Николай Клюев
Вылез тулуп из чулана
С летних просонок горбат:
«Я у татарского хана
Был из наряда в наряд.
Полы мои из Бухары
Род растягайный ведут,
Пазухи — пламя Сахары
В русскую стужу несут.
Помнит моя подоплека
Желтый Кашмир и Тибет,
В шкуре овечьей Востока
Теплится жертвенный свет.
Мир вам, Ипат и Ненила,
Печь с черномазым горшком!
Плеск звездотечного Нила
В шорохе слышен моем.
Я — лежебок из чулана
В избу зазимки принес...
Нилу, седым океанам
Устье — запечный Христос».
Кто несказанное чает,
Веря в тулупную мглу,
Тот наяву обретает
Индию в красном углу.
_______________________________________
Пламенный друг
В шкуре овечьей Востока
Теплится жертвенный свет.
Тесно и даже жестоко
Я на Ипата надет.
Полы мои из Бухары
Еле выносит Ипат,
Пазухи – пламя Сахары,
Скоро дотла прогорят.
В огненных муках Ипатий
Грезит, чтоб ханский тулуп
Сдёрнуть – и в печь запихать бы:
Чем-то ему я не люб.
Я же стараюсь, дружище!
Грею тебя всей душой,
Пламя души так и свищет,
Чувствуешь, как хорошо?!
Только зубами скрежещет
Мой подопечный, а я
Думаю: круче прижечь бы,
Чтоб заклубился, дымя!
Правда, сегодня Ненила,
Что черномазый горшок
Где-то в печи схоронила,
Да и ведёрко ещё,
Не поленилась к колодцу
Доковылять за водой –
И мне за шиворот льётся
Чистый поток ледяной.
Монстр
Вылез тулуп из чулана
С летних просонок горбат.
Тянет костлявые длани,
Злобные очи горят.
Очень разгневанный. Очень.
Сколько сидел взаперти!
Вылез, лохмат и всклокочен –
Только бы жертву найти!
Сделан из шкуры овечьей
Будет на тех он надет,
Кто нынче в жертву намечен:
Теплится жертвенный свет.
В жертву ближайшего пнули,
Кажется, это Ипат!
Страшно! Бежим врассыпную!
Дайте топор и ухват!
Бросит нас в пламя Сахары
Или в тулупную мглу!
Явно монголо-татарин
Влез втихаря под полу
И несказанное чает!
Монстра не выпустим впредь!
Сообразить бы в начале
Крепче чулан запереть!
Помочь сайту
Поздравления
