Научился в жизни признавать
Что в общем жизнь не нова,
Так почему же, "вашу мать",
Вы говорите - "ново слово".
И вот твердите вы опять -
"Союз" был плох, вертал он вспять
Дела все ваши, "вашу мать".
И мол боли вашей не унять.
"Союз" был плох, не спорю я,
Но для кого? Скажите вы?
Для тех быть может работяг?
Коим предостовлялися углы.
Иль может для детей? -
Что летом море видели всегда,
Иль может для людей? -
Для коих была бесплатная вода.
Но все это было не для вас,
Вы ведь большего хотели!
Вы знали что грядёт вас час,
И свиней допустят до купели!
И вот пришел ваш долгожданный год,
На рубеже ХХ-го столетья,
И тем он был тогда вам прост
Что в чехлы засунутые плетья.
И тут... уж тут... кто как... кто мог
Делить все принялись корыто,
Бежали вы не чуя ног
Ведь дело ваше было крыто.
А ведь прошло не так уж много:
Всего каких то двадцать лет
Но слоем пыли на асфальте та дорога,
И не много слез, и много бед,
И еще, - не остывшая тревога...
[Скрыть]Регистрационный номер 0313193 выдан для произведения:
Научился в жизни признавать
Что в общем жизнь не нова,
Так почему же, "вашу мать",
Вы говорите - "ново слово".
И вот твердите вы опять -
"Союз" был плох, вертал он вспять
Дела все ваши, "вашу мать".
И мол боли вашей не унять.
"Союз" был плох, не спорю я,
Но для кого? Скажите вы?
Для тех быть может работяг?
Коим предостовлялися углы.
Иль может для детей? -
Что летом море видели всегда,
Иль может для людей? -
Для коих была бесплатная вода.
Но все это было не для вас,
Вы ведь большего хотели!
Вы знали что грядёт вас час,
И свиней допустят до купели!
И вот пришел ваш долгожданный год,
На рубеже ХХ-го столетья,
И тем он был тогда вам прост
Что в чехлы засунутые плетья.
И тут... уж тут... кто как... кто мог
Делить все принялись корыто,
Бежали вы не чуя ног
Ведь дело ваше было крыто.
А ведь прошло не так уж много:
Всего каких то двадцать лет
Но слоем пыли на асфальте та дорога,
И не много слез, и много бед,
И еще, - не остывшая тревога...