СИВКА-БУРКА

[Скрыть] Регистрационный номер 0280059 выдан для произведения: 23.04.14г.    
Ночь тихо, чёрными крылами,
По-над подворьем шелестит.
И поле хлебными волнами,
В такт ветру этому шумит.
 
Природа спит, Луной согрета,
Не слышно, как комар пищит.
Вдруг тишина ночная, эта,
Взорвалась цокотом копыт.
 
Летит степная кобылица,
По хлебным, по волнам, стрелой.
Давай на поле том резвиться,
Блистая гривой золотой….

Вот Утро, юноша румяный,
В старуху-Ночь, рассвет вонзил.
И чёрный плед ночной растаял,
Кобылий норов усмирил….
 
Ночная канула скакунья,
В порозовевшей вышине,
До следующего новолунья,
Уснула эхом в тишине….

Проснулся дед, глава семейства.
Петух уж третий раз поёт.
Справив естественные действа,
Будить сынов в сарай идёт.
 
Сыны сопят в стогу духмяном,
Их богатырский крепок сон.
Трилистник на щеке румяной,
Дрожит их храпу в унисон.
 
Ведро воды несёт дед старый,
Студёной, сыновей будить.
Как нёс, вдруг замер за амбаром,
Не смея пальцем шевелить.
 
Как не застыть в нелепой позе?
Когда взращённая межа,
Пожухла, словно на морозе….
Дед зарыдал, душой дрожа.
 
Весь хлеб полёг. Пусты колосья.
Такого горя горше нет….
На поле дедовом сошлось то,
Беда и горе, точно в цвет.
 
 
 
 
 
Сыны проснулись, видят диво.
Дед средь двора сиднем сидит.
И взглядом старческим, плаксивым.
На поле хлебное глядит….
 
А поле стоптано копытом,
Словно табун там проскакал.
И молвил дед сынам сердито,
Что хлеб сам Бес им истоптал.
 
                       
 
Чтоб поле дожило до жатвы.
Его сторОжить нужно нам.
И порешили родны брАты,
Ходить вкруг поля по часам….
И в ту же ночь Григорий вышел.
Тулупчик старый прихватил.
В стога забившись серой мышью,
Брадой Сон-Дрёму придавил.
 
Короче, ноченьку продрыхал,
Брательник вместо караула.
А утром на братьёв всё цыкал,
Что ночью в поле Буря дула.
 
Он смело с Бурей разобрался,
Отвесив старой, тумаков….
А после в стог вздремнуть забрался,
Хотя б до третьих петухов….

Вторую ночь пошёл Мишаня,
Бродить вкруг поля по часам.
А как стемнело, сразу в баню,
Он тенью серой почесал.
 
Так ночь проспав среди мочалок,
Братьям он утром рассказал,
Чёрт приходил, да ему мялок,
Бесстрашный Мишка насовал.
 
Под утро Чёрт в овраг убрался,
Знать там, в овраге его дом.
А сторож в баньку спать помчался.
Не дюж бороться он со сном….

Вот в третью ночь Ванюша глупый,
То поле сторожить идёт.
Идёт без шубы и тулупа,
Лишь хлеб, да соль с собой берёт.
 
И только ночь поля накрыла,
Своим звёздным покрывалом,
Вдруг туча, пастью крокодила,
Луну на небе зажевала….
 
А ночь темна, лишь звёзд мерцанье.
Ванёк краюху знай, жуёт.
Чу. Вдруг слышит сторож ржание,
То кобылица в поле ржёт.
 
 Иван аркан свой расправляет,
Чтоб кобылицу им поймать.
А та, беды не замечая,
Копытом хлеб давай топтать.
 
Мелькнул аркан, петля сдавила,
Кобылью шею, не вздохнуть.
Копытом в землю та забила.
Всё хочет Ваньку в лоб лягнуть.
 
Знать лошадь сильно любит волю,
Из петли рвётся, что есть сил.
Как птица мечется по полю.
Иван же ей на круп вскочил.
 
Вцепился в хвост двумя руками,
Сдавил ногами ей бока.
Ржёт лошадь. Лязгает зубами,
Пытаясь сбросить седока.
                                                            
То  в небеса взлетает резво.
Стрелой летит под облака.
Да с плена рваться бесполезно.
Ведь Ванькина крепка рука.
 
Устала бедная кобыла,
И на землю опустилась.
Пощады тихо запросила,
Аж, бедняга прослезилась.
 
- Ты отпусти меня, Ванюша!
Тебе я после пригожусь.
Я обещаний не нарушу,
Златой подковою клянусь.
 
Ты только кликни Сивку-Бурку,
Коль будет в помощи нужда.
Не будь я Вещею Кауркой,
К тебе явлюсь я завсегда.
 
Тут стало жалко лошадь Ване.
И он коняшку отпустил.
Исчезла вмиг она в тумане.
Фьють. И след её простыл.
 
А рано утром всё семейство,
Ивану чинит спрос-допрос:
-Ответь-ка нам, Вашнюша честно,
Как в поле ночью службу нёс?
 
Ты, может, братец заприметил,
Кто нам жито истоптал?-
На, что Иван им так ответил:
-Да, никого я не видал…!
 
Ночка прошла на редкость тихо!
И без Чертей, да и без Бурь.
Ведь вы, братьЯ побили Лихо,
Всю выбили из Лиха дурь….
 
Вот тут оно и, присмирело,
И перестало рожь топтать.
Так, что теперь мы можем смело,
На сеновале ночью спать!-

Вновь день за днём, идут чредою.
Никто не топчет урожай.
И братья, шумною толпою,
Его, пожав, снесли в сарай.
 
Вновь без забот зажили братья,
Да по Руси плывёт трезвон.
Летят гонцы в нарядных платьях.
С указом их послал Дадон….
 
А в том указе говорится,
Что де, Руси великой, царь,
Царевну-дочь, красу-девицу,
Он замуж выдаёт, как встарь.
                                              
Те испытания женихов,
На смекалку, ловкость, силу. 
Как сеть для трусов и глупцов.
В турнире места нет чудилу….
 
И вот близь царского чертога,
Срубили башенку за ночь.
Венцов немало в ней, не много.
Под самой крышей царска дочь.
 
Чтоб самый ловкий, самый сильный,
Разгон, взяв резвый на коне,
Достал платок, невесты, синий,
Что выставит она в окне….

Заслышав клич, старшие братья,
Спешно стали собираться.
Достали праздничные платья,
Ну, в те платья наряжаться.
 
А Ванька просит Гришку с Мишкой,
В столицу взять его с собой.
-Да мы бы рады…, да умишком,
Ты обделён братан родной!
 
Ведь царь для умных смотр устроил!
Для сильных, ловких…! Прям, для нас!
Он башню у реки построил.
В двадцать два венца, как раз.

Ты нам ответь Ванюша милый,
А сможешь ты туда взлететь?
Ведь у тебя лишь хватит силы,
Вон, только на печи сидеть….
 
А мы лицом в грязь не ударим.
И там, с Мишанею вдвоём,
Коням тем шпоры так ударим,
Что до царевны доскокнём….!
 
Тебе ж  мы братец из столицы,
В подарок привезём кафтан.
И будешь ты в него рядиться,
Ведь родной ты нам, братан.– 
 
Братья в седло, а Ваня в поле.
Стал Сивку-Бурку кликать он.
Явилась та: – Ну, что за горе,
Тебе устроил царь Дадон?–
 
Ванюшка льёт горючи слёзы,
Так мол, и так…. Жену хочу!
Он Бурке заявил серьёзно:
– Вот  как-то так! Я не шучу!–
 
-Что ж, полезай ко мне брат, в ухо.
Найдёшь там с бронзы ты парчу….-
Каурка молвит Ваньке сухо:
- И побыстрей! Я не шучу!-

Вот площадь Красная столицы,
Как пасека весной, гудит.
А в башне, с петухом на спице,
Царёва доченька сидит.
 
Маркизы, графы, и бароны,
С за моря принцы, так сказать,
Лежат вповалку близь колонны,
Устали день-деньской скакать.
 
И тут вдруг, новый принц приехал.
У башни лошадь осадил.
Весь в бронзовых он был доспехах.
На лик пригож, и очень мил.
 
Пока раззявы рты раскрыли,
Он свою лошадь разогнал.
И та взлетела, хоть без крыльев,
Но вот платка князь не достал.
 
Лишь двух венцов его коняшка,
До окна не доскокнула.
И вся толпа вдохнула тяжко.
А жениха, как ветром сдуло.
 
Дадон охрану вопрошает:
- Куда помчался женишок?-
И ему стража отвечает:
- Да он уехал…, на восток!-
                                
Под вечер братья воротились.
Расспрос ведёт им младший брат:
- Ну? Как орлы повеселились?
Не вижу, что-то я наград!-
 
А братья молча мнут картошку,
И пьют из кружек молоко:
- Да больно высоко, окошко…!
Туда допрыгнуть нелегко!
 
Там многие пытали счастье.
Князья, они не нам чета….
Но им, как на плечи ненастье,
Не поддалась та высота….
 
А витязь бронзовый приехал,
Видать с восточной, стороны.
И два венца он, вот потеха,
Всё ж не допрыгнул до княжны…-
 
Ванятка с печки кудри свесил,
И сажу по щеке растёр.
Он лапти на шесток повесил,
Ну, и продолжил разговор:
 
- А это я, родные братья,
Там, у дворца, в столице был.
И в бронзовом, парчовом платье,
Лишь два венца не проскочил…-
 
Мишка же с Гришкой, ржут над братом:
- Совсем заврался ты, братан…!
Ты, там своим тряпьём измятым,
Столичный распугал…, шалман!
 
А вся, дадоновская стража,
Тебе там отдавала б честь!
Да это, братец и не важно…!
Ну, не смеши нас. Дай поесть!-
 
А Ванька губы свои дует.
Щиплет сажа Ваньке глаз.
Да, толи завтра ещё будет….
А я продолжу свой рассказ.

Петух рассвету кукареку,
С плетня во всю гортань поёт.
А братья мчат уж через реку,
До град-столицы их поход.
 
Ведь же вчера никто из князей,
К окну царевны не взлетел….
А мест уж нет у коновязи.
Там женихов полон удел.

Лишь братья скрылись за погостом.
Иван к околицы спешит.
Он Бурку кликает за мостом.
А голос у него дрожит.
 
Тут прискакала Сивка к Ване.
Копытом бьёт, и спрос ведёт.
Что, мол  он мокр, как после бани?
Почто, горючи слёзы льёт?
 
-Ты что, смеёшься, что ль подруга?-
На Бурку закричал  дурак:
Ведь не досталась мне супруга!
Нам нужно исправлять просак!-
 
- Ну,  хорошо дружок мой ситный!
Ты вновь мне в ухо полезай!
Наряд, что серебром расшитый,
Ты поскорее надевай….-

Опять турнир, в самом разгаре.
И женихов у башни тьма.
Да вот никто в хмельной запаре,
Не может прыгнуть до окна.
                    
Дочка Дадонова скучает.
В ладошке шёлка мнёт платок.
К окну никто не подлетает.
Где ты, залётный женишок?
 
И вдруг в серебряной кольчуге,
Летит к окошку мил жених.
Храпит коняшка от натуги,
На площади же люд притих.
 
Да вот жених, какая жалость,
Он до окна не долетел,
Всего венец. Такая малость….
Знать есть у удали предел.
 
Вновь неудача. Принц заморский,
Ускакал вдаль, на восток.
Тут рассердился царь Московский.
В золотой свистит свисток.
 
-Словить серебряного принца!-
Он кричит своей дружине:
-И коли тот идёт на принцип,
Тумаков поддать вражине!-
 
Да только стража зря старалась.
Исчез жених, как ночь в рассвет.
И даже слЕда не осталось.
Был жених. Фьють, и его нет.

Опять братьЯ сидят не в духе.
Ну, не мычат, не телятся.
И только глупому братухе,
Всё на печи не греется.
 
И он пытает братьев старших.
Да, что? Да, как? Да, почему?
А те во рты набили каши.
И знай, молчат в ответ ему.
 
Тогда Иван козырь секретный,
Братьям раз, да и раскрыл.
Что он у башенки заветной,
Тоже летал, хоть и без крыл.
 
Потом, чтоб избежать позора,
Он ускакал, под смех толпы.
За ним гнались стрельцы с дозора.
Да не нагнали с полверсты.
 
Да только братьям не до смеха.
Мишанька с Гришкой хмурят бровь:
- Как жаль, что ты, братан уехал….
Пустила б стража тебе кровь!

А царь Дадон, в темницу б запер.
А дверь на семь замков запёр.
Ну, что ты там, на печке замер?
С немытым рылом, как шахтёр….
 
Мы завтра едем на смотрины.
Хоть шансов нет у нас совсем.
Лошадки наши в том причина.
Других-то нету под замен.
 
Маркизы, графы, и бороны.
Резвей коней себе добудут…,
Чтоб стать роднёй златой короны,
На завтра снова прыгать будут.
 
Но до платка, что у невесты,
Навряд ли сможет кто достать.
Напрасны будут все их жесты.
А нам же, рты зевотой драть.
 
Вот и скажи-ка нам дурашка,
Ты в столице будешь завтра?
Иль не азартный ты Ивашка?
Прыжки ж не требуют азарта….
 
Злить братьев Ваня не желает.
Поэтому молчит себе.
А про себя, дурак мечтает.
О дочке царской, о жене.

Наутро братья ногу в стремя,
В город рысью поспешают.
А за погостом, в тоже время,
Ваньку Сивка снаряжает….
 
Залез Ванюша в ухо к Бурке,
Едва приметным дураком….
С другого вылез из Каурки,
Теперь в кафтане золотом.
 
Он стал пригожим, да румяным.
Заморский принц, ни дать, ни взять.
Царевне, он жених желанный.
Царю же, долгожданный зять.
 
Каурка с места, и в галопы.
Знай в столицу топотыжет.
А там поди аж пол-Европы.
Уж натруживает грыжу.
 
Да где там, лошадёнкам квёлым.
Им до полбашни не взлететь.
Зато народ зело весёлый,
Про неумех частушки петь.
 
И вот опять, к обеду ближе,
На площадь въехал принц златой.
Тот женишок заморский, рыжий,
Взлетел над праздною толпой.
 
К окошку птицей подлетает.
В уста царевну, сходу, чмок.
От поцелуя та растаяв,
Ивану свой дала платок.
 
А лоб отметила печаткой.
В знак обручения, должно быть.
Да,  поцелуй у принца сладкий.
Такой вовек  нельзя забыть….
 
А принц толпе на удивленье,
С теми знаками вниманья,
Исчез, как чудное мгновенье.
Девка в слёзы, от страданья.
 
Свою державу царь забросил.
Скипетром в стражу запустил.
Ведь царь есть царь. Кто с него спросит?
Вот батя-царь и забузил.
 
И выдал уйму разных грамот.
Разослал гонцов по свету.
-Найти, мол, князя! Он не мамонт!-
Только князя-то и нету….
 
Царёва дочка, Несмеяна,
И день, и ночь всё слёзы льёт.
Стала бледнА, что та сметана.
Она всё князя ждёт, по ждёт
Тем временем в глухой деревне,
Отец и старшие братья,
Грустят в мечтаньях о царевне,
Пухнут от сельского житья.
 
Снуют в державе скороходы.
Всё ищут чудо-жениха.
И вот, такие вот походы,
Достойны чёткого штриха.
На хутор к Ваньке заглянули,
Капрал, и бравых два стрельца.
Братья ж баранок по нагнули,
Их самовар дымит с крыльца.
 
 
 
 
Нет, не втроём, а Мишка с Гришкой.
Баранки гнули под чаёк.
Ванюша же, дурной мальчишка.
В бинтах весь с головы до ног.
 
                        
 
Дедок стрельцам по чашке чаю,
Да под баранки с крендельком.
Вот так у нас гостей встречают,
Царёвых слуг, при всём, притом.
 
А те в углу поставив сабли,
Все пьют с баранками чаёк.
За день же вон ведь, как ослабли.
Своих совсем не чуют ног.
 
Ванюша же с печи вполглаза,
Всё смотрит на царя гонцов.
Глядит и щурится зараза.
Ну, вот и рассердил стрельцов.
 
Встаёт капрал, усы поправил.
- А ну-ка, подь сюды, дурак!-
Вопрос ребром капрал поставил:
- Чего в бинтах ты, как вахлак?-
 
Иван в ответ ему смеётся:
- Вот что скажу тебе, капрал!
Коли тебе уж так неймётся….
Вези меня ты в тронный зал!
 
Там, во дворце я всё Дадону,
И расскажу, и покажу….
Коль ты доставишь меня к трону,
То я тебя вознагражу….-
 
БратьЯ все цыкают на брата:
- Ну, что буробишь ты, дурак?
Ведь будет за враньё расплата!
На казни царь Дадон мастак!
 
В миг запытает до икоты,
Щекоткой по босым ногам?
Казнит всех царь, хоть без охоты.
Он ведь, безжалостен к врагам!-
 
Смеётся Ванька на лежанке.
-Меня не тронет тот сатрап!
А в государстве быть гулянке!
Для царских пыток я не слаб!-
 
Братья молчат, лишь плеши чешут.
Молчит и старенький отец.
Но раз принёс капрал депешу,
Пусть дурень едет во дворец.
 
И вот наш Ванька под охраной,
Доставлен в царский был дворец.
Прям, как злодея-хулигана,
Вёл на цепи его стрелец….
Дадон от горя водку хлещет.
От яств его столы трещат.
Полы паркетным лаком блещут.
Бояре, как шмели гудят.
 
Ведь на Руси всегда так было.
Раз горе, дружно водку пьют.
А тут вдруг счастье привалило.
Стрельцы Ванька к царю ведут.
 
И не царевича, не принца,
Ведут Ивана-дурака.
Бояр вмиг погрустнели лица
Дурак им выдаст трепака.
 
Капрал плечами пожимает,
Мол то что было, то привёл.
По жизни и не так бывает.
Оленем может стать козёл.
 
И перестал жевать царь-батя.
Он вилку, ножик положил.
Глядь, во дворцовые палати,
Капрал Ивашку притащил.
 
                            
 
И под дружиный смех дружины,
Тут царь к Ивану подошёл:
- Ты тряпку-то из мешковины,
Сними-ка с пальчика, «орёл».-
 
 
-Ну, как величество прикажешь!-
Додону дурень говорит.
Тряпицу снял. А там, ну, надо ж.
Царевны перстенёк блестит.
 
Додон Ивана хвать за ворот.
– Ну, что, попался женишок?
Взбаламутил стольный город,
Так сказать, идподтишок….
 
Эгей там, стража! Несмеяну,
Доставить мигом во дворец.
Только не бледну, а румяну….
Ей завтра с Ванькой под венец!–  
 
Пока ходили за царевной,
Иванушка с дворца убёг.
На площади, столицы древней,
Каурку кличет паренёк:
 
– А ну-ка, Сивка! Сивка-Бурка!
А ну-ка, встань тут, предо мной.
Ты, моя Вещая Каурка….
Встань, словно лист пред травой!– 
 
Каурка тут же прискакала.
– Чего желаешь милый друг?–
Она Иванушке сказала:
Чем мне украсить твой досуг?
 
 
 
 
 
-Да, тут ведь вот какое дело!-
Каурке Ваня отвечал:
-То, видно времечко приспело,
Чтоб нас священник обвенчал,
 
Мне с Несмеяной, свет-царевной….
Ты помоги в последний раз.
Ну, а я тебя, наверно,
На волю отпущу сейчас!-
 
И ржёт в ответ Каурка глухо:
-Ты, снова в ухо мне залазь.
А из другого выйдешь уха,
Нарядный, как заморский князь.
 
Весь выйдешь в серебре, да в злате,
И весь, в каменьях дорогих.
А, как Дадону станешь зятем,
Не позабудь ты клятв своих.
 
Вновь Ваня в принца обратился,
Обнял Бурку на прощанье.
От чувств немного прослезился.
Но, сдержал все обещанья.
                                 
А из дворца вся стража вышла.
И что видит эта стража?
Красавца, что здоровьем пышет,
А не дурня, в чёрной саже….
 
Иван, красивый, и прихожий.
Прямо принц, не дать, не взять.
Стал на царевича похожий.
Настоящий царев зять.
 
Во лбу блестит печать царевны,
Шёлковый платок на шее.
Иван на стражу смотрит гневно.
Те стоят, аж онемели.
 
И тут Ванюша без стесненья,
Сам прямо в тронный зал идёт.
И к царёву удивлению,
Царевну на руки берёт.
 
 
Дочка же царская от счастья,
Вся прямо пахнет, и цветёт.
Разведрились видать ненастья,
И вот душа её поёт….
 
А царь Дадон, княжны родитель,
Он, тоже очень-очень рад.
Ведь раз нашёлся победитель,
То это к свадьбе, говорят.
 
И все державы, королевства,
К Дадону в царство шлют послов.
Чтоб жениха, и цвет-невесту,
Поздравить, но без лишних слов.
 
Ну, а Ванятка, олух Божий,
На свадьбу всю семью позвал.
И так, как стал Иван пригожим,
Его отец едва узнал….
 
Дадон на свадьбу не скупился.
Столы ломились аж, от яств.
И люд столичный веселился,
Хмельной от мёдов, и богатств.
 
Неделю свадьбу всё играли.
Под перезвоны и пальбу.
Всё пели песни, да плясали,
Забыв про службу, и мольбу.
 
Гульба через неделю смолкла.
С утра Царь-град росою сыр.
И деверя, папаньку-свёкра,
Повели под ручки, в Мир.
 
Виконты, графы, и бароны,
Как, воды во рты набравши.
Хоть и кутили у Дадона,
Все, несолоно хлебавши.
 
Так и разъехались по царствам,
Других невест себе искать.
Где без заботы и мытарства,
Можно жену себе достать.
 
Иван с женой живут, не тужат.
Сивка в гости к ним заходит.
Порой она Ивану служит,       
Он её в ночное водит…
***
– А, как венчание  описать?
Что я там был, и мёды пил?
Сам Бог велел, чуть-чуть, сов-рать….
Был! Мёды пил! И пьяный… был!–