Мой сосед не хотел умирать.
Каждый день за панельной стеною
Звал в бреду то детишек, то мать,
То прощался с неверной женою.
.
То стонал «Дорогая, прорости»
То орал, что она проститутка,
То икону просил принести,
То просил, что б поправили утку.
.
Мать старуха чернела лицом,
А жена всё толкала детишек
Каждый раз попрощаться с отцом,
Что на ладан почти месяц дышит.
.
К ней всё лезли соседа дружки,
Липли, словно на сладкое мухи
Но за ней хоть водились грешки,
Неизбежные для потаскухи,
.
Вдруг к себе она стала строга,
Словно что то в душе заболело,
И хоть раньше супругу рога
Наставляла легко, между делом,
.
И хоть я покаянных речей
От неё не слыхал, врать не буду,
Всё таскала к супругу врачей,
Ожидая врачебного чуда.
.
По собачьи врачам тем в глаза
Так глядела – мороз шёл похоже.
Но врачи все твердили «Абзац!»
В смысле – парень приехал похоже.
.
Я к ним часто ходил. Заодно
Помогал, хоть душа не болела.
Самолично тащил на судно
Волосатое, грузное тело.
.
Что б уснул он, читал всё подряд.
Чернышевского, Гейне, Плутарха...
Самолично втыкал ему в зад
Трёхлитровую кружку Эсмарха.
.
И пока наполнялся живот,
Издавая различные звуки,
Говорила жена мне « Ну вот
И вся помощь врачебной науки»
.
Как то раз по соседски меня
Посидеть с ним жена попросила.
Глаз почти не смыкала три дня,
Напрягая последние силы.
.
Я конечно сказал «Хорошо.»
Хоть желания не было кстати.
Я к нему в комнатушку прошёл,
Табуретку придвинул к кровати.
.
Он лежал на спине и стонал.
Руки словно безвольные плети...
А сегодня ведь полуфинал!
Хоть Германии явно не светит,
.
Я за немцев болею всегда,
Мне по нраву характер их стойкий.
Им бы быть с нами вместе тогда!
Не знавали бы мы перестройки.
.
Но сегодня болей, не болей,
Перспектива их выглядит скользкой,
Ведь Италия явно сильней
И травмирован Лукас Падольски.
.
А сосед всё желает в сортир,
А уснуть ну никак не желает.
Я раз десять прочёл «Мойдодыр»,
В перерывах судно выливая.
.
И чего ты болезный, не спишь?
Всё моргаешь, дерьмом истекая?
Подвернулся «Мальчиш Кибальчиш»
Кто не помнит – есть сказка такая.
.
В детстве я наизусть её знал,
А сейчас прочитал, как молитву!
Вот такой вот, блин, полуфинал
И холодного пива три литра...
.
Да, сосед на сюрпризы горазд!
Обломилось и мне с тех сюрпризов.
Прежде чем лечь, как угольный пласт,
Умудрился сломать телевизор.
.
А теперь всем, чем можно иссяк
И лежит, как оглобля в сарае.
А уже второй тайм начался,
Итальянцы поди напирают!
.
А сосед почему то не спит
И судно наполняет по новой.
Чуть живой, а такой аппетит!
Позавидует даже здоровый!
.
Только здесь я в конец озверел,
Если будет сравненье уместным,
Я, как негр под рёв вовузел,
Заметался по комнате тесной.
.
Без ножей, без заточек, без шил
Я соседа на век успокоил.
Я подушкой его придушил.
Настроение было такое.
[Скрыть]
Регистрационный номер 0134136 выдан для произведения:
Мой сосед не хотел умирать.
Каждый день за панельной стеною
Звал в бреду то детишек, то мать,
То прощался с неверной женою.
.
То стонал «Дорогая, прорости»
То орал, что она проститутка,
То икону просил принести,
То просил, что б поправили утку.
.
Мать старуха чернела лицом,
А жена всё толкала детишек
Каждый раз попрощаться с отцом,
Что на ладан почти месяц дышит.
.
К ней всё лезли соседа дружки,
Липли, словно на сладкое мухи
Но за ней хоть водились грешки,
Неизбежные для потаскухи,
.
Вдруг к себе она стала строга,
Словно что то в душе заболело,
И хоть раньше супругу рога
Наставляла легко, между делом,
.
И хоть я покаянных речей
От неё не слыхал, врать не буду,
Всё таскала к супругу врачей,
Ожидая врачебного чуда.
.
По собачьи врачам тем в глаза
Так глядела – мороз шёл похоже.
Но врачи все твердили «Абзац!»
В смысле – парень приехал похоже.
.
Я к ним часто ходил. Заодно
Помогал, хоть душа не болела.
Самолично тащил на судно
Волосатое, грузное тело.
.
Что б уснул он, читал всё подряд.
Чернышевского, Гейне, Плутарха...
Самолично втыкал ему в зад
Трёхлитровую кружку Эсмарха.
.
И пока наполнялся живот,
Издавая различные звуки,
Говорила жена мне « Ну вот
И вся помощь врачебной науки»
.
Как то раз по соседски меня
Посидеть с ним жена попросила.
Глаз почти не смыкала три дня,
Напрягая последние силы.
.
Я конечно сказал «Хорошо.»
Хоть желания не было кстати.
Я к нему в комнатушку прошёл,
Табуретку придвинул к кровати.
.
Он лежал на спине и стонал.
Руки словно безвольные плети...
А сегодня ведь полуфинал!
Хоть Германии явно не светит,
.
Я за немцев болею всегда,
Мне по нраву характер их стойкий.
Им бы быть с нами вместе тогда!
Не знавали бы перестройки.
.
Но сегодня болей, не болей,
Перспектива их выглядит скользкой,
Ведь Италия явно сильней
И травмирован Лукас Падольски.
.
А сосед всё желает в сортир,
А уснуть ну никак не желает.
Я раз десять прочёл «Мойдодыр»,
В перерывах судно выливая.
.
И чего ты болезный, не спишь?
Всё моргаешь, дерьмом истекая?
Повернулся «Мальчиш Кибальчиш»
Кто не помнит – есть сказка такая.
.
В детстве я наизусть её знал,
А сейчас прочитал, как молитву!
Вот такой вот, блин, полуфинал
И холодного пива три литра...
.
Да, сосед на сюрпризы горазд!
Обломилось и мне с тех сюрпризов.
Прежде чем лечь, как угольный пласт,
Умудрился сломать телевизор.
.
А теперь всем, чем можно иссяк
И лежит, как оглобля в сарае.
А уже второй тайм начался,
Итальянцы поди напирают!
.
А сосед почему то не спит
М судно наполняет по новой.
Чуть живой, а такой аппетит!
Позавидует даже здоровый!
.
Только здесь я в конец озверел,
Если будет сравненье уместным,
Я, как негр под рёв вовузел,
Заметался по комнате тесной.
.
Без ножей, без заточек, без шил
Я соседа на век успокоил.
Я подушкой его придушил.
Настроение было такое.