За окном океан барракудит,
бьёт волной по душевной шкале.
Острова – материнские груди
приласкали меня на Земле.
Тенерифе – подобие рая
вдалеке от житейских забот,
человеческим чувством играя
вскрыл вулкан - сгусток «адских» пород:
Красоту и Любовь, и Причастье,
по-испански Фламенко и Страсть….
Я сегодня успешен и счастлив,
над природой почувствовав власть.
Мне с балкона, чьи крылья напротив,
шлёт привет друг-художник Илья.
Не пророк. Он в полотна, как дротик,
кисть вонзает, легенды творя.
Русский мастер, художник от Бога,
он для мира не стар и не нов.
Тенерифе – земная берлога
для людей, как Илья Глазунов.
Много звёзд мировых отсияло
здесь, где месяц тормашками вниз.
Кто-то яро, а кто-то устало
правду шил из монашеских риз,
целовался с чужим капиталом,
рвал судьбы драгоценную нить….
В поле русском – заснежено талом
шла зима теплоту хоронить.
Январь 2013 год Тенерифе – Москва.
Редакция - Июль 2017 год - Кримовица.
[Скрыть]Регистрационный номер 0390211 выдан для произведения:Тенерифе. Январь. Зарисовка.
(памяти Ильи Глазунова)
За окном океан барракудит,
бьёт волной по душевной шкале.
Острова – материнские груди
приласкали меня на Земле.
Тенерифе – подобие рая
вдалеке от житейских забот,
человеческим чувством играя
вскрыл вулкан - сгусток «адских» пород:
Красоту и Любовь, и Причастье,
по-испански Фламенко и Страсть….
Я сегодня успешен и счастлив,
над природой почувствовав власть.
Мне с балкона, чьи крылья напротив,
шлёт привет друг-художник Илья.
Не пророк. Он в полотна, как дротик,
кисть вонзает, легенды творя.
Русский мастер, художник от Бога,
он для мира не стар и не нов.
Тенерифе – земная берлога
для людей, как Илья Глазунов.
Много звёзд мировых отсияло
здесь, где месяц тормашками вниз.
Кто-то яро, а кто-то устало
правду шил из монашеских риз,
целовался с чужим капиталом,
рвал судьбы драгоценную нить….
В поле русском – заснежено талом
шла зима теплоту хоронить.
Январь 2013 год Тенерифе – Москва.
Редакция - Июль 2017 год - Кримовица.