"... Над моей чёрный ворон раскинул крыла/ Головой..."
... И тихонько плачущий, и и тяжело, и сокрушённо, и горестно ссутулившийся-сгорбившийся мужчина, сидящий одним приятным, тёплым весенним утром на скамеечке парковой, наконец-то закрыл.... насилушку-то закрыл записную книжечку свою, и основательно, и густо испещрённую-исчёрканную многочисленными исправленьицами и поправочками, на нескольких последних страничках которой к тому же остались и следочки бедные от скорбных, невольных, уж совсем не весенних слёз его... "А однако же- весна... да, брат, и в самом деле- весна"- как-то и машинальнейше, и прямо-таки нездешне, и чуть-еле слышно прошептали уста его... "Ещё с полчасика посижу-поотдохну- и побреду к себе, в домик свой... Но, Боже Ты мой милосерднейший.... какое же сновидение и едва выносимое, и тяжелейшее, и на разрыв души и сердца бедного... какая же встреча с другом моим незабвенным.... Когда же и призовёшь, и приберёшь к Себе раба Твоего, Владыко, ибо Ты видишь... Ты знаешь, яко же на раскрытой Ладони-Длани Своей, как же осиротел... как же и осиротел, и только, по сути, мучается и мучается бедный раб Твой Сергий в этом мире Твоём, Тобою когда-то сотворённом-созданном, без самой заветно близёхонечкой Души.... Вот уж поистине, как когда-то прекрасно пропел-окончил-завершил Владимир Семёнович Высоцкий одну из изумительных песен своих, об убитом друге фронтовом "ОН НЕ ВЕРНУЛСЯ ИЗ БОЯ"-
"Всё теперь- одному...Только кажется мне- ЭТО Я не вернулся из боя..."
... Он, наконец-то, поднял голову и огляделся вокруг... Сия очень отдалённая, укромная аллея парковая была сейчас пустынна, и разве что какой-то гуляющий мужчина, медленно идущий мимо, как раз и приблизился, и поравнялся со скамеечкой, на которую присел наш бедный Поэт, весь и охваченный, и во власти скорбных и воспоминаний, и мыслей своих о Друге... и тут произошло-случилось нечто поистине невероятное... и невероятное, и ошеломляющее, и чуть ли не громом поражающее... Ибо этот, очень потихонечку поравнявшийся со скамеечкою Неизвестный, ВДРУГ, на медленном своём ходу, ПОВЕРНУЛ К ПОЭТУ ГОЛОВУ, ПРЯМЕЙШЕ, в упор ГЛЯДЯ В ЛИЦО ЕМУ, словом-очевиднейше прямо к нему и обращаясь, и эдак "адресуясь", И ТИХО УЛЫБНУЛСЯ, И ТИХОНЕЧКО ПРОПЕЛ-
"ЧЁРНЫЙ ВОРОН, ЧТО ТЫ ВЬЁШЬСЯ/ НАД МОЕЮ ГОЛОВО-О-О-Й.../ ТЫ ДОБЫЧИ НЕ ДОБЬЁШЬСЯ,/ ЧЁРНЫЙ ВОРОН, Я НЕ ТВОЙ!"...
Наш бедный, скорбный, тяжело ссутулившийся как будто под непосильным более житейским бременем Поэт, и несказанно ошеломлённый, и неописуемо потрясённый, и просто как громом-молнией сражённый-поражённый, только и беззвучно, и в оцепенении-онемении полнейшем смотрел, не шелохнувшись, как Незнакомец сей, вновь обратив лицо своё прямо пред собою, каким-то чуть ли не видением то ли прошёл-проследовал, то ли чуть не проплыл мимо скамьи, и более не оборачиваясь, и даже, кажется, вовсе не глядя по сторонам, всё удалялся...и удалялся... и, наконец- совсем уменьшился-исчёз в конце длинной аллеи...
"ГОСПОДИ... ГОСПОДИ... ЧТО ЭТО БЫЛО?"- только и пронеслось в смятеннейшем сознании бедного Поэта... "ДА ЭТО ЖЕ- ТВОЙ ЗНАК, Господи... и ЗНАК ТВОЙ СВЫШЕ, и воля Твоя Вышняя! А и то сказать, бедный друг мой Сергей (обратился Поэт к себе) - вспомни... вспомни просто бессмертные... бессмертные и страницы-эпизоды, и образы, и строки из "ВОЙНЫ И МИРА" графа Льва Толстого, вот именно- когда, поначалу, весною, князь Андрей Болконский, направляясь по каким-то скучным делам в имение Ростовых, встречает-видит по дороге свой любимый, огромнейший, совсем уже старый, угрюмый, мрачный, чёрный по ранней весне, могучий дуб (кто знает... быть может, по расчёту времени жизни таких вот могучих, огромных, ветхих дубов-великанов- даже, скажем, и времена самого Иоанна Грозного заставший-видевший) никак не желающий расцветать вослед за целым сонмом-лесом бойкой, радостной лесной молодёжи древесной.... А затем- уже на обратном пути от усадьбы-имения Ростовых, видящий внезапнейше ну, несказанное, дивное лесное чудо, то есть- тот же самый, совсем недавно- и угрюмый, и чертый-голый, и совсем уже старый-ветхий дуб, но на сей волшебный-дивный разочек- уже и живописнейше-красивейше, и роскошно, и дивно покрывшийся и изумрудно-весеннею, и животворящей, и вдохновляюще-радостной, и густейшей, и, словом- прекраснейшей листвою...
НАДО ЖИТЬ... НАДО ЖИТЬ... НАДО ЖИТЬ... И пусть бы даже вся эта, поистине прекраснейшая Русская Народная Песня (к горюшку-несчастию- именно предсмертная (вот скажем, как на замечательной картине В. М. Васнецова "Утро после битвы Игоря Святославича с половцами") и, к несчастию, оканчивается чуть ли не с последним земным вздохом и с честию, и со славою павшего Русского Воина - "чёрный ворон, весь я твой"- но ведь совсем, совсем и не зря, и недаром этот поразительнейший Незнакомец, медленно пройдя мимо меня, ошеломляюше пропел одну лишь только... и всего-то одну-единственную, вот уж поистине промыслительную строку из этой дивной, красивейшей Русской Народной Песни (кажется, старинной, Казачьей-Казацкой), а затем- тотчас же умолк... просто и умолк, и главу, и пристальнейший, и прямейший, и "в упор" взгляд свой от меня отвернул, и медленно прошёл мимо, удалившись-исчезнув..."
... а на том- и тихонечко кланяюсь Сергею... ох, и устал же, и изнурился- обессилился, однако... простите... как смог... уж как смог-сумел... От всей души.
Помочь сайту
Поздравления
