Удачно! Открытая дверь у неё
и свет мне под ноги ложиться игриво,
мелодия дивная льётся красиво.
Но чьи это руки ласкают цевьё?
«Вход платный, по записи или свободный?» -
закинул, как принято, первый вопрос.
Насупленный было, смеялся до слёз:
«Сюда вам нельзя, господин благородный».
«Позвольте, но как же: ночь, светит луна,
погода какая! Народу не видно.
От грозного «нет» - тяжело и обидно.
Хотите сказать, что она не одна?
Готов подождать, на скамейку присяду.
Красивые, кстати, у вас тополя
и травка подстрижена славно, «а-ля»,
вьюнок романтично украсил ограду».
«Напрасно, поверьте, не примут вас, нет.
Мадам занята», - отчеканил сурово, -
«Идите домой, подобру-поздорову -
юны вы, безусы. Прощайте, корнет».
«Досадно. А как величать её, Даша?»
И не дожидаясь побрёл в никуда.
А вслед прозвучало: «Скажу», - и удар, -
«Судьбой величают. Простите, не вашей…»