А Родину не выбирают –
она живёт в крови
От матери и от отца,
от места, где росли.
В Москве, в Хабаровске, в Крыму,
в Смоленске ли, в Твери.
В поселках, в селах, в городах,
у моря и в степи.
Там, где родных в могилах прах,
где помнишь каждый дом.
Где жил, любил, творил, страдал,
где часть тебя во всём.
И, как забыть и потерять,
что с детства нёс в себе.
С чем не расстаться каждый день
ни в яви, ни во сне.
А что же это? Не понять –
не паспорт, не печать.
Вошло в сознанье с молоком,
когда кормила мать.
Когда увидел первый раз
над озером закат.
И понял, слушая рассказ,
по-русски говорят.
И песен медленный разлив,
как половодье рек.
И застилающий глаза
родной российский снег.
Там многое теперь не так -
не раз менялась власть.
Но, как всегда, там есть «Общак»
и не устанут красть.
И любят люди там «Царя»,
чтоб главным был один.
И даже всем до фонаря -
пусть правит до седин.
Да хоть до гробовой доски -
терпенья наберусь.
Не «за» люблю, а «вопреки»,
страну с названьем Русь!
[Скрыть]Регистрационный номер 0508384 выдан для произведения:
А Родину не выбирают –
она живёт в крови
От матери и от отца,
от места, где росли.
В Москве, в Хабаровске, в Крыму,
в Смоленске ли, в Твери.
В поселках, в селах, в городах,
у моря и в степи.
Там, где родных в могилах прах,
где помнишь каждый дом.
Где жил, любил, творил, страдал,
где часть тебя во всём.
И, как забыть и потерять,
что с детства нёс в себе.
С чем не расстаться каждый день
ни в яви, ни во сне.
А что же это? Не понять –
не паспорт, не печать.
Вошло в сознанье с молоком,
когда кормила мать.
Когда увидел первый раз
над озером закат.
И понял, слушая рассказ,
по-русски говорят.
И песен медленный разлив,
как половодье рек.
И застилающий глаза
родной российский снег.
Там многое теперь не так -
не раз менялась власть.
Но, как всегда, там есть «Общак»
и не устанут красть.
И любят люди там «Царя»,
чтоб главным был один.
И даже всем до фонаря -
пусть правит до седин.
Да хоть до гробовой доски -
терпенья наберусь.
Не «за» люблю, а «вопреки»,
страну с названьем Русь!