В
Осетии закончились бои,
Войн
на Кавказе было очень много.
Князь
Грузии двинул войска свои,
Как
будто к миру та ведет дорога.
Через
прицел Осетия видна,
Властители
так тяжелы народу.
Так
возродится вновь страна?
Он
кровь людскую пролил словно воду.
В
Цхинвали вновь горят дома,
В
Сухуми, дать отпор готовы,
Есть
беженцы, им горе и сума,
Вот
слышим выстрелы мы снова.
Американцы
обучают,
Как
лучше братьев убивать.
Для
НАТО, это очень просто,
Мораль
двойную продавать.
Сказал
один царек: - Свободу вам дарую!
Другой
нетерпелив, чужое он ворует.
А
третий хочет так с Америкой сродниться.
На
осетин, абхаз, за их свободу злится.
И
мирных горцев снова льется кровь.
Седой
Кавказ, он очень много видел.
И
снова ненависть, там, где была любовь.
Чем
князь, тебя народ этот обидел?
Век
двадцать первый, войны без конца,
Ракеты,
бомбы, где были кинжалы.
Не
сходит горе с женского лица,
А
смерть косы своей оттачивает жало.
Век
девятнадцатый, как будто ближе стал,
Война
тогда на этом самом месте.
От
выстрелов Кавказ уже устал,
С
войной покончить можно только вместе.
Я
улицей старинной прохожу,
Здесь
были Лермонтов, Шаляпин, Пушкин.
Присутствие,
следы их нахожу,
И
словно слышу выстрелы из пушки.
Вот
вижу я, как худенький малыш,
К
великому поэту подбегает,
А
тот его вдруг на руки берет,
Как
будто памятник мальчишке воздвигает…
[Скрыть]
Регистрационный номер 0391078 выдан для произведения:
В
Осетии закончились бои,
Войн
на Кавказе было очень много.
Князь
Грузии двинул войска свои,
Как
будто к миру та ведет дорога.
Через
прицел Осетия видна,
Властители
так тяжелы народу.
Так
возродится вновь страна?
Он
кровь людскую пролил словно воду.
В
Цхинвали вновь горят дома,
В
Сухуми, дать отпор готовы,
Есть
беженцы, им горе и сума,
Вот
слышим выстрелы мы снова.
Американцы
обучают,
Как
лучше братьев убивать.
Для
НАТО, это очень просто,
Мораль
двойную продавать.
Сказал
один царек: - Свободу вам дарую!
Другой
нетерпелив, чужое он ворует.
А
третий хочет так с Америкой сродниться.
На
осетин, абхаз, за их свободу злится.
И
мирных горцев снова льется кровь.
Седой
Кавказ, он очень много видел.
И
снова ненависть, там, где была любовь.
Чем
князь, тебя народ этот обидел?
Век
двадцать первый, войны без конца,
Ракеты,
бомбы, где были кинжалы.
Не
сходит горе с женского лица,
А
смерть косы своей оттачивает жало.
Век
девятнадцатый, как будто ближе стал,
Война
тогда на этом самом месте.
От
выстрелов Кавказ уже устал,
С
войной покончить можно только вместе.
Я
улицей старинной прохожу,
Здесь
были Лермонтов, Шаляпин, Пушкин.
Присутствие,
следы их нахожу,
И
словно слышу выстрелы из пушки.
Вот
вижу я, как худенький малыш,
К
великому поэту подбегает,
А
тот его вдруг на руки берет,
Как
будто памятник мальчишке воздвигает…