Во Владимире - городе старом,
Где вовсю разыгралась шпана.
Шёл по площади искренний парень,
Вдруг предстала картина одна.
Горел вечный огонь ночью тёмной,
Там вандалы «глушили» вино.
Мат шёл с уст их весьма оживлённо,
Как в каком-то ужасном кино.
Неприглядно валялись окурки,
Было грязно на месте святом.
Носил ветер колбасные шкурки…
И не знал он, что будет потом.
Паренёк замечание сделал
Подойдя, брань такая пошла.
Избивали его не за дело,
Всё за правду, которая жгла.
А затем, эти злые подонки,
Раздевая его, понесли –
На огне, как большого ребёнка
Сожгли заживо - сами ушли.
Нет у матери сына родного,
И ни кто не вернёт его ей.
Лишь во сне видит только живого,
Почему не смолчал, Алексей?!
Потому, что не смог, было стыдно,
Только не за себя, - за ребят.
Они так улыбались ехидно,
Отправляя его в земной ад.
Осквернил этот случай то место,
Туда люди идти не хотят.
Но цветы носят мать и невеста,
Да, ещё много верных ребят.
[Скрыть]
Регистрационный номер 0207561 выдан для произведения:
Во Владимире - городе старом,
Где вовсю разыгралась шпана.
Шёл по площади искренний парень,
Вдруг предстала картина одна.
Горел вечный огонь ночью тёмной,
Там вандалы «глушили» вино.
Мат шёл с уст их весьма оживлённо,
Как в каком-то ужасном кино.
Неприглядно валялись окурки,
Было грязно на месте святом.
Носил ветер колбасные шкурки…
И не знал он, что будет потом.
Паренёк замечание сделал
Подойдя, брань такая пошла.
Избивали его не за дело,
Всё за правду, которая жгла.
А затем, эти злые подонки,
Раздевая его, понесли –
На огне, как большого ребёнка
Сожгли заживо - сами ушли.
Нет у матери сына родного,
И ни кто не вернёт его ей.
Лишь во сне видит только живого,
Почему не смолчал, Алексей?!
Потому, что не смог, было стыдно,
Только не за себя, - за ребят.
Они так улыбались ехидно,
Отправляя его в земной ад.
Осквернил этот случай то место,
Туда люди идти не хотят.
Но цветы носят мать и невеста,
Да, ещё много верных ребят.