«Всё живое особенной метой
Отмечается с ранних пор.
Если не был бы я поэтом
То, наверно, был мошенник и вор»
С. Есенин.
На запах мороза бежит
кленовой пытливости страх.
На сердце рубцами межи,
душа – телогрейка в запах.
Прильнув к материнской груди
листве теплоту не сберечь.
В объятьях холодной пурги
скрывается огненный смерч.
А участь? – предел баловства:
багрянец морозом испит
и плача, меняет листва
свет кроны на сумрачный скит.
Мой друг, а не нам ли пурга,
срывая с насиженных мест,
в лихой суетливости дня
на вкус подбирает невест?
Серёжа Есенин был прав –
в жнивье прекращается спор.
Поэт, хулиганом не став,
писал бы стишки на забор.
Я тоже мошенник в душе.
А что? - Было выгулье лет.
Пусть прошлое сгинет во тьме.
Я делом и сердцем поэт.
Багряный закружится лист,
мороз до прозрачности бел.
Жить хочешь? Юлою крутись.
Тюрьма – это слабых удел.
1965 -2018 год
[Скрыть]Регистрационный номер 0435888 выдан для произведения:«Всё живое особенной метой
Отмечается с ранних пор.
Если не был бы я поэтом
То, наверно, был мошенник и вор»
С. Есенин.
На запах мороза бежит
кленовой пытливости страх.
На сердце рубцами межи,
душа – телогрейка в запах.
Прильнув к материнской груди
листве теплоту не сберечь.
В объятьях холодной пурги
скрывается огненный смерч.
А участь? – предел баловства:
багрянец морозом испит
и плача, меняет листва
свет кроны на сумрачный скит.
Мой друг, а не нам ли пурга,
срывая с насиженных мест,
в лихой суетливости дня
на вкус подбирает невест?
Серёжа Есенин был прав –
в жнивье прекращается спор.
Поэт, хулиганом не став,
писал бы стишки на забор.
Я тоже мошенник в душе.
А что? - Было выгулье лет.
Пусть прошлое сгинет во тьме.
Я делом и сердцем поэт.
Багряный закружится лист,
мороз до прозрачности бел.
Жить хочешь? Юлою крутись.
Тюрьма – это слабых удел.
1965 -2018 год