ЖЕМЧУГА (вагант-поэма)

                                Светлане

Контрапункт 

Теперь и не поведает никто, 
Как в точности оно происходило... 
Однажды посетила шапито 
В разгар игры космическая сила. 
Кем послана? И чем она была? 
Зачем - невесть, неведомо - откуда, - 
Известно лишь: в пространство подняла 
Она шатёр с музыкою и людом. 
И словно от магических каббал, 
Оставив здесь удел юдоли бренной, 
Уже не цирк, а сказочный корабль 
Поплыл стихийным курсом по вселенной. 
...Там шут вещами вещи называл, - 
И каждый не забыл земное имя. 
Там добрый маг для всех воссоздавал 
Великое тепло земных алхимий. 
Пьеро не плакал над земным собой. 
И праздник поземному был как праздник. 
И сотен солнц плыл отсвет золотой, 
Землян объединяя самых разных. 
Там с ветвью человечьей заодно, 
Надёжно защищая жизнь собою, 
Оделось балагана полотно 
Во времени космической бронёю. 
И верится - свидетель не соврал, 
Что создан там всесильными умами 
Из камня философского кристалл 
С держателями счастья - жемчугами... 
Пусть в выдумки иные верит мир, 
Творящий над собой эксперименты. 
Но средь его меняющихся игр - 
Нет-нет, а встанет образ той легенды, 
Которая ушла за облака, 
И где-нибудь, меж звёзд перемещаясь, 
Живёт она и здравствует, пока 
Мы существуем, с нею не прощаясь. 

                   «Мы ценой великих бедствий 
                     дивный жемчуг достаём». 
                                  Шота Руставели 

1. 
В море дальнем, на атолле, 
Где обрывист в воду спуск, 
Тельце розовое холил 
Старый страшненький моллюск. 
Он лежал на дне дремучем 
В тёмном гроте студнем-кучей 
И процеживал года, 
Не деваясь никуда... 
Мириадами кораллов 
Заветвила грот скала 
И надёжей прочной стала, 
И моллюска берегла. 
Перламутровые створки 
Он захлопывал в каморке - 
Угрожало ль что ему, 
Посягало ль что на тьму. 
И в погоду-непогоду 
Стерегли его уют, 
Бороздя в округе воду, 
Стаи хищных чудо-юд... 
Так и жило в море где-то 
Водяное существо. 
Разумеется, про это 
И не знали б ничего: 
Не раскрыт, не обнаружен, 
С горя-радости не нужен, 
Есть ли, нет ли - всё одно. 
Ну, и спи себе поглубже 
На здоровье там, где глуше, 
Сказок - тут с лихвой, на суше. 
Что за песня?.. Но давно 
По морям, по океанам, 
Тридевятым землям-странам 
Сказ о жемчуге досужий 
Бродит... Вот ведь как оно! 

2. 
Жемчуга те - что живые, 
Что игра зелёных глаз. 
Только им подобных мы и 
Не видали, отродясь, 
Но узнали: силой счастья 
Наделил их океан, 
Заключив её под властью 
Птерий и маргаритан*... 
Справедливо ль, судя здраво, 
За какой-то тварью право 
Дар бесценный охранять, 
Счастья людям не давать? - 
И твердят на всех наречьях: 
Не зарок и не тоска, 
А надежды человечьи 
Согревают жемчуга. 
Плут базарный, шут бездарный, 
Сочинитель од коварный, 
Тать-изгой, клеймёный раб, 
Муж-воитель и сатрап - 
От пиратских песен хрипли, 
От себе подобных гибли: 
Всяк ходил за свой надел, 
Всякий жемчуга хотел. 
Только, если верить сказу, 
Жемчуга боятся сглазу, 
А откроются тому, 
Кто от века тем известен, 
Что доверчив, смел и честен, 
Зла не сделав никому. 
Потому за каждой дверью, 
Где в почёте ум да честь, 
В жемчуга живёт поверье: 
Знать, в них точно чудо есть! 
Потому иным судилось - 
Не перина да кровать - 
Счастье до смерти, как милость, 
У моллюсков добывать. 

*Птерия, маргаритана - род пресноводных или морских жемчужниц. 

3. 
Жёнку я предупрежу, 
Что, пока живу-дышу, 
Буду не повытчиком - 
Жемчуга добытчиком: 
Или счастье приведу, 
Или в море пропаду... 
Молвит жёнка: «Решено, 
Милый, Бог с тобою!» 
Я - за дверь. Она окно 
В даль мою раскроет. 
Потеплеет ясный взгляд. 
Вновь, захолодея, 
Потеплеет... Говорят, - 
Это сердце зреет... 
Малым шагом трону шлях, - 
Держит взгляд... А дале 
Всё стремительнее шаг - 
Поминай, как звали... 
Зной со мною, дождь со мной, 
И весна, и осень, 
Ветер во поле зимой 
Снегом путь заносит. 
Но без жемчуга в дому 
Мне - ни дня, ни ночи. 
Отчего да почему? - 
Разберёт, кто хочет... 
О колючие кусты 
В клочья одежонка. 
А засну-забудусь - ты... 
Любишь, значит, жёнка! 

4. 
Разметались, разомкнулись, 
Распахнулись берега. 
Волны льстиво подлизнулись 
И прошлись по сапогам. 
Волнам я рубаху кинул - 
Простирнут пускай пока, - 
За топор - и к лесу двинул 
Плотик сбить на жемчуга. 
Покатился лесом гул, 
Охнув эхом, как набатом. 
Это мой топор махнул 
Под сосною в два обхвата. 
Сонный сыч-тетеря взвился, 
Побежал со страху зверь. 
Славный плотик получился. 
Берегись, моллюск, теперь!.. 
А чтоб шёл мой плот быстрее, 
Растяну-ка я на рее 
Вместо паруса штаны - 
Пусть... пока что не нужны. 
Выжав досуха рубаху 
(Подойдёт на бечеву), 
О прибрежную корягу 
Оттолкнулся - и плыву... 
Планы, станы, тонны, звоны, 
Капиталы, фирмы, троны, 
Ширмы, стены, драмы, цены, 
Склеротические вены, 
Стили, шпили, танки, банки, 
Обязательные бланки, 
Скоростные виражи - 
Всё пропало! Ни души... 
Лишь парит за мною вслед 
Неопознанный предмет. 
Но, признаться, не обидно, 
Что предмету любопытно, 
Как у мира на краю 
Я сухарики жую. 

5. 
Здравствуй, странное, чужое 
Море тридевятьземли! 
Нет, недаром нас с тобою 
Чудо-жемчуги свели... 
Не мои ли домоседы, 
От сохи мои деды 
Так же плыли на край света, 
Горькой участью горды. 
От князей да от батыев, 
На обломках всех надежд 
Плыли, разумом прямые, 
Не смыкая ярых вежд. 
И не ведали покоя, 
Так судача про одно: 
Счастье! - Что оно такое, 
Где находится оно?.. 
С этим - кочи снаряжали, 
Распивали ендову. 
Но они ещё не знали, 
Что я тоже поплыву... 
Я плыву, прямой наследник 
Старых дедовских времён, 
Правдой-матушкой последних 
В путь-дорогу наделён, 
Их большой причудой полный, 
Не в кощеевы века 
Я доверил счастье волнам 
Да незнамым жемчугам. 
Та же соль язвит ладони, 
Та же “горькая” в бидоне, 
Так же светел я и гол, 
Что давно совсем не в моде. 
Но про это хватит... Вроде 
Вон из вод возник атолл, 
Обл, как рот в сплошной зевоте. 

6. 
Я причалил. Молчаливо, 
Кинув на берег весло, 
Стал присматриваться к диву - 
На добро ль оно, на зло? 
И стучится в сердце весть: 
Жемчуга таятся здесь... 
В море, будто в поле чистом 
Возвышающийся стол, 
Возлежал кольцом скалистым 
Голый маленький атолл - 
Миль с пяток вокруг пути, 
И лагуна посреди. 
Чёрно-алым частоколом 
Проступал внутри атолла 
Сад коралловый в воде, 
Как гребёнка в бороде. 
Между зубьями гребёнки 
По лагуне голубой, 
След выпахивая тонкий, 
Суетился зверь морской. - 
Не в пример котам-баюнам, 
Что натягивают струны 
В сказках нашей старины, - 
Здесь хвостами бьют повсюду 
Нам неведомые чуда- 
Юда чуждой стороны. 
И когда наполовину 
Вылезало из пучины 
Яркозубое бревно, 
Словно сторож тут оно, - 
Лучше впрямь не видеть света: 
Описать всю прелесть эту 
Мне, признаться, не дано... 
«Как-нибудь акул отважу 
От моллюсковой норы, 
А потом с моллюском слажу: 
Надо будет? - В топоры! 
Не бывать отныне счастью 
Ни на дне, ни в рыбьей пасти, 
Ни у прочего зверья...» - 
Подбоченясь, думал я. 
Долго-долго думал думу - 
Путь припомнился угрюмый, 
Что привёл сюда... Как - ух! - 
То ли волны по металлу, 
То ли дерево о скалы - 
Уловило ухо стук. 
Кинул глазом я вокруг - там 
По расселинам, по бухтам: 
Сотня лодок и шаланд 
И заржавленный гигант. 
И пришли они, ей-ей, 
До меня за много дней... 
Ах, пираты, лиходеи, 
Воры, сукины сыны! 
Глядь - болтаются на реях 
Снастью парусной... штаны. 
Ба, свои! Чего ж ругаться, 
Коль такие же, как я. 
Вот скажу: «Здорово, братцы! 
Принимайте в круг меня. 
Рад за счастье ваше, право, 
Коль добыли жемчуга вы. 
Нет?.. Добудем, - коли нет...» 
- Эй!!! 
Ни отклика в ответ... 
Лишь акулы, как балды, 
Скалят зубы из воды. 

7. 
Я, растерянный изрядно, 
За утёсом ближним встал, 
«Где ж вы, долюшки нещадной 
Братцы-путники?» - сказал 
И увидел тут ловца: 
Червячком он пресмыкался 
И скачком перебирался, 
Озираясь без конца. 
И, не ведая кому 
Рад, я кинулся б к нему. 
Но за ним, ещё увечней 
И ещё не человечней, 
Нечто ринулось броском, 
Как добытчик за куском. 
Вот ещё. И вон. И вон. 
Сколько ж их со всех сторон! 
Боком. 
Задом наперёд. 
Кто хромает. 
Кто ползёт. 
Тот - с бутылкой из-под водки. 
Тот - с прокушенною глоткой. 
Без различия полов. 
Без сердец. 
А без голов 
Шли, оружием сверкая, 
Впереди лафет толкая, 
Где, красуясь, как венец, 
Усмехался всем стервец... 
Гул толпы, ряды парада, 
Все слились, друг дружке рады - 
Сер и чёрен, крив и кос. 
Вон подобье эскалопье 
Тянется к червеподобью, 
И - лобзаются взасос. 
Вон подобие ужа 
В кренделя себя свивает 
И в истоме замирает 
Над подобием ежа... 
А стервец ещё момент 
Покивал, поусмехался 
И на свой утёс забрался, 
Голова и президент... 
Всё умолкло. Всё застыло, 
Как в картине наяву: 
Представляющие силу 
Прославляют голову. 
А стервец вверху, как в ложе, 
Свёл молитвенно ладоши, 
Что-то в небо пошептал, 
Топнул, хлопнул, засвистал, 
И - пошла неразбериха: 
Кто кого - пинать, мотать... 
И за что такое лихо, 
За какую благодать? 
Уж ощипывал ежа. 
Ёж прикалывал ужа. 
Эскалоп что было сил 
Червя штопором скрутил. 
Лил бутылкаизподводки 
Спирт в прокушеннуюглотку. 
Безразличияполов 
Повели на пол отлов. 
Доуродовали вмиг 
Всех ползучих и хромых. 
Безголов пошли к акулам 
Всем почётным караулом. 
И друг дружку под конец 
Перебили безсердец. 
А стервец, что был над ними, 
Над уродами своими, 
До того дохохотался, 
Что вверху не удержался: 
Головой с утёса - хлоп! 
Ножкой брыкнул. И усоп... 

8. 
И за что такое лихо, 
За какую благодать? - 
На атолле тихо-тихо, 
Не с кем больше воевать... 
И тяжёлые раздумья 
Обуяли тут меня: 
А не в этом ли безумье 
Мог участвовать и я?.. 
Почему ж дороги к счастью 
Так уродуют порой, 
Что теряешь часть за частью 
Человечий облик свой, 
Цель высокую затем 
Забывая насовсем? 
А придёшь, умишком куцый, 
На родные берега 
И соврёшь: мол, не даются 
В руки людям жемчуга. 
Кроме варева в утробе 
Не желавший ни шиша, - 
Станешь чьим-нибудь подобьем, 
Круг уродства доверша, 
Потихоньку озираясь 
И уже не удивляясь, 
Что мертва твоя душа, 
Любопытна лишь - насчёт: 
Кто кого тут переврёт!.. 
И любя любые враки, 
Не тебе ли вракой жить, 
Ради драки делать драки 
И себя в такой клоаке 
С удовольствием топить?.. 
И на тьму вопросов эту 
Нет ответов потому, 
Что сегодня, здесь, не где-то 
Не решили эту тьму... 
Грустно братью засыпаю 
Мелким камнем и песком, 
Разным словом поминая 
Их побоище при том - 
Спи теперь, дурная банда, 
На далёкой стороне! 
С борта ржавого гиганта 
Телеграмму бью жене: 
Так и так, моя родная, 
Будь спокойна, я - на дне... 
И «солдатиком» ныряю. 
И топоришко при мне. 

9. 
Час проходит. 
Два проходит. 
День проходит. 
И другой. 
Чудо-юды редко ходят 
У меня над головой - 
Обожравшимся жулья, 
Им, видать, не до меня. 
Потому, не отдыхая, 
Торопливо я нырял, 
То круша, то ковыряя 
Топором моим коралл. 
Вот готов один проход. - 
Грот... обшарил... нет, не тот. 
Вот ещё один готов. - 
Грот... и он - без жемчугов. 
Непролазной вился чащей 
Сад кораллов по стене. 
Осьминоги леденяще 
Целовали пятки мне. 
И вокруг меня, пока я 
Ход за ходом делал в сад, 
Петли плёл, не уставая, 
И грозил шипами скат. 
Вод рассол зеленоватый 
Слух и зренье обложил. 
Неизвестностью чреватый, 
Мрак сгущался и душил. 
Наконец, он так сгустился, 
Что - ни зги передо мной... 
Но, глаза тараща, бился 
Я с тяжёлой глубиной, 
Не щадил, долбясь в коралле, 
Ни себя, ни топора. 
Вдруг топор пропал в провале. 
Во... громадная дыра!.. 
Тут - наверх бы, продышаться б, 
А потом опять стараться б, 
На шаландах поискать, 
Чем ловчей моллюска взять. 
Но собой ломая камень, 
Обдирая в кровь бока, 
Я рванулся и руками 
Влип по локти... в слизняка. 
Вот где ключ от всех напастей, 
Вот он, счастья страшный дар! 
Вдруг внезапный, по запястьям 
Пронизал меня удар: 
Это мощью створок-глыб 
Руки мне моллюск пришиб... 
Ай, горбатая калоша, 
Всё теперь - тебе ж дороже: 
Не хотел дожить на дне, 
Сдашься ты на суше мне. 
И - наверх, как из могилы, 
Из глубокой, водяной... 
«Там расколешься, мой милый... 
Как орешек, милый мой...» 
Вот и верх... Не тут-то было: 
Чудо-юдо надо мной! 

10. 
Всё! Конец... Надежды нету... 
Неизбежное лютей 
Самой смелой, беззаветной 
Ловли счастья для людей. 
Что уж тут... 
За телом сердце, 
Изнывая от борьбы, 
Просигналит вдруг: не деться 
Никуда от злой судьбы. 
Кто ж назвал (в насмешку, что ли? 
По-другому ли не мог?) 
Несгибаемою волей 
Воли хрупкий стерженёк?.. 
Но когда могучий ужас 
Разберёт тебя вконец, - 
Всё ж, умишком поднатужась, 
Ты бори себя, ловец! 
Ты успей припомнить разом: 
Для чего ты морем плыл? 
Ты верни на место разум, 
Что слугою верным был. 
Ты заставь его до боли 
С бедным сердцем воевать 
Ради воли, чтобы боле 
Воли сердцу не давать. 
Потому что этот самый 
Неизменный стерженёк 
Быть в живых велит упрямо, 
Как бы ни был страх жесток... 
Ну-ка, враг, побудь мне другом! - 
Я взмахнул ребром упруго, 
И моллюск акулий бок, 
Точно лезвие, рассёк. 
Норовит напасть вторая - 
Пяткой в глаз ей попадаю: 
Только булькнула в ответ... 
Вдруг акул как откололо 
От меня. 
И средь атолла 
Сел - в лучах, как в ореолах, - 
Неопознанный предмет! 

11. 
Вот бы мне иметь силёнку 
Наподобье силы той, 
Что меня, как несмышлёнка, 
Закачала над водой 
И над всей морской округой 
Вознесла тщету мою, 
Словно матушкины руки, 
Словно баюшки-баю... 
И покорен этой силе, 
Я поплыл на ясный свет, 
Где мне входы отворили 
В неопознанный предмет. 
Я плыву под свод овальный, 
Полный умной красоты... 
Что ты: странник ли астральный, 
Или будущее - ты? 
Кто живёт в тебе, могучий, - 
Человечьи ль существа? 
Или ты - мираж летучий 
Внеземного волшебства?.. 
И на мой усталый голос 
Отделились от стены, 
Не отличны ни на волос 
От меня, его сыны. 
И как дальний луч в потёмках, 
Здесь, в безмолвье корабля 
Мне открылось вдруг: потомки! - 
Боль моя и жизнь моя... 
Скован створками тугими 
По рукам, стою - пловец, 
В миг беды спасённый ими, 
До конца - за них боец. 
И меня немым участьем 
Незнакомый правнук мой 
Обязует кончить с властью 
Этой птерии морской. 
Он глядит и видит ясно: 
От решенья моего 
Он зависим ежечасно, 
Всё грядущее его... 
Эх! И с маху - об коленку... 
Вновь, поря запястья, - эх!!! 
Раздались тугие стенки, 
Крепкий колется орех... 
И когда коварный студень 
Голым в раковине-блюде 
Завздыхал, залопотал 
И растёкся, и пропал, - 
Перед горсточкой зелёных 
Заповедных жемчугов 
Наклоняюсь, изумлённый, 
И расплакаться готов. 

12. 
А чего ж не плакать? - Плачу! 
Вот стою и слёзы лью: 
Потому что есть удача, 
Потому что жизнь люблю, 
Потому что жизнь мудрее 
Всех моллюсков временных. 
Значит, в ней не постареет 
Зелень жемчугов моих... 
Кто не вовремя родился 
Под счастливою звездой - 
Вам зелёный жемчуг мой! 
Кто с прямой дороги сбился 
И не хочет по кривой - 
Вам зелёный жемчуг мой! 
Кто, мечтой высокой болен, 
Озаряет мрак земной - 
Вам зелёный жемчуг мой! 
Кто, и голоден, а волен 
От неволи золотой, - 
Вам зелёный жемчуг мой! 
Кто за жизнь положит жизнь, 
Кто не терпит права лжи, 
Кто свой крест, крепясь, несёт, 
А любви предаёт 
Ради будущего той, 
Что зовут землёй родной - 
Вам зелёный жемчуг мой!.. 
А последнюю на свете, 
Отнесу в семью мою: 
У меня родятся дети - 
Баю баюшки-баю... 
Пусть - не ведать им ненастий, 
Жить своё и помнить ввек: 
Человек, не давший счастья, 
Разве это - человек! 

13. 
Но молчат мои потомки, 
К тени - тень, в руке рука... 
Слово б молвили о том, как 
Разделил я жемчуга: 
Обделил кого, возможно, 
Наделил кого-то ложно? 
Что молчите? В чём вина?.. 
И за ними осторожно 
Раздвигается стена. - 
Через тени, издалёка 
Проступает гулкий зал. 
Посредине одиноко 
Тёмный высится кристалл. 
Настороженно вступаю 
В зал, дыханье затая 
И жемчужину сжимая, - 
Ведь последняя, моя. 
Ближе я - кристалл светлеет, 
Разгорается кристалл: 
Вот из тёмного - алее, 
Вот - оранжевее стал, 
Вот глаза слепят, играют 
Игловидные лучи. - 
Так заслонку раскаляет 
Жар безудержный в печи. 
И когда кристалл, растаяв, 
Стал как сгусток световой, 
Проступил в нём камень тайный, 
Жемчуг тоже... но другой... 
Вон - с отливом розоватым: 
Пастушок, наверняка, 
Раздобыл его когда-то, 
В пасторальные века... 
Глубже вон - восторг и песня, 
Голубеет от игры: 
Знать, жемчужина - ровесник 
Возрождения поры... 
Рядом - тих, зловещ и чёрен, 
Точно взгляд судьи, остёр, 
Камень - цвета отречённых, 
Обречённых на костёр... 
А багрово-дымчат - камень 
Цвета пламени войны, 
Видно, был знаком с руками 
Непрощаемой вины... 
Но, как в звёздах ночь, лиловый 
Сыплет искрами вокруг 
Вечно вправе, вечно в нови 
Камень страсти и любови, 
Глаз, и губ, и тел, и рук... 
Жемчуга цветами льются! 
В них былому воздаются 
Цвет позоров, славы цвет, 
Цвет реляций, революций 
И эпох - серее нет, 
Цвет упадка и прогресса, 
Цвет безделья и труда, 
Цвет творца и мракобеса... 
Всех времён земных цвета!.. 
Но из разных переливов 
Нет, увы, ни одного, 
Что дарил бы цвет счастливый, 
Как у камня моего... 

14. 
Всё прошло... 
Да было ль это? 
Не видения ль в ночи?.. 
- Может, с кем-то, может, где-то... - 
Молвит жёнка и молчит. 
Огонёк маячит в печке, 
Ветер ухает в трубе... 
Было ль? Не было ль?.. Далече... 
Так, не так ли? 
О себе 
Лишь одно воспоминанье 
Задержалось у меня: 
На ладони - зелен камень... 
Сгусток белого огня... 
Зелен камень - в сгустке белом... 
Остывающий кристалл. 
Вот - оранжевым он телом, 
Вот - он тёмным телом стал... 
Пусть же там, за временами, 
Да пребудет не мертво 
Разом с чудными камнями 
Имя камня моего!.. 
А для добрых любопытцев: 
Счастлив я, как ни таи, - 
Дочка спит, жене не спится: 
Две жемчужинки мои! 
- Что не спишь, моя родная, 
Что качаешь головой?.. 
- Так. Про счастье вспоминаю... 
Всё проходит, мой родной. 

Вместо эпилога 

Точка эта, которую мы называем «Земля», 
На масштабах вселенских когда-то была пустотою... 
Дни рождения звёзд, мириады времён повеля... 
Раскалённый волчок, что остыл и назвался «Землёю». 

Звук - названье её. Но его отголосков не счесть. 
Именована часть. А непоименовано больше... 
И хотя бы поэтому наше грядущее есть! 
Дорогого былого грядущее наше дороже. 

Наше время - лишь миг, лишь союз единительный «И» 
Между двух подлежащих, в спиральных пространствах летящих... 
Мы ещё не успеем... Но будут потомки! Они 
Наши трассы учтут, чтобы вычислить нас, настоящих. 

Повторимся ль мы здесь? - Может быть... Вероятность мала... 
Но по гулкой, громадной, клокочущей светом Вселенной 
К нам идут - внеземные для нас, но... земные тела: 
К нам потомки придут как свидетельство жизни нетленной!