Часто пересматриваю кадры,
как до слёз растроганный Егор
обнимал берёзок стройных пару
и шептал: «Родные, я – не вор!»
В городах они одеты в робу –
так велел, его кощунство, Смог.
В леса глубь я выберу дорогу,
лишь ступив ногою за порог!
Припадаю лбом - от шишек твёрдым,
провожу ладонью по коре…
Будто
взял гитарные аккорды –
в
песне тихой пламенем гореть!
О берёзах сказано немало:
замусолено, истёрто в пыль…
Вытащу все тайны из подвала,
годные в помойку да в утиль.
Не скупому знахарю, не в церкви –
исповедуюсь её листве,
что, пока живьём не съели черви,
я с природой русскою в родстве,
что, пока не взят я ленью в полон.
и не вычеркнут из жизни злом,
будет мир мой вдохновенья полон,
и гостей встречать радушно - дом!
[Скрыть]
Регистрационный номер 0156765 выдан для произведения:
Часто пересматриваю кадры,
как до слёз растроганный Егор,
обнимал берёзок стройных пару
и шептал: «Родные, я – не вор!»
В городах они одеты в робу –
так велел, его кощунство, Смог.
Есть одна, священная дорога –
в леса глубь… И не щажу я ног!
Припадаю лбом от шишек твёрдым,
провожу ладонью по коре…
Только с ней спешат в мажор аккорды,
и хочу я петь, летать, гореть!
О берёзах сказано немало:
замусолено, истёрто в пыль…
Вытащу все тайны из подвала,
годные в помойку да в утиль.
Не скупому знахарю, ни в церкви –
исповедуюсь её листве,
что, пока живьём не съели черви,
я с природой русскою в родстве,
что, пока не взят я ленью в полон.
и не вычеркнут из жизни злом,
будет мир мой вдохновенья полон,
и гостей встречать радушно дом!