Шуты гороховые. Сказка для взрослых. Окончание.

Действие четвертое.
Снова тронный зал с теми же действующими лицами, кроме царя, передавшего свои полномочия военному министру.

Военный министр:
Ну, так как же поступить,
Чтоб Додона устыдить?
Может задом повернуться,
Да и газы в нос пустить?

Сыскарь:
В этом слишком малый прок.
Вот наделать на порог,
Что бы он, входя, испачкал
Свой начищенный сапог?

Лекарь:
Боже! Силы дай стерпеть,
И с тоски не помереть,
Неужели нам осталось
Лишь на… и на…?

Топтыгин:
И дадим большого маха,
Мне, так лучше, лечь на плаху,
Ведь Додон везде расскажет,
Что обделались со страха.

В это время появляется слуга Василий и со слезами на глазах говорит:

Все, скончался царь Горох,
Может, вам и был он плох,
Но меня он спас от смерти, –
Лучше бы я сам подох!

Лекарь:
Право, жаль, а все вино.
Ясно было уж давно,
Что в конце - концов погубит
Царство и царя оно...

Василий:
Когда царь лишь принцем был,
С ним на турка я ходил;
Он в бою меня собою
От врага загородил.

И поклялся я тогда
Верным быть ему всегда,
И беду делить с ним вместе,
Если вдруг придет беда.

До конца свой крест нести
Буду, Господи прости!
В рай ли, в ад ли попадет он,
Нужно мне за ним идти!

Василий вытаскивает из-за пояса кинжал, и бьет им себя в грудь.

Лекарь (бросаясь к Василию):
Стой, Василий, не спеши,
Не губи своей души!
Эта жертва неугодна
Богу. Так что не греши!

Лекарь пытается отнять у Василия кинжал, но Василий не отдает, бьет им себя еще раз прямо в сердце и испускает дух.

Лекарь (грустно):
Оказалось, все же есть
В этом мире долг и честь,
Вот где истинная верность,
Отрицающая лесть!

Внезапно над трупом Василия появляется его призрак. Он оглядывается по сторонами и направляется в государевы покои. Но в это же время в тронный зал влетает и призрак царя, по пятам за которым гонится черт.

Черт:
Стой, негодный, не уйдешь,
В ад со мною ты пойдешь;
Почудил зело на воле,
Пропил царство, и хорош!

Призрак Василия встает между царем и чертом и говорит:

Поумерь-ка ты свой пыл,
Не таких, как ты, учил,
Мигом нос тебе расквашу,
Так что, лучше б поостыл!

Черт:
Это что еще за птица?
Вот те на! Самоубийца.
И тебе в котле кипящем
Доведется покрутиться!

Но вдруг через окно в тронный зал влетает ангел и говорит:

Нет, Василия не дам,
Хоть и свел он счеты сам
С жизнью, но такая верность
По душе на небе нам.

Черт:
Точно, верность, что у пса;
Это просто чудеса,
Что не вывели под корень
Их, да только небеса

Нам, рогатым, не указ.
Есть на случай сей приказ;
Наш всегда самоубийца,
И, отстань, получишь в глаз!

Ангел:
Я видал тебя в гробу!
Не испытывай судьбу,
А не то махну крылами,
И рога перешибу!

Черт:
Я сознаюсь, был момент,
Думал ты интеллигент,
А теперь гляжу психушки
Ты небесной пациент!

Ангел:
Ты, козел, совсем сдурел,
Подходи-ка, если смел,
И получишь нахлобучку,
Что давно уже хотел.

Черт:
Сколько яда, сколько зла!
Но важней всего дела;
Ты не ангел вовсе – дятел,
И ответишь за козла!

Присутствующие в зале молча, раскрыв рты, наблюдали за перепалкой черта с ангелом, и только лекарь, как всегда, вклинился в разговор:

А за что здесь отвечать?
Каждый может сам понять,
Что любых чертей с козлами
Можно братьями считать.

И все дело не в рогах, –
В зашлакованных мозгах;
Спеси много, а с умишком,
Извините, просто крах!

Не желая вступать в дискуссию с простым смертным, но крепко на него обидевшись, черт просто бьет лекаря кулаком по голове, и лекарь падает, теряя сознание.

Дух Василия:
Это что за беспредел?
Как ударить ты посмел,
Подлый, доктора, который
Всем всегда добра хотел?

И Василий, в свою очередь, бьет черта. Черт кувыркается пару раз через голову, и ломает рога.

Дух Василия:
По заслугам получил.
И учти, что я не бил,
Лишь слегка по носу щелкнул,
Чтоб до смерти не прибил.

Черт:
Помогите, люди, встать
И скорее убежать...
Как мне этот дух бесплотный
Смог все кости поломать?

Не возьму такого в ад,
Он прибьет там всех подряд.
Пусть в раю чудит, покуда
Не изгадит райский сад.

Ангел:
Убегаешь? Нет, постой,
Царь Горох, отнюдь, не мой,
Так что можешь в преисподню
Забирать его с собой.

Дух царя Гороха:
Вася, милый друг, прощай,
И меня не забывай.
Заслужил я муки ада,
А тебе дорога в рай!

Дух Василия:
Нет, обои полетим
Мы туда, куда хотим,
А хотим мы в рай – и точка,
Слышишь, хитрый херувим?

Ангел:
Ну, Василий, ты нахал!
Ты, видать, не осознал,
Что лишь в виде исключенья
В рай Господь тебя призвал,

Потому-то норов свой
Остудил бы. Ишь, герой!
Не владеешь ты отныне
Своей собственной судьбой.

Дух Василия:
Будет так, как я скажу,
Это ясно и ежу.
А коль ты не понимаешь, –
Крылья в узел завяжу!

Ангел:
Все, сказал создатель мне,
Что гореть тебе в огне!
Отправляйся-ка с Горохом
На свиданье к Сатане!

Черт:
Нет уж, пусть у вас в саду
Всем святошам на беду,
Хулиганить будет Васька,
Не хотим его в аду

И гороха мне забрать –
Лишь чертей перепугать,
Ибо Васька непременно
Прибежит его спасать.

И черт, подхватив с пола сломанные рога, проваливается в тартарары. Ангел чешет крылом в затылке, и говорит задумчиво:
Я за долгие века
Не встречал еще пока
Ситуации подобной
И такого дурака!

Но дурак-то он дурак,
А поставил дело так,
Что не взять с собой обоих
Мне уже нельзя никак.

Только, чтоб в виду иметь;
Можно там гулять и петь,
Загорать, играть на флейте,
Но без дела не пердеть!

Ангел вместе с призраками царя Гороха и его слуги Василия вылетает в окошко и скрывается в небесах.

Лекарь:
Сознаюсь, подобных дел
Я доселе не имел,
Я и в ангелов не верил
И чертей не лицезрел.

Голос из зала:
Но когда от темных сил
Ты по шее получил,
Моментально и поверил
И на шкуре ощутил.

Лекарь (удивленно):
Ба! Да это дед Егор!
Ты, с каких, признайся пор
В зале стенку подпираешь,
Затаившись, аки вор?

Дед Егор:
Уж давненько, чтоб понять,
Что от власти можно ждать,
И, что нашему народу
Суждено опять страдать.

Военный министр:
Да, коварный царь Додон
Всех готов забрать в полон,
Только справились с изменой,
Появился с войском он.

Дед Егор:
Царь Додон, мой генерал,
Сил своих не рассчитал,
Он от нашей славной рати
Аки заяц убежал.

Мы их гнали до границы,
И решили там проститься;
Пусть подумает немного,
Может быть остепенится.

Военный министр (удивленно):
Я не понял, что за рать
Вышла ворога прогнать?
Кто ее собрать решился
И заставил воевать?

Дед Егор:
Это я народ созвал
Перед входом в арсенал
И, призвав на бой кровавый,
Всем оружие роздал.

Ведь у нас так было сроду,
Что народ в лихие годы
Выходил на поле брани
Ради Веры и Свободы.

Разве ты о том не знал?
Если знал, чего же ждал?
И зачем усердно деньги
Ты презренные искал?

Раньше первым под огнем
На коне скакал гнедом,
А теперь тебя считают
Лишь придворным шаркуном.

Извини, коль, что не так,
Я тебе, отнюдь, не враг,
Но народ тебя не хочет
Признавать царем никак.

Военный министр:
Ты меня не удивил
И, отнюдь, не огорчил
Ни царем и ни министром
Мне работать нет уж сил.

Лекарь:
А кого же, черт дери,
Вы посадите в цари?
Ведь наследника престола
Нету, что ни говори?

Дед Егор:
Что же делать – нет, так нет,
Но о том пока не след,
А тебя я попросил бы
Посетить наш лазарет,

Ибо раненых не счесть,
И тебе работа есть,
Если только не уронишь
Этим собственную честь,

Ибо там народ простой,
Что с врагами принял бой,
Пока вы здесь обсуждали
Генеральский геморрой.

Лекарь:
Ну, ты, язва, дед Егор,
Что еще за разговор?
Помогать в беде любому
Не считаю за позор.

И лекарь покидает тронный зал.

Топтыгин:
Хоть пришел конец войне,
Но опять бардак в стране,
Ибо жить без самодержца-
Предаваться Сатане.

Дед Егор:
Да при чем здесь Сатана?
Не на нем лежит вина,
Что в великом нашем царстве
Был раззор, потом война

При царе еще живом,
Значит, главное-то в том,
Чтоб дорвавшийся до власти
Отличался бы умом...

Впрочем, я и сам в смятенье,
Но уже не откровенье,
Что народ теперь имеет
Свое собственное мненье.

И для вас, наверно, ясно;
Ни к чему ворчать напрасно,
Супротив народной воли
Выступать сейчас опасно.

В зал входит пьяный стрелец, и объявляет:

Иностранные послы
Принесли свои мослы,
И нахально рвутся в залу,
Как упрямые ослы.

Что им, ворогам, сказать?
Пропустить, али прогнать?
А, быть может, за спесивость
По шеям накостылять?

Дед Егор:
Что ты, Федор, Бить послов-
Заваруха – будь здоров.
Объясни им тихо, мирно,
Что у нас полно делов.

Пусть недельку подождут,
А потом опять придут,
Может быть тогда их примет
Тот, кто главным будет тут.

Федор уходит.

Военный министр:
Вижу, дедушка Егор,
За царя ты с этих пор,
Что ж, не худшее решенье,
И державе не позор.

Но хочу предостеречь –
Этим можешь ты вовлечь
Государство снова в смуту,
А не выгоду извлечь.

Ведь боярское сословье
Не потерпит над собою
Государя из народа,
И опять запахнет кровью.

Дед Егор:
Да когда я, генерал,
Себе выгоды искал?
Ты о том всех лучше знаешь,
А чего сейчас сказал?

Нет, спокойней помереть,
Чем ярмо царя одеть,
Паче, что народ не хочет
Их уж более иметь.

Эпилог.

В бывшем царстве Гороха
Народ жил, в общем, неплохо,
И, кстати, не так давно,
Трех лет не минуло, но
Все в корне переменилось,
Страна вконец разорилась,
Немного повоевала
И Веру вдруг потеряла....
Решил народ, что зря
Кормил он Двор и царя,
Решил по иному жить-
Республику учредить;
На вече народном избрать
Свою президентскую рать
Из самых-самых достойных,
Честных и не запойных...
К несчастью ошибся народ-
Все вышло наоборот;
Достойный боится пасть,
Приняв, как проклятье, власть
Ну, а наверх всегда
Дерьмо всплывает без труда...

Р. S. Через неделю после выборов деда Егора нашли мертвым возле своего дома с арбалетной стрелой в груди. В убийстве обвинили бывшего придворного лекаря и повесили на дворцовой площади.