисты массово уничтожали еврейское и цыганское население полуострова. Многие крымские цыгане, разговорным языком большинства которых был крымскотатарский, спасая свои жизни, стремились выдать себя за крымских татар. Почти все они были депортированы как крымские татары.

Всем этим людям не полагалось даже паспортов, у каждого был только номерок. Его утром надо было повесить на доску в спецкомендатуре, а вечером забрать. Это называлось «ежедневным учетом».

Только в 1956 году депортированные получили советское гражданство: им выдали паспорта, но, как и татарам, не разрешили вернуться.