Любовь на баррикадах

НИКОЛАЙ БРЕДИХИН

ЛЮБОВЬ НА БАРРИКАДАХ

Верлибр

Твои слова

Слепят и обжигают.

Я после них

Не вижу ничего.

Не знала я,

Что так бывает:

Чтоб слово

Опьяняло, как вино.

Я плачу

От бессилья и отчаянья.

Как мне хотелось бы

Нырнуть в тебя,

Достав из глубины секрет,

Которым ты владеешь,

Таланта своего

Не зная, не ценя.

Так что же? Зависть

Меня плакать заставляет?

Смеешься ты: «Я не поэт,

И быть им не желаю.

Зачем романтика,

Когда есть правда бытия?»

Но в чем она? В той злобе,

Что рычит на баррикадах,

Брызжа слюною?

Нет, эта правда – не моя.

Ты бредишь Элюаром

И Бодлером,

Превер – твой бог

На все лета и времена.

Читая их, я понимаю мало:

Любовь хрупка, жестока, безнадежна?

Нет, нет, тут не любовь,

Тут я сама.

Лишь я. Сама.

И боль моя.

Потом ты начинаешь

Напевать романсы,

Совсем не те, что знаю я.

Мелькают имена: Рубашкин, Лещенко,

Вертинский, Бикель, Козин.

Ах, как таинственно и сокровенно

Звучат они,

Растапливая лед вокруг меня.

Твои слова… Tes mots.

В них нет ни мук, ни боли, ни стенаний,

Столь характерных для моих потуг.

Но почему

Небрежно брошенные строки

Взрывают вдруг, сметают

Злость, пустоту и сон,

Царящие вокруг?

Опять твой смех: «О, Господи, о чем ты?

Слов подобных не бывает!»

Мы приближались. Рвали уши

Свист, гогот, крики, адский шум.

Вокруг не лица – маски, хари.

Кинжалили,  до сердца проникая,

Сверкающие ненавистью глаза.

В руках дубинки, кирпичи, кастеты.

Я поняла, что люди эти

Не для бесед, для битв и драк одеты.

Ты высветил вдруг на смартфоне

Картину - «Свободу, ведущую

Народ на баррикады».

Спросил: «Слабо вот так?

Или кишка тонка?

Тут посложней задачка будет:

Не всколыхнуть людей, а образумить.

Найдутся нужные слова?»

Я усмехнулась: «Кто я?

Может, Эжен Делакруа?»

«Пошла бы, но не понимаю:

Здесь не свобода, черный передел»

«Что ж, ты права,

Россию-матушку опять

Назначил в клочья изодрать

Злой чей-то рок».

«А что народ?»

«Молчит народ. Урок не впрок».

Ты вдруг собрался, спохватился:

«Все! Ты посмотреть хотела?

Теперь скорее! Или поздно будет!

Нам нужно срочно уходить».

Но я как в ступоре застыла.

Одно мгновенье, но его хватило:

Нас обтекли со всех сторон.

Тебя ударили, свалили.

Затоптали. Я НЕ МОГЛА

Вернуться, нес вперед поток.

Меня взметнуло вдруг

Над самою толпою.

Что впереди, что позади -

Кромешный ад,

Но впереди щиты,

Дубинки, каски, пули,

А сзади: женщины, дедули да бабули,

И те, что с ненавистью в глазах.

Еще одно мгновенье,

Хватит ли на сей раз?

Я бросила, но не в молчанье,

В пустоту:

«Свобода стоит жизней,

Но не стоит горя!»

Поднялся рев,

Ах, Боже, как я их взбесила!

Настолько, что глаза закрыла:

Ведь жизнь одна. И рядом. Нет. Тебя.

Что я могла? Букетик белых лилий

Зажат в руке, убогая фигурка.

«Молчать нельзя! Молчать нельзя!» -

Услышала я вдруг внутри себя.

И я заговорила. Про горе матери,

Что не дождется сына

С проклятой стычки этой,

Про слезы девушки, что не увидит жениха.

Ах, мало вам? А мой любимый,

Которого вы растоптали?

Его слова, что не услышит мир?

Я говорила, говорила,

Себя не слыша.

Вдруг молчанье,

Над всем: толпою, ненавистью, рыданьем

Неслись слова. Мои слова.

А может. Оттого. И тишина. Такая.

Что я. Уже на небесах?

2014 год.