Наколка
2 июня 2023 -
Ильдус Муслимов
Прошло три дня с тех пор, как зачитали приговор
Мне старый зэк сказал: «Готовься, ждать не годы,
Ведь ты же ни какой-нибудь домушник-вор
И даже не блатной. Ты – смертник, враг народа».
«Но я отец ни в чём не виноват».
Ответил я, пытаясь оправдаться.
А он мне шепчет: «Пять годков назад…
Я пареньку помог в живых остаться.
Ему вот так же, точно, как тебе.
Светил расстрел. Я взял тогда иголку.
Зажёг каблук. И сажей на груди его запечатлел,
Красивую со Сталиным наколку.
Ну, а когда поставили к стене,
Тот распахнул рубаху на распашку.
Увидев Сталина, палач поймал «кондрашку»,
А фраер жив остался на тюрьме».
«Так помоги!» - я зэка попросил.
Сорвал каблук, иглу ему достал.
А он плечами только поводил.
Но в просьбе всё же мне не отказал.
И вот к утру на всей моей груди.
Возник портрет достойный без вопросов.
Черты лица, усы, морщины и угри.
Один в один - отец и вождь народов!
Я на расстрел с улыбкой даже шёл.
Чтоб у стены в душе рукоплескать.
И палача спросить: «Что ж братец, ты так зол?
Неужто станешь в Сталина стрелять?»
Но я не знал тогда лишь одного.
Что мой палач был беспринципно строг.
Не дрогнул мускул на лице его.
И Сталин, тут ничем мне не помог.
Мне старый зэк сказал: «Готовься, ждать не годы,
Ведь ты же ни какой-нибудь домушник-вор
И даже не блатной. Ты – смертник, враг народа».
«Но я отец ни в чём не виноват».
Ответил я, пытаясь оправдаться.
А он мне шепчет: «Пять годков назад…
Я пареньку помог в живых остаться.
Ему вот так же, точно, как тебе.
Светил расстрел. Я взял тогда иголку.
Зажёг каблук. И сажей на груди его запечатлел,
Красивую со Сталиным наколку.
Ну, а когда поставили к стене,
Тот распахнул рубаху на распашку.
Увидев Сталина, палач поймал «кондрашку»,
А фраер жив остался на тюрьме».
«Так помоги!» - я зэка попросил.
Сорвал каблук, иглу ему достал.
А он плечами только поводил.
Но в просьбе всё же мне не отказал.
И вот к утру на всей моей груди.
Возник портрет достойный без вопросов.
Черты лица, усы, морщины и угри.
Один в один - отец и вождь народов!
Я на расстрел с улыбкой даже шёл.
Чтоб у стены в душе рукоплескать.
И палача спросить: «Что ж братец, ты так зол?
Неужто станешь в Сталина стрелять?»
Но я не знал тогда лишь одного.
Что мой палач был беспринципно строг.
Не дрогнул мускул на лице его.
И Сталин, тут ничем мне не помог.
[Скрыть]
Регистрационный номер 0517744 выдан для произведения:
Прошло три дня с тех пор, как зачитали приговор
Мне старый зэк сказал: «Готовься, ждать не годы,
Ведь ты же ни какой-нибудь домушник-вор
И даже не блатной. Ты – смертник, враг народа».
«Но я отец ни в чём не виноват».
Ответил я, пытаясь оправдаться.
А он мне шепчет: «Пять годков назад…
Я пареньку помог в живых остаться.
Ему вот так же, точно, как тебе.
Светил расстрел. Я взял тогда иголку.
Зажёг каблук. И сажей на груди его запечатлел,
Красивую со Сталиным наколку.
Ну, а когда поставили к стене,
Тот распахнул рубаху на распашку.
Увидев Сталина, палач поймал «кондрашку»,
А фраер жив остался на тюрьме».
«Так помоги!» - я зэка попросил.
Сорвал каблук, иглу ему достал.
А он плечами только поводил.
Но в просьбе всё же мне не отказал.
И вот к утру на всей моей груди.
Возник портрет достойный без вопросов.
Черты лица, усы, морщины и угри.
Один в один - отец и вождь народов!
Я на расстрел с улыбкой даже шёл.
Чтоб у стены в душе рукоплескать.
И палача спросить: «Что ж братец, ты так зол?
Неужто станешь в Сталина стрелять?»
Но я не знал тогда лишь одного.
Что мой палач был беспринципно строг.
Не дрогнул мускул на лице его.
И Сталин, тут ничем мне не помог.
Мне старый зэк сказал: «Готовься, ждать не годы,
Ведь ты же ни какой-нибудь домушник-вор
И даже не блатной. Ты – смертник, враг народа».
«Но я отец ни в чём не виноват».
Ответил я, пытаясь оправдаться.
А он мне шепчет: «Пять годков назад…
Я пареньку помог в живых остаться.
Ему вот так же, точно, как тебе.
Светил расстрел. Я взял тогда иголку.
Зажёг каблук. И сажей на груди его запечатлел,
Красивую со Сталиным наколку.
Ну, а когда поставили к стене,
Тот распахнул рубаху на распашку.
Увидев Сталина, палач поймал «кондрашку»,
А фраер жив остался на тюрьме».
«Так помоги!» - я зэка попросил.
Сорвал каблук, иглу ему достал.
А он плечами только поводил.
Но в просьбе всё же мне не отказал.
И вот к утру на всей моей груди.
Возник портрет достойный без вопросов.
Черты лица, усы, морщины и угри.
Один в один - отец и вождь народов!
Я на расстрел с улыбкой даже шёл.
Чтоб у стены в душе рукоплескать.
И палача спросить: «Что ж братец, ты так зол?
Неужто станешь в Сталина стрелять?»
Но я не знал тогда лишь одного.
Что мой палач был беспринципно строг.
Не дрогнул мускул на лице его.
И Сталин, тут ничем мне не помог.
Рейтинг: 0
119 просмотров
Комментарии (0)
Нет комментариев. Ваш будет первым!