Жил воробей, беспечный птах.
Не знал он что такое страх,
Был любопытен до хвоста.
Вот как-то повстречал кота...
По виду кот был толст и сыт,
Был у кота устроен быт,
Он жил хозяином обласкан,
Не жизнь была, а просто сказка.
Чирикнул воробей — Привет!
Чем угощался на обед?
С тобою рядом быть не страшно,
Ведь ты же милый кот, домашний.
Чем заслужил такую честь,
Чтоб жить в тепле и сладко есть?
Лениво так ответил кот —
Смотри какой большой живот.
Я нынче сытый и ленивый...
А ты, смотрю я, не трусливый.
Я расскажу тебе, дружок,
Как сытно жить и кушать в срок.
Будь ласковым и дружелюбным,
Тогда тебе не будет трудно
Всегда быть сытым и в тепле.
Коль существуют на земле
Доверчивые дуралеи
Еду всегда достать сумею.
Но как!? - Воскликнул воробей.
Ну не пойму я, хоть убей!
Кот улыбнулся — Ну зачем...
Убить? Тебя я просто съем.
И съел. Так преподал урок
Тому, кто сам понять не смог,
Что любопытство априори
Бесстрашным лишь приносит горе.
* * *
Нам улыбаются слащаво
Кто нам вообще-то не по нраву.
Зато, как не было бы грустно,
Мы им приходимся по вкусу...
[Скрыть]Регистрационный номер 0227241 выдан для произведения:
Жил воробей, беспечный птах.
Не знал он что такое страх,
Был любопытен до хвоста.
Вот как-то повстречал кота...
По виду кот был толст и сыт,
Был у кота устроен быт,
Он жил хозяином обласкан,
Не жизнь была, а просто сказка.
Чирикнул воробей — Привет!
Чем угощался на обед?
С тобою рядом быть не страшно,
Ведь ты же милый кот, домашний.
Чем заслужил такую честь,
Чтоб жить в тепле и сладко есть?
Лениво так ответил кот —
Смотри какой большой живот.
Я нынче сытый и ленивый...
А ты, смотрю я, не трусливый.
Я расскажу тебе, дружок,
Как сытно жить и кушать в срок.
Будь ласковым и дружелюбным,
Тогда тебе не будет трудно
Всегда быть сытым и в тепле.
Коль существуют на земле
Доверчивые дуралеи
Еду всегда достать сумею.
Но как!? - Воскликнул воробей.
Ну не пойму я, хоть убей!
Кот улыбнулся — Ну зачем...
Убить? Тебя я просто съем.
И съел. Так преподал урок
Тому, кто сам понять не смог,
Что любопытство априори
Бесстрашным лишь приносит горе.
* * *
Нам улыбаются слащаво
Кто нам вообще-то не по нраву.
Зато, как не было бы грустно,
Мы им приходимся по вкусу...
Благодарю, Евгений, за столь высокую оценку моих размышлизмов! Ты прав, моего папу звали Иван Андреевич, хотя почему звали, его до сих пор помнят и чтят благодарные ученики. А уж мы то с ним до сих пор не расстаёмся...