ГЛАВА 14
1
А вот Кирилловна ( кто, Маша… )
сидела в комнате своей
и, с настроением апАша,
вдавалась в тщательность затей,
но в пяльцах строчку вышивая…,
терялась в мыслях…, всё скучая…,
перед окошком, что, с тоской,
открыла прежде…- в летний зной…,
хотя…- не путалась шелками,
через рассеянность любви,
где в прозе ( Часто! ): «Се ля ви»*…,
способна, розу шить, стежками,
зелёным шёлком ( Толь со зла? ),
как краля Конрада смогла…
* - Такова жизнь ( франц. ).
2
И под её иглой, узоры
( где вторил подлинник, канвой ),
скрывали ткани, все зазоры
( Столь, безошибочно! ), рукой,
и это, несмотря на дали
( а мысли девичьи витали… ),
чтоб за работой ей следить,
а уж тем паче, точной быть…,
в расчёт, приняв, пережитОе…,
из впечатлений юных лет,
Дубровского где, всплыл портрет,
через признание лихое…,
и князь, ему в противовес,
к ней проявлявший интерес…
3
Вдруг, чрез окошко протянулась
( тихонько двигаясь ) рука…
и кто-то ( Маша встрепенулась! ),
её, задевши…, но слегка…
на пяльцы, положив послание,
а то – письмо ( Как в ожидание! ),
мгновенно, скрылся в тишине
( Явившись, будто бы во сне… ),
и прежде чем успела Марья
( Кирилловна, по рангу лет… )
лишь образумиться в ответ
( для получения комментария… ),
гонца – давно и след простыл,
а мир, для Девы, вновь застыл…
4
А в это самое мгновение,
слуга, с докладом, к ней вошёл
и, фактом сим, прервав забвение,
позвал к отцу ( «Извольте, мол…» ),
и Маша – с трепетом – в слезинку,
письмо, запрятав за косынку,
к папА ( А он – Авторитет! ),
вмиг, поспешила в кабинет,
Кирилл Петрович где «искрился»…,
знать, ныне, был он не один…,
а тут, по сути, чин – в почин
( Ведь князь Верейский – гостем «вскрылся»! ),
сидел кто, в неге, у него,
речам, внимая, СамогО!
5
Князь встал и молча поклонился,
при появлении Девы чар
( где Марьи лик - «с небес спустился» ( ! ) -
Кирилловной…- кто, словно дар… ),
но с замешательством огромным,
что проявилось – в духе томном -
души его ( А той ли – цвет? )...,
встречавшей негу юных лет…,
но Троекуров, как в подмогу,
его - «на землю опустил»…,
а дочку – с тактом попросил,
чтоб та «приблизилась к прологу» -
судьбы своей…- а оной, час,
порой, нелеп ( Как чуждый глас! )…
6
Кирилл Петрович, чрез суровость
( А в думках, явно, пребывал… ),
но Маше, сообщая новость,
учтивым голосом сказал:
«Ты подойди сюда…- для дела…
А я, тебе ( Судьба велела! ),
скажу о радости большой,
да и, надеюсь, пресвятой,
для девичьей души фантазий…
А проще, вот тебе жених,
кто – на поверку – просто лих,
средь привередливых оказий,
где князь и сватает тебя…,
в томимой прозе чувств…, любя…»
7
Тут, Маша, враз остолбенела,
и бледность смертная тоски,
её лицо покрыть сумела,
сжимая в ужасе виски…
и, словно в прозе пьедестала,
она в бессилии молчала…,
а князь к ней сразу подошёл
( Поняв душевности раскол! )
и руку взяв её, любезно…,
он с видом трепетным спросил
( Как, Этикет, в сей миг вершил ( ! ),
где князя Такт звучал помпезно… ),
желал кто, в счастье дабы, жить,
её согласие получить…
8
Стояла Маша и молчала…
Но, как бы «выручил» отец,
сказавший: «Вот…, не ожидала…
Но всем вам снится, лишь венец!
А посему, согласна, явно…
и оттого, конечно, славно…
Но знаешь, князь: оно, порой,
так трудно девушке, душой,
произнести чтоб, это слово…
А вы же, дети, так сказать
( Ну, как иначе вас назвать? )…,
создав семейство…, что готово,
уж поцелуйтесь…, пред отцом…
и будьте счастливы, вдвоём…»
9
Стояла Маша неподвижно…,
а старый князь, довольный столь
( И здесь понятно – не облыжно ( ! ),
и через девичью пусть боль… ),
но в свой престиж души, вступивши
( Пусть, Этикет, вновь, проявивши… ),
он руку Маши сразу взял
и, с нежностью, поцеловал…,
но, вдруг, заметив, Девы слёзы,
что побежали по лицу
( О, жизнь…- едва ль ты храбрецу! ),
где бледность отражала грёзы…,
и он нахмурился слегка,
прекрасно зная: Жизнь – горька…
10
«Пошла, пошла, пошла отсюда…-
сказал Кирилл Петрович вслед,-
а слёзы осуши, покуда…,
и воротись ( Вне неких бед! )…,
нормальной чтоб предстать, пред нами…,
ну…, весёлёшенькой…- очами…,
да и чертами…- Чёрт возьми!
А если гордость…- так уйми! -
И к князю обратясь, спокойней,
он продолжал…- У них – всегда…-
Развод ли… Свадьба…- Всё – беда…-
Заведено…, чтоб слыть пристойней!
А о приданом, не засим,
мы, князь, теперь поговорим…»
11
А Маша, с жадностью желания,
чрез позволение отца,
скрывая возгласы отчаяния,
и боль, в страданиях лица,
вмиг, поспешила удалиться
и, дабы в доле ей забыться,
помчалась в комнату свою,
где ( Как у жизни на краю! )
запёрлась в безграничном горе,
чтоб волю дать своим слезам
( А те, застлавши свет глазам…,
жизнь предъявили в злом укоре! ),
и Деву – в сумрак, взяв, обид,
повергли в плач…- и тот – навзрыд!
12
Себя, женой воображая,
она представить не могла,
что старый князь ( Судьба чужая! ),
ей – мужем станет ( Жизнь: ты – мгла! ),
кой показался ненавистным
и отвратительно-тернистым,
на фоне лет своих былых…
и пусть, чрез речи, слов благих…,
но брак, пугал её, как плаха,
могильной всходит что, плитой,
а князь ( С широкою душой! ),
как будто восставал из праха,
и за собой, во мрак маня,
гасил, по сути, жизнь огня…
13
«Нет, нет,- в отчаяние впадая,
она пыталась повторить…,-
уж лучше умереть, пылая…,
иль в монастырь, чтоб в скорби жить…,
а лучше, коль пристало доле
( Но здесь, хотя б по доброй воле! ),
я за Дубровского пойду…»
И тут она ( Иль на беду?! )
о друге вспомнила…, послании
( А то – письмо…- Как знаем мы! )…,
и Маша, скорбь, оставив тьмы,
надежду, обретя в желании,
нашла его ( Не век страдать! )
и жадно бросилась читать…
14
И тут, предчувствуя подмогу
( Письмо – итогом, оттого! ),
она, читая понемногу,
себе призналась ( «От него!» ),
как подтверждение, в самом деле,
где к осознанию ( На пределе! )
стремились броские, слова
( что Маша видела, едва… ),
но: «Вечером…, на прежнем месте
( звучал души незримый зов… ),
не позже десяти часов…»
( позволят быть нам снова, вместе... ),
к ней, проступая в тишине,
влекли судьбой…- и не во сне!
Помочь сайту
Поздравления
