31/V

I
Я никак не могу отделаться от призрака твоих губ, они как беспардонные пиявки вцепились навсегда и не хотят отстать. Каждое утро я просыпаюсь  и несколько секунд ощущаю знакомый привкус  твоей слюны, приправленной ароматными специями Марокко. Но это всего лишь сон - цветной диафильм с обязательным хэппи-эндом.

II
И я словно Бродский, пишу своей М.Б. девятьсот девяносто девятое стихотворение, а она даже не помнит моего имени. Она раскрывает окно, вдыхает свежий аромат сиреневых улиц и вылетает прочь на поиски рафинированного счастья, шлейф от которого еще несколько минут мигает стрелой на безоблачном небе.

III
Все эти улицы остались нашими навсегда. Теперь на каждой карте этого города  будут расположены указатели с нашими именами, туристы будут идти мимо  и спрашивать у прохожих: “А кто же это такие?”
А те им в ответ:
”О! Это наша местная достопримечательность, единственная в своем роде. Не проходите мимо!”     
И никто не посмеет пройти мимо.
Нам будут возлагать цветы, петь молебны, писать элегии, влюбленные со всего мира будут съезжаться в этот город, чтобы возле нашего монумента запечатлеть свой союзвечным поцелуем, а все местные жители  назовут своих новорожденных детей нашими именами.                        
 А мы с тобой будет стоять, держась за каменные руки  и смотреть сверху на это безумие.
 
IV
Если бы мне сейчас предложили пари, я бы поставил все, что угодно на то, что в данную минуту ты разглядываешь в небе фигурки из молочного коктейля.