Испанец. Начало

15 января 2012 - Дмитрий Дмитриев

Увял тот гений, что пролил

Изящный свет на се творенье,

Но память вечную сулил,

И вдохновенье породил,

Что породило, без сомненья,

Волшебное произведенье…

Вступление

Забавы ради или славы,

Надежд иль долгих-долгих дум,

Хочу, читатель, я представить

Пера одушевлённый ум;

Возвышенных идей ученье

Примите в дар рукой моей;

И гений мысленных степей

Пусть в вас рождает упоенье:

Собранье глав разнообразных,

Язык восторженных речей,

И силуэты дам прекрасных,

Желаний плотских, сладострастных,

И вулканических страстей…

Дыханье затая, со страхом,

С надеждами мечты прикрас,

Одушевлённым ныне взмахом

Я начинаю свой рассказ…

Глава 1

«…Когда во власти безмятежной

Он ощущал всевышний глас,

Душа была безвольно грешной,

И даже гений перифраз –

Талантов друг, и друг ума

Не слышал нужные слова,

Как подобает Демосфену,

Чтоб избежать огня геенны;

И может быть, увял бы он,

Да явлен был последний шанс,

И дальше будет он для вас

Провозглашать ужасный сон;

Но не в теперешнее время,

Ведь пребывает в изумлении…»

Он любит придаваться Музе,

Когда часы двеннадцать бьют,

(Так было даже у Француза)

А феи somnus ждут да ждут…

Он, вдохновенный веком лиры,

Несёт историю о мире:

И где-то правду, где-то ложь,

Но стих его уж больно схож

С талантом вечности одним,

(Вы догадались уж, наверно);

И это, кстати, очень ценно,

Ведь сей герой судьбой храним,

Как свет ума, как талисман;

Как утро – утренний туман.

Его зовут не как Евгений,

И имя русским не назвать,

Испанец! – Слово восхищений,

Так я решил его прозвать.

В Москве, как многие, родился,

И жил, и рос, и там учился;

Поэтом неизвестным был.

Не мог унять порой свой пыл,

Что осаждает разум светлый;

Он был не по годам умён,

Красив, общителен, силён

И сердцем обладал волшебным –

Как некогда Джакомо, мог

Любую привести в восторг…

В семье искателей богатств

Родился мой герой младой;

И стол ломился было с яств,

И голод посещал порой...

Отец был с брега и-шпаним –

Он редкой страстью был горим;

А мать – красавица-принцесса

Из Петербурга баронесса…

И хоть была барона дочь,

Не баловал он их деньгами,

«Так! Зарабатывайте сами!» –

Кричал, а после молвил: «прочь!»...

И мой Испанец так воспет,

Как Гончаровский трудоцвет…

Поклонник вечностных историй,

Он любит творчество Рабле,

Читает также, без укора,

Майн Рида, Пушкина, Мюссе;

А кто Испанцу не по нраву,

Не вызывают речь забавы:

Не терпит едкой брани их,

Как cogitare остальных.

Он будучи ещё младым,

Себе оставил под наказом

Стать нарицательным Фобласом,

И был с тех пор неутомим…

Добившись цели, он, борец,

Стремиться вновь схватить венец…

В некомпетентных разговорах

Он не казался дураком,

Блистал улыбкой в ярких спорах,

А после уж пархал орлом;

Красноречивый, наглый нрав,

Порой правдив, порой лукав,

Помощником его был верным;

Для большинства был вожделенным.

Так кто-то завистью пылал,

Когда его младые речи,

Наполненные чем-то вечным,

Присутствием своим внимал;

Чуть наглый и свободный, он

Давал общению свой тон…

У всех рождал он удивленье,

Когда в свои пятнадцать лет,

Мог говорить о впечатленье,

Под яркий аккомпанемент

Высоких пауз и взвышений,

И тихих шорохов, и рвений

Придать повествованю жизнь.

(Без детских, кажется, каприз)

Угрюмый иногда бывал,

Но «иногда» то не престало,

Хоть, если честно, не пропало,

И всё же, было, горевал;

И радость, и печаль бывали.

(Он – человек, чего ж вы ждали?)

И на балах любил бывать;

Где девушек нарядный ряд,

Эрота будто благодать,

Как совершенный звездопад,

Спускался с лестницы высокой,

И взгляд воздушный и глубокий

Одной из них всегда сражал.

В младые годы изучал;

А после стал уж подходить

Коварный чем-то мой Испанец,

Непринуждённо звал на танец,

А после душу мог открыть;

Был совершенно разный он,

За что не раз был награждён…

Когда ж в семнадцати летах

Он очутился со свободой,

В его восторженных мечтах

Стал появляться глас Назона.

С отцом он в спорах был не раз;

За огненным потоком фраз

Скрывалась выспыльчивость ума,

Порой бесплодная весьма…

Но строгим был его pater,

И после многих разговоров

Решил послать его в дорогу,

Вручив собрание манер.

И мой Испанец – страсти друг,

Тот час же мчится в Петербург…

Ну что ж, закончен первый слог

Главы, что первой быть сказала;

Надеюсь, кто-то между строк

Заметил парадокс немалый?

Противоречий тут хватает;

Хоть разум это забавляет,

Я не спешу главу менять.

(Уж лучше буду восхвалять)

А что же будет в самом деле

Поспеть узнать не мудрено,

Всё уж давно предрешено!

И я всё думал и доселе

Решил отдать всё вам на суд –

Читай те же новейший труд!

Регистрационный номер №0015425

от 15 января 2012

[Скрыть] Регистрационный номер 0015425 выдан для произведения: