Нашему миру
Ад? Рай?
Всё равно за край.
На обсохших губах,
На зубах
Скрипит пепел.
И от злости челюсти сводит с ума.
Для чего душа?
Не нужна она,
Тому, кто её не приметил.
Я смотрю ТВ,
Не хочу, разобью,
Кинескоп или плазма – без разницы!
На экране – война,
И ведётся она
Ради чьей-то паршивой задницы!..
Щёлк по кнопке – другая правда,
Там ребёнка бросила мать
В сугроб зимой замерзать,
Ушла «хорошая мама».
Ещё и ещё моргнул экран,
Новобранец, ремень, петля,
Он пошёл Родину защищать,
А в казарме понял, что тля…
Тельце девочки лет пяти,
Сегодня вновь нашли у реки,
А виновника – не нашли,
Лишь пополнили кошельки,
И ушли…
Наверное, в церковь?
Можно исповедь свою прочитать,
На колени встать, крест целовать,
На душе нельзя грехи оставлять,
Нет, никак нельзя.
Я стою на балконе, курю,
Всё никак не пойму,
На обсохших губах,
На зубах
Скрипит пепел.
Для чего душа?
Не нужна она,
Тому, кто её не приметил.
Ад? Рай?
Всё равно за край.
На обсохших губах,
На зубах
Скрипит пепел.
И от злости челюсти сводит с ума.
Для чего душа?
Не нужна она,
Тому, кто её не приметил.
Я смотрю ТВ,
Не хочу, разобью,
Кинескоп или плазма – без разницы!
На экране – война,
И ведётся она
Ради чьей-то паршивой задницы!..
Щёлк по кнопке – другая правда,
Там ребёнка бросила мать
В сугроб зимой замерзать,
Ушла «хорошая мама».
Ещё и ещё моргнул экран,
Новобранец, ремень, петля,
Он пошёл Родину защищать,
А в казарме понял, что тля…
Тельце девочки лет пяти,
Сегодня вновь нашли у реки,
А виновника – не нашли,
Лишь пополнили кошельки,
И ушли…
Наверное, в церковь?
Можно исповедь свою прочитать,
На колени встать, крест целовать,
На душе нельзя грехи оставлять,
Нет, никак нельзя.
Я стою на балконе, курю,
Всё никак не пойму,
На обсохших губах,
На зубах
Скрипит пепел.
Для чего душа?
Не нужна она,
Тому, кто её не приметил.
Нет комментариев. Ваш будет первым!