Дедушка
Как мантру, древний клич:
„Любимый в целом мире
Твой дедушка – Ильич!”
Умишком своим малым
Понять хотел обман:
Ведь мама мне внушала,
Что дед-то мой – Иван!
Мозги мне полоскали:
„Ульянов – друг детей
А в коммунизма дали –
Свершение идей!”
Искал ответ упрямо:
„Кто скажет, наконец,
Зачем ишачит мама,
Гнёт спину мой отец,
Коль дедушка заботлив
Коль счастье всем несёт.
Шустёр и проворотлив,
И хлеб положит в рот?”
В детсадике – портреты,
А в школе – белый бюст.
Ему все песни спеты,
Хвала срывалась с уст.
Понять я был не в силах:
Ну, почему же мать
Пять лет в тайге косила,
А батя – двадцать пять?
Куда смотрел дедуля;
Тот – вечный и живой,
Когда летела пуля
Уже в затылок мой!
Столетие минуло.
Спасителей – не счесть!
Портрет – на фоне дула.
Лапша – „благая весть”...
Как мантру, древний клич:
„Любимый в целом мире
Твой дедушка – Ильич!”
Умишком своим малым
Понять хотел обман:
Ведь мама мне внушала,
Что дед-то мой – Иван!
Мозги мне полоскали:
„Ульянов – друг детей
А в коммунизма дали –
Свершение идей!”
Искал ответ упрямо:
„Кто скажет, наконец,
Зачем ишачит мама,
Гнёт спину мой отец,
Коль дедушка заботлив
Коль счастье всем несёт.
Шустёр и проворотлив,
И хлеб положит в рот?”
В детсадике – портреты,
А в школе – белый бюст.
Ему все песни спеты,
Хвала срывалась с уст.
Понять я был не в силах:
Ну, почему же мать
Пять лет в тайге косила,
А батя – двадцать пять?
Куда смотрел дедуля;
Тот – вечный и живой,
Когда летела пуля
Уже в затылок мой!
Столетие минуло.
Спасителей – не счесть!
Портрет – на фоне дула.
Лапша – „благая весть”...
Нет комментариев. Ваш будет первым!