Сестру милосердия на передовой.
Все берегли, прикрывая собой.
Девушке было всего двадцать лет.
Влетела, как ангел она в лазарет.
При виде её я бодрился, как мог.
Вон даже сосед по палате без ног,
Лежал и краснел. Говорил невпопад.
Хотя за отвагу имел пять наград.
Тогда рисовать я очень любил.
Портрет этой девушки втайне чертил.
Но ей показать я его не успел.
Был ранен я вновь, кое-как уцелел.
Меня увезли по ранению в тыл.
И там я три месяца с лишним пробыл.
А перед самым убытием в часть,
Приехал я в штаб, чтоб поставить печать.
Штабной офицер капитан средних лет.
Сказал мне: «Браток, твоей части уж нет.
Прорыв был у немцев и там, где Орёл.
Попали твои в окруженье, в котёл…».
Я весь от волнения сжался: «Скажи,
И… что же никто не остался там жив?»
Он с грустью ответил: «Да кто ж из котла,
Живыми выходит? Всех в пепел, дотла…»
Прошло с той войны уже семьдесят лет.
Храню до сих пор, той сестрички портрет.
Прижав его в праздник Победы к груди.
Шепчу: «Наша встреча ещё впереди…»
[Скрыть]Регистрационный номер 0518035 выдан для произведения:Сестру милосердия на передовой.
Все берегли, прикрывая собой.
Девушке было всего двадцать лет.
Влетела, как ангел она в лазарет.
При виде её я бодрился, как мог.
Вон даже сосед по палате без ног,
Лежал и краснел. Говорил невпопад.
Хотя за отвагу имел пять наград.
Тогда рисовать я очень любил.
Портрет этой девушки втайне чертил.
Но ей показать я его не успел.
Был ранен я вновь, кое-как уцелел.
Меня увезли по ранению в тыл.
И там я три месяца с лишним пробыл.
А перед самым убытием в часть,
Приехал я в штаб, чтоб поставить печать.
Штабной офицер капитан средних лет.
Сказал мне: «Браток, твоей части уж нет.
Прорыв был у немцев и там, где Орёл.
Попали твои в окруженье, в котёл…».
Я весь от волнения сжался: «Скажи,
И… что же никто не остался там жив?»
Он с грустью ответил: «Да кто ж из котла,
Живыми выходит? Всех в пепел, дотла…»
Прошло с той войны уже семьдесят лет.
Храню до сих пор, той сестрички портрет.
Прижав его в праздник Победы к груди.
Шепчу: «Наша встреча ещё впереди…»