Все реже, реже вижу я
Улыбчивые лица,
Печаль и тень на них легла
В деревне и в станице
Причин не мало от чего
Печаль пронзает душу,
Теряет молодость село,
Куда ни глянь – старушки.
Все говорят, в деревне пьют,
Пьют без причин, без меры.
Все наши беды, от того,
Что нет в народе веры.
Да, пьют, из города бомжи.
Как осы прилетели,
К сердобольным старикам,
Пьяньчужные артели.
В усадьбах рыщут тут и там,
Как таракан за печкой.
Воруют днем, и по ночам
Без страха и осечки.
Бабуля глянула в окно-
«О! Боже! Прохиндеи,
С колодца тиснули ведро,
И затоптали архидеи».
Не знала бабушка еще,
Ублюдков всех деяний,
Нарыв картошки в то ведро,
Обворовали баню.
На четвереньках, где ползком,
Обрабатывала грядки,
Какой то ирод сапогом
Зарыл весь труд солдатки.
Старушка к богу: «Помоги,
Избави нас от нечисти»
Ей больше не куда идти,
А к богу тропа вечности.
[Скрыть]
Регистрационный номер 0187117 выдан для произведения:
Все реже, реже вижу я
Улыбчивые лица,
Печаль и тень на них легла
В деревне и в станице
Причин не мало от чего
Печаль пронзает душу,
Теряет молодость село,
Куда ни глянь – старушки.
Все говорят, в деревне пьют,
Пьют без причин, без меры.
Все наши беды, от того,
Что нет в народе веры.
Да, пьют, из города бомжи.
Как осы прилетели,
К сердобольным старикам,
Пьяньчужные артели.
В усадьбах рыщут тут и там,
Как таракан за печкой.
Воруют днем, и по ночам
Без страха и осечки.
Бабуля глянула в окно-
«О! Боже! Прохиндеи,
С колодца тиснули ведро,
И затоптали архидеи».
Не знала бабушка еще,
Ублюдков всех деяний,
Нарыв картошки в то ведро,
Обворовали баню.
На четвереньках, где ползком,
Обрабатывала грядки,
Какой то ирод сапогом
Зарыл весь труд солдатки.
Старушка к богу: «Помоги,
Избави нас от нечисти»
Ей больше не куда идти,
А к богу тропа вечности.