По мотивам книги 
               ДЖЕКА ЛОНДОНА  
          «Звёздный скиталец» 

                ГЛАВА 5  


 ЧАСТЬ 1    
 
Итак, наверно даже час известен,
Когда ущербной плоти приговор.
Я свыкся с мыслью, что меня повесят,
И оправданья- просто жалкий вздор.
Но, как ни странно, средь решёток пыльных
Я прожил жизнь, что не чета земной.
И в одиночке, среди плит *могильных*
Нарушил ВЕЧНОСТИ незыблемый покой.
Моррель, прослушав призрачные бредни,
Сказал, что слышал про резню в Лугах.
Но в общем, верил, рассказав в обед мне,
Что Ли повешен был у бивуака.
Его настигли судьи федералы,
И поплатились многие тогда.
Дети в повозке были очень малы,
Не поднялась у извергов рука…
Меж тем мой *отпуск* затянулся, право-
Тюремный врач ехидно намекал.
Садисту изощрённей нет забавы,
Но знал бы он, как я о том мечтал.
Что моя плоть! Как смятая бумага
В смердящих болью ранах и рубцах.
Им не добраться до моей отваги,
Коль скоро дух витает в облаках.
Прошло три дня, я снова был в рубашке,
И отказался от питья совсем.
Рассудку лишний раз так прерываться
Не хватит сил- я смерти не хотел.
            *   *   *
 
Проснулись мы от страшного удара,
Корабль трещал по швам, пришла беда.
Я одевался в сумрачном угаре,
Ведь за бортом- холодная вода.
Спасенье лишь в баркасе, несомненно,
Ведь шлюпки- слишком утлые суда.
Раздавит льдами сразу, непременно,
Значит, нужна одежда и еда.
Я натянул на тело три рубахи,
Носок три пары, тёплое бельё.
Две куртки, брезентовку, не дал маху,
Упрочив положение своё.
Баркас спускался медленно и вяло,
Каждый хотел убраться, обезумев.
И побросав бочки с водой и салом,
Матросы бросились в него…но ветер дунул,
Огромная волна, расставив точки,
Всех смыла за борт, сразу, в одночасье.
Нам вновь пришлось катить к баркасу бочки,
В который раз мне улыбнулось счастье.
Наш капитан кричал:- Скорее в шлюпку!
Мы вместе с штурманом попрыгали туда.
Баркас меж льдинами казался очень хрупким,
Но за кормой уж пенилась вода…
 
              ЧАСТЬ 2
 
Нортруп упал и очень неудачно,
Врач констатировал перелом бедра.
Но впрочем, было всё не однозначно,
Со смертью жуткая началась игра.
Наш бриг сдавило точно между льдами,
Но мы успели отойти вперёд.
А вьюга завывала голосами,
На наш баркас обрушив тонны вод.
Остаток ночи жуткою развязкой
Пред утомлённым взором нам предстал.
Надежда призрачна, не верили мы сказкам,
Спаслись двадцать матросов, капитан.
Провизии всего пятьсот фунтов мяса,
Бочонок пива, ещё три воды.
Коль по полфунта пользовать припасы,
Дней пятьдесят мы будем без беды.
Так как нет суши в проклятых широтах,
Осталось плыть нам в сторону тепла.
Мы, парус водрузив, как в банке шпроты,
Согреть пытались грешные тела.
В открытом судне ветер жёг морозом,
Хозяйничал проворно, словно тать.
Так что, мы сразу поняли угрозу,
Мы станем медленно, но верно замерзать.
С покойников мы враз снимали платье:
На свет нагим явился, так изволь.
А чтобы не пришлось потом нам драться,
Их капитан разыгрывал Николь.
И глупым сантиментам нету места,
Ведь это *передышка* для живых.
К тому же на баркасе не фиеста,
А смерть не выбирает из двоих.
Ей всё равно: заслуги и просчеты,
Когда явиться- в стужу или в зной.
И как не прячься, выполнит работу,
Коль это предначертано судьбой.
Вода замёрзла в бочках почти сразу,
И я клинком делил замёрзший лёд.
Кто знал, что это возбудит заразу,
И скоро много жизней унесёт.
В конечном счёте через две недели
Баркас наш очень сильно опустел.
Но, так как мы, по сути, мало ели,
Матрос затеять бунт вдруг захотел.
-Давайте пересмотрим норму пайки,
Добавим норму тех, кто за бортом.
Но мы резонно отвечали:- Спайки,
Съесть можно сразу всё, а что потом?
Плохой советчик голод для рассудка,
Но бунт на время затаился, стих.
И всё ж, инстинкт проклятого желудка
Коварной злобой вспыхнул в шестерых.
И через пять недель после крушенья
Был пойман ночью Джед на воровстве.
А остальные ждали, без сомненья,
И бросились с ножами враз ко мне.
Как я молил судьбу за все рубашки,
И куртки, что разумно нацепил.
А Вальтер Декон, штурман, встал отважно,
И нас, оставшихся, собою вдруг прикрыл.
Он был здоров в плечах *косая сажень*,
И вскоре выбросил их за борт, как котят.
Затем нас оглядел всех очень важно,
И мы услышали *солёный крепкий мат*.
Но из волны вдруг вырвался отчаянно
Один из них, вцепившись ему в грудь.
Баркас дал крен, и он, упав нечаянно,
Ушёл навеки в свой последний путь.
 
                         ЧАСТЬ 3
 
Всё было кончено: я, доктор с капитаном
Продолжили по морю скорбный путь.
И хоть у каждого были свои изъяны,
Не предавали, не пытались обмануть.
Нас семь недель носило в бурном море,
Но стало ощутимее теплей.
Казалось, что в коварном приговоре
Судьба нам улыбнулась чуть светлей.
С молитвы новый день мы начинали,
И свет надежды в сердце не погас.
Хотя, конечно, ведали едва ли,
Что случай приготовит нам подчас.
Наш провиант угас неумолимо,
И вот последний съеден был кусок.
Как в человеке жизнь не истребима!
Прохладный ветер гнал нас на восток.
Мы восемь дней в полубреду лежали,
Оттягивая страшный разговор.
Но без еды мы выживем едва ли,
Решили: жребий разрешит наш спор.
Я вырезал три лоскутка одежды,
Один в конце был с яркой бахромой.
Затем молиться стали мы в надежде,
Чтоб случай миновал злою судьбой.
Наш капитан, как водится, был первым,
И было небо благосклонно для него.
Он христьянином был порядочным и верным,
И мне в душе теплее оттого.
По этикету доктор тянет дальше,
Вся жизнь моя пред взором пронеслась.
Как много в ней наигранности, фальши,
Я нарушал заветы, грешил всласть.
Сознанье билось в слёзном покаянии,
О, ГОСПОДИ! Как хотелось жить!!!
Мы с капитаном с пристальным вниманием
Следили и молились:- *быть, не быть*.
Вот доктор с чёрной меткой руку вынул,
И я смирение ощутил и благодать.
Возблагодарив ТВОРЦА, что не покинул,
Я попытался дрожь души унять.
И вот уж доктор нож свой приготовил,
И к нам, прощаясь, обратился снова:
-Друзья мои, коль выживет кто- нибудь,
Перед семьёй замолвите Вы слово.
Он стал молиться, молча мы сидели,
Невольно слёзы капали из глаз.
Я вдруг вскричал:- Друзья, ну в самом деле…
Давайте отодвинем этот час!
Сейчас рассвет, а к вечеру, коль станет
Терпение совсем невмоготу,
Душа несчастного перед престолом встанет,
Перешагнув последнюю черту.
Мне капитан, протягивая руки,
«Спасибо» еле слышно смог сказать.
Он нравственные, как и я, изведав муки,
Хотел отсрочить участи печать.
 
                  ЧАСТЬ 4
 
Я страстно верил в милосердье БОГА,
Смерть не страшна, когда друзья с тобой.
И если к гибели нас ведёт дорога,
Дадим косой мы предпоследний бой.
И небо вняло: дунул свежий ветер,
Парус наполнив, нас погнал вперёд.
Ему мы радовались, словно дети,
И каждый верил: он не подведёт.
Но бриз крепчал, перерастая в бурю,
И всё труднее удержать руля.
Нас океан бросал в пучину, хмурясь,
И вдруг, о БОЖЕ, я вскричал: -Земля!!!
Греби же, Даниэль, ведь это чудо!
Пред нами был скалистый островок.
Промолвил капитан:- Угодно небу будет,
Там обретём укромный уголок.
Мы, взявшись за руки, прощались без иллюзий,
Ведь и здоровым в шторм к берегу не стать.
К тому ж ворох одежды тяжким грузом
Утянет под воду мгновенно, как пить дать.
Волна внезапно оборвала муки,
Вода солёная обожгла лицо.
Но на весле сомкнулись мои руки,
И я доплыл, дополз, в конце концов.
Наверно в бессознательном порыве,
Убрался я от алчущей воды.
Я долго бредил, ночью в перерыве,
И молил ГОСПОДА, что спасся от беды.
Какой же ужас был и изумление,
Когда на землю пал рассветный лучик.
Если б не ВЕРА посчитал глумлением,
Попасть в такое место волей случая.
Скала и каменное плато взор пугало,
Ни кустика, ни пятнышка травы.
Здесь даже мха увы не произрастало,
И негде прислонить и головы.
Язык распух, давила жажда болью, 
С камней пытался влагу я слизать.
И помолясь бороться стал с судьбою,
Чтоб жизнью *подвиг* ГОСПОДУ воздать.
ТВОРЕЦ послал дождь тёплый и обильный,
Сперва я часть одежды разложил.
Но выжав пить не смог, был привкус сильный,
Так океан все вещи просолил.
Тогда все углубления в округе,
Стал промывать, воды чтоб запасти.
Камнями закрывая их по кругу,
От солнца и от ветра чтоб спасти.
Но голод…голод требовал внимания,
Я по плато проползал целый день.
И всё же небо проявило сострадание,
Волной прибит был к берегу тюлень.
Такой удачи мог ли я представить,
Он пару дней разбился о скалу.
Я был спасен, да и чего лукавить,
Воздал молитвой БОГУ я хвалу.

                       ЧАСТЬ 5

Моей, ГОСПОДЬ, не желал кончины,
И в это твёрдо, Я, уверОвал сам.
Я обустроился, к унынью нет причины,
Вода есть, мясо…слава небесам.
Я аппетит держал в узде железной,
И пару дней соблазн в себе душил.
Обследовал весь остров, и одежду
Промыл, да и на солнце просушил.
За много дней скитания и горя,
Мой организм обрёл еду и кров.
Я возрождался, и, минуя боли,
Ко мне НАДЕЖДА возвращалась вновь.
И вновь ГОСПОДЬ явил мне свою милость,
Проснувшись, не поверил я глазам.
Тюленье стадо на плато определилось,
Подарок словно на сердце бальзам.
Схватив весло, я крался осторожно,
Но на меня им было наплевать.
Людей они не видели возможно,
Так что их было просто убивать.
Вошёл я в раж, рассудок помутился,
Но через час они умчались вдаль.
Я обессилев тоже отключился,
Безумие прошло, пришла печаль…
Как мог я так поддаться искушению,
Как мог во мне проснуться дикий зверь.
Молился покаянно я в волнении,
Да только, что поделаешь теперь.
Четыре дня я вялил, резав мясо,
Давая себе отдыху на час.
Переработав вскоре все припасы,
Я ГОСПОДА молил в который раз…
-Семь долгих лет питаемый надеждой,
Я Робинзоном жил на островке.
И небо улыбнулось мне как прежде,
Я вспомнил жребий доктора в руке.
И тот обет:- спасенья быть достойным,
Что дал мне сил безумье обороть.
Что заглушал унынья злого волны,
Отсрочив неминуемую смерть.
Я был замечен с корабля однажды,
И одиссею вскоре завершил.
Сквозь все невзгоды я прошёл отважно,
-Вновь лязг запоров:- к жизни возвратил…

                *   *   *

Все десять дней в смирительной рубахе,
Мятежный дух скитался по мирам.
Скажите мне, да убоится ль плахи,
В душе СВОБОДЫ выстроивший храм.
Скитался я в Египте и в пустыне,
Прожил я жизней всех не перечесть.
Но смело утверждаю я отныне,
С распадом тела не приходит смерть.
Нас ждёт бессмертия великая награда,
И  каждому воздаст однажды БОГ.
Надеяться, Любить и верить надо,
Блажен тот:- кто себя превозмог. 
Так Дэниэль нашёл своё спасение,
Хотя провёл на острове семь лет.
И лишь уныние без преувеличения,
Является страшнейшим из всех бед.
Хрупок сосуд физического мира,
Неисповедимы происки небес.
А мы рабы страстей:- всё ждём кумира,
И нас скупает за полушки бес.
Мы существуем в сотнях измерений,
А  косность чувств, преградой на пути.
Но в череде перерождений,
Должны мы все до истины дойти.

                      ЧАСТЬ 6

Коли тюрьмы мне не покинуть своды,
Хочу я с гордой головой уйти.
Пусть моя жизнь, как факелом СВОБОДЫ,
Сияет для потомков на пути.
Я ВЕРЮ, искрой БОЖИЕЙ воскресну,
Чтобы услышал снова этот мир.
Чарующий мотив, СВОБОДЫ песню,
И я спою, чтоб ближний подхватил.
Падут иллюзии и оковы власти,
А люди чище станут и добрей.
И на земле мы строить станем счастье,
Вся жизнь для этого задумана поверь.
Подобием мы созданы от БОГА,
Чтоб посрамить лукавого в конце.
Наш путь земной:- младенчества дорога,
Вот и бредём с сомненьем на лице.
Время пришло, настала света эра,
Сознанье пробуждается от сна.
Зло в панике, рассеются химеры,
И попусту ярится сатана.
Ведь он как все рождённый волей БОГА,
Лишь атрибут БОЖЕСТВЕННЫХ идей.
Мы знаем сказки для детей, их много,
Но всюду побеждается злодей.
Тень над землёй развеется и вскоре,
Будут отсеяны все зёрна от плевел.
Отринет мир, наветы, ложь и горе,
И муки страждущих несовершенных тел.

            *   *   *

Пора, увы, шагов затихли звуки,
С друзьями попрощался я с утра.
И не испытываю горести и муки,
Смерть не страшна, ведь жизнь это игра…