Как обычно, светает в четыре часа.
Звёзды ищут приюта в твоих волосах,
чёрных, чёрных как небо ночное.
Между сеном и нами парит простыня –
белоснежное облако – дразнит меня,
обещая дарить неземное.
Мы летим над землёй, лица к небу задрав:
опьянил сеновал ароматами трав,
солнце бросило грошик на счастье.
От улыбки твоей, от сияния глаз
забываю на миг кто мы, где мы сейчас,
у желаний, у чувства во власти.
У любви, нам казалось – ни меры, ни дна.
Но полёт и судьбу изменила война –
беспардонная, полем шагала,
порождая отверженных, печи и дым.
Не сберёг стариков, не помог молодым
щит Давида. И кисти Шагала.
Всё проходит. Пожалуй. Но память жива!
И я слышу, наверное, слышу слова
о высоком, о чистом, о вечном.
Те, что ты говорила не здесь и не мне,
а другому на белой, как снег простыне,
и продолжишь для нас. Бесконечно…
[Скрыть]Регистрационный номер 0466648 выдан для произведения:Как обычно, светает в четыре часа.
Звёзды прячутся мигом в твоих волосах,
чёрных, чёрных как небо ночное.
Между сеном и нами парит простыня –
белоснежное облако – дразнит меня,
обещая дарить неземное.
Мы летим над землёй, лица к небу задрав:
опьянил сеновал ароматами трав,
солнце бросило грошик на счастье.
От улыбки твоей, от сияния глаз
забываю на миг кто мы, где мы сейчас,
у желаний, у чувства во власти.
Нам казалось, у счастья ни меры, ни дна.
Но полёт и судьбу изменила война –
беспардонная, полем шагала,
оставляя заборы и печи, и дым.
Не сберёг стариков, не помог молодым
щит Давида. И кисти Шагала.
Всё проходит. Пожалуй. Но память жива!
И я слышу, наверное слышу слова
о высоком, о чистом, о вечном.
Те, что ты говорила не здесь и не мне,
а другому на белой, как снег простыне,
и продолжишь для нас. Бесконечно…