Память

9 мая 2022 - Валентина Карпова

Память... интересное свойство человеческой сущности! Но чего больше: мозга или всё-таки души? И как же страшно, когда человек или даже целая страна (что ещё ужаснее!) отказывается помнить то, что забывать нельзя... Семьдесят пять лет прошло с того дня, когда на весь мир прогремели победные салюты в честь полнейшего разгрома и краха коричневой чумы двадцатого века - фашизма! Семьдесят пять лет... человеческая жизнь... Но и сегодня спроси у тех, кто ещё жив, как они смогли? Вспомнят и опишут каждый фронтовой день, каждую минуту, каждую встречу там, на дорогах войны, потому, что ещё и сегодня болят их раны, терзают фантомные боли... Война и сегодня держит безжалостной рукою их сердца, навеки поселившись в памяти... Но не любят они говорить о войне... редкий случай, когда вдруг от них можно хоть что-то услышать о тех далёких и таких близких, воистину страшных днях...

- Эх, Валюха! Вот у меня три снохи, но ты среди них дочка, а не сноха! Хватит тебе хлопотать-то, присядь, поговори со свёкром-батюшкой! - говорил инвалид -фронтовик хлопотавшей на кухне Валентине, своей снохе, жене младшего сына.
- Ну, конечно! Ты сидишь и я рядышком усядусь... А кто обед-то варить станет? Да и будет тебе меня нахваливать-то - тарелку борща и без комплиментов получишь! А поговорить мы и между дел можем! Я вот давно спросить тебя хотела...

- О чём? О войне, что ли?

- Ну, да... Страшно, небось, было?

- А то... Конечно, страшно... Я-то смолоду отчаянным был... Слыхала как меня на деревне-то прозвали?

- Во, кстати! С чего это все тебя "Булыжником" зовут?

- Да это с детства ещё... Меткий я был очень, ото всех ребят отличался: на лету птицу булыжником сбивал... Вот и повелось... А я и не обижаюсь за это - не самая плохая кликуха-то... Не то, что вон у Ваньки...

- Это какой же такой Ванька?

- Да ты навряд его знаешь... На новой деревне живёт... Крыса... А прозвища-то зря не лепились да и не лепятся... Как сама-то думаешь?

- Я?! Да я никак по этому поводу не думаю... Наверное...

- Не наверное, а точно! Крыса он и есть крыса... тьфу, а не человек... - и надолго замолчал, погрузившись в какие-то только ему ведомые воспоминания и размышления, закурив из пачки "Беломор-канал" - принципиально почему-то не курил больше никакие другие табачные изделия...

            А Валентина всё "ворожила" над кастрюлей с борщом. Это только так кажется, что в этом процессе всё известно до мелочей, однако, у одной хозяйки и с кастрюлей слопал бы, а у другой и собаке жалко отдать... Собаку жалко... не за что с нею так - дом, ведь, охраняет... Но это не про неё - щи-борщи в её исполнении с фирменными могли посостязаться! Признано и одобрено!

            Когда очередной раз она появилась на кухне (бегала на огород за чесноком да зеленью), свёкор всё так же сидел на табуретке возле стола на их крохотной кухоньке и задумчиво смотрел в окно... Если бы не нога (вернее, её отсутствие чуть ниже колена) это был весьма крепкий мужчина, привлекательный на вид даже в свои шестьдесят с небольшим лет! Когда-то кудрявые тёмно-русые его кудри сейчас, конечно, и поседели и заметно поредели, но, несмотря на это, всё ещё оставались довольно-таки густыми и пушистыми. Лицо имело весьма правильные черты: прямой аккуратный нос, большие серо-голубые глаза иногда лукаво, но чаще серьёзно смотрели всегда прямо в упор на собеседника. Нет ничего неприятнее в общении между людьми, когда человек, разговаривая с кем бы то ни было, отводит взгляд в сторону... Теперешняя его жена, Прасковья Кузьминична, была третьей у него по счёту, что и не удивительно: наверняка, в молодости, да и потом, Александр Ильич пользовался успехом у женщин... Несомненно! А как он пел! Приятный баритон уже и в пожилом возрасте! У них с Прасковьей в гражданском браке (со второй женой он так и не оформил развод) родилось двое сыновей, плюс её сын от первого брака (муж погиб от голода в эвакуации в Куйбышеве). Без ноги не просто было и прокормить семью и даже суметь построить дом... Сапожничал, как и многие фронтовики-инвалиды, всю жизнь! Шил на заказ даже модельную обувь, причём, отменного качества!

- Дед! - снова обратилась к нему сноха - Что-то ты примолк... рассказал бы чего!

- Чего тебе рассказать? - словно очнулся тот от своих каких-то не очень весёлых мыслей.

- Да хоть про что! Девок, небось, много перепортил в молодости?

- Ой, ну с тобой ли мне про это говорить? - вдруг неожиданно засмущался он.

- Да ладно тебе! Почему бы и нет? Ты, вон, и сегодня у нас ещё хоть куда, а молодым-то, небось, был таким, что и не угнаться никому! - подначивала сноха.

- Это, да! Это, точно! - встрепенулся свёкор - Ни от одной отказа не слыхал! Тьфу на тебя! В грех ввела, честное слово! Со снохой-то про такое...

Валентина, не сдержавшись, расхохоталась:

- А ты, оказывается, скромник пока трезвый-то!

Но тот только махнул на неё рукой и снова отвернулся к окну...

Ну, что тут сказать? Любил Александр Ильич пропустить стаканчик, а то и несколько... Любил... Но вот беда: во хмелю буен бывал, руки распускал даже... Сколь ночей Паня в огороде-то ночевала, а когда зима, так по деревне ходила, чтобы не замёрзнуть, со счёту сбиться можно, коль примешься считать да подсчитывать... Сейчас-то, когда младший сноху в дом привёл, чуть попритих, против лома, как говорят, нет приёма... Воли такой не стало... Младшенький-то под два метра росточком вымахал, да и вес - хорошо за сто кило... Детинушка... Об такую стенку и расшибиться легко можно было... Но, к слову сказать, конфликт между ними (серьёзный) случился только однажды, а так жили мирно, как и положено в семье... Хотя могло бы быть всяко, особенно когда и сынок возвращался "на бровях"... Но тут сноха быстренько разруливала ситуацию тем, что уводила своего драголюбезного муженька куда-нибудь, погулять, например, не допуская открытых столкновений между отцом и сыном...

- Дед!

- Ну, что тебе?

- Да, ладно, не злись! Пошутить, что ли, с тобой нельзя? Расскажи, как ты ногу потерял?

- Не люблю я подобных шуток... Поняла?

- Да, поняла, поняла! - вновь расхохоталась она.

- Запомни, я мужчина правильный, не охальник какой-то... А ты... А... что с тебя взять-то?

- Ой, да не ворчи ты - щи прокиснут! - совсем не испугалась его сурового выговора Валентина - Лучше подсаживайся к столу поближе, я тебе борщечка с разварочки плесну, али так осерчал, что откажешься?

- Щас! И не мечтай об этом! Слюной уж подавился... И чего ты только в кастрюлю свою кладёшь? У бабки вон моей сроду таких ароматов по кухне не плавало...

- Секрет знать надо! - вновь улыбнулась та - Тебе в тарелочку или в чашечку? - ехидно усмехаясь, вновь спросила она. -

- Что за вопрос? Чашку, что ли, мою не знаешь? Аль пожалела, что набилась?

            Валентина не понимала женщин, которые не любят готовить для своей семьи! Как же возможно лишать себя любимую вот такого зрелища? Нет ничего прекраснее для хозяйки, как уплетающий с аппетитом твою стряпню мужчина! И совсем неважно кто он: муж ли, свёкор или сын!

            После обеда настроение у деда вновь вернулось в самое благодушное состояние, что, опять же правду сказать, случалось довольно-таки редко... Обычно, когда трезв, он сидел в своей мастерской то за починкой, принесённой соседями, обуви, то за пошивом новой к предстоящему базарному дню... Но вот не сегодня...

- Вот ты спрашивала, как я без ноги-то остался? - неожиданно для неё он сам продолжил разговор - На фронте-то я в разведроте был... да, представь себе, разведчиком... И вот как-то получили мы задание доставить немецкого "языка"... Дело обычное и понятное... Не первый раз... Но сложность была в том, что между нашими армиями на тот момент находилась река, то есть нужно переправляться на ту сторону... Плаваю-то я с мальства, как рыба... Так что с этим для меня заминки не предвиделось, да и товарищи мои (трое нас) под стать мне... А по осени уже... Вода-то уже стылая... А делать-то нечего - приказ получен и он, как даже тебе, небось, известно, не обсуждается, а исполняется! Ну, выдали нам по фляжке спирту медицинского... 96 градусов... чистоган! И пошли... Выпили, конечно, перед этим... А как же? Чтоб мужик имел, да не принял - такого у нормальных не бывает! Бойся не пьющих мужиков, слышь меня?

- Ну, конечно... только с пьющими-то вами, ай, бабам легче? - горько усмехнулась Валентина, имеющая свой опыт (и не малый) общения с подобным "контингентом".

- Пьяница проспится - дурак никогда!

- А, что, все непьющие так уж обязательно дураки?

- Нет! Не все, но остальные непременно сволочи! И не перебивай ты меня, когда дослушать хочешь! - чуть ли не с обидой неизвестно на кого проворчал тот - Так вот... поплыли... Холодина, ноги-руки сводит... Но перебрались... ещё глотнули для сугреву, а как же? Костёр-то не запалишь! А луна, зараза, что твоя люстра светит... Уставилась на нас, бельмы круглые лупит... Так и шмальнул бы по ней из автомата очерединою подлиньше... Но ничего... "Язык" мы тогда добыли: связист ихний место обрыва кабеля искал... Ну, вот мы его и скрутили, но без шума не получилось... Обратно ползли под свинцовым дождём... Ладно... Вот уже и река... И тут обнаружилось, что эта тварь, фашист-то, плавать не умеет... Мы его к воде, а он плачет: "Нихт!" - твердит и пятится назад, как полоумный... Что делать? Ну, вмазал я ему по роже-то его вражеской и столкнул в воду... Где на себе, где поддерживая... не знаю как, но перебрались... А тут, как назло, с той стороны арт-подготовка началась: лупят квадратно-гнездовым... Мы в воронке спрятались в надежде на то, что второй раз в одну и ту же не попадёт... Ошиблись... Очнулся я от боли... Огляделся: ребята мои все того... У меня нога в крови - ступню оторвало... А этому гаду, ну, хоть бы что - присыпало только, контузило... Хоть бы царапина какая... Ну, тут наши, санитары... Короче, выполнили мы тогда приказ: "языка" добыли... К награде всех троих представили... их посмертно, а меня... Меня в госпиталь отправили... Так и потерялась моя награда где-то...

- Отец! А, может, запрос куда послать? Может, отыщется?

- И - что? Нет! Я не для этого на фронте ногу-то оставил... Я Родину защищал, можешь ты это понять? Родину! - и вновь замолчал. А Валентина и не знала, как ей быть дальше: и дослушать хотелось и приставать боязно...

Но он вновь неожиданно продолжил сам:

- Что не погибну там я знал, считай, на сто процентов!

- Это как? Почему? Заговорённый, что ли? - не сумела скрыть удивления та.

- А, как хочешь, так и думай! Дело в том, что месяца за три до этого случая, лежали мы как-то в окопе... Тепло... Ночь звёздная-звёздная... Тишина... Только на войне бывает такая тишина... аж в ушах звенит... будто и беды-то никакой на свете нету... да... И вдруг, что такое? Вижу вдоль окопов, как по воздуху будто, по-над самой бровкой идёт, не таясь, женщина... Кто такая? Откуда тут взялась? Хочу крикнуть ей: "Ложись, дура, пока снайпера не засекли!" - а не могу, язык, как одеревенел... да... А она идёт себе и идёт... Смотрю, то одного по голове погладит, то другого... А мимо кого-то так проходит... И вот уже стоит прямо напротив меня... Красивая - слов нет таких, чтоб передать! Печальная... И вдруг собралась идти дальше... Обидно даже стало... Меня-то хоть коснись, говорю ей. Она остановилась и отвечает:" Нет! Тебе не время умирать... Тебе не суждено погибнуть..." - и пошла... Вот оно как... Всё так и случилось... Да, я не один её тогда видал! Были ещё среди нас такие... Переговаривались потом... да... Вот ногу-то оторвало, и гангрена случилась... резали, резали... вон, почти до коленки отрезали, а я не боялся - знал, что не умру! Как думаешь, кто это была? Наверняка, сама Богородица, заступница наша Небесная! Ну, не может же смерть такой красивой быть..." - и вновь замолчал, а потом и вовсе встал и ушёл в свою спальню...

Промолчала и Валентина...

Регистрационный номер №0506029

от 9 мая 2022

[Скрыть] Регистрационный номер 0506029 выдан для произведения:

Память... интересное свойство человеческой сущности! Но чего больше: мозга или всё-таки души? И как же страшно, когда человек или даже целая страна (что ещё ужаснее!) отказывается помнить то, что забывать нельзя... Семьдесят пять лет прошло с того дня, когда на весь мир прогремели победные салюты в честь полнейшего разгрома и краха коричневой чумы двадцатого века - фашизма! Семьдесят пять лет... человеческая жизнь... Но и сегодня спроси у тех, кто ещё жив, как они смогли? Вспомнят и опишут каждый фронтовой день, каждую минуту, каждую встречу там, на дорогах войны, потому, что ещё и сегодня болят их раны, терзают фантомные боли... Война и сегодня держит безжалостной рукою их сердца, навеки поселившись в памяти... Но не любят они говорить о войне... редкий случай, когда вдруг от них можно хоть что-то услышать о тех далёких и таких близких, воистину страшных днях...

- Эх, Валюха! Вот у меня три снохи, но ты среди них дочка, а не сноха! Хватит тебе хлопотать-то, присядь, поговори со свёкром-батюшкой! - говорил инвалид -фронтовик хлопотавшей на кухне Валентине, своей снохе, жене младшего сына.
- Ну, конечно! Ты сидишь и я рядышком усядусь... А кто обед-то варить станет? Да и будет тебе меня нахваливать-то - тарелку борща и без комплиментов получишь! А поговорить мы и между дел можем! Я вот давно спросить тебя хотела...

- О чём? О войне, что ли?

- Ну, да... Страшно, небось, было?

- А то... Конечно, страшно... Я-то смолоду отчаянным был... Слыхала как меня на деревне-то прозвали?

- Во, кстати! С чего это все тебя "Булыжником" зовут?

- Да это с детства ещё... Меткий я был очень, ото всех ребят отличался: на лету птицу булыжником сбивал... Вот и повелось... А я и не обижаюсь за это - не самая плохая кликуха-то... Не то, что вон у Ваньки...

- Это какой же такой Ванька?

- Да ты навряд его знаешь... На новой деревне живёт... Крыса... А прозвища-то зря не лепились да и не лепятся... Как сама-то думаешь?

- Я?! Да я никак по этому поводу не думаю... Наверное...

- Не наверное, а точно! Крыса он и есть крыса... тьфу, а не человек... - и надолго замолчал, погрузившись в какие-то только ему ведомые воспоминания и размышления, закурив из пачки "Беломор-канал" - принципиально почему-то не курил больше никакие другие табачные изделия...

            А Валентина всё "ворожила" над кастрюлей с борщом. Это только так кажется, что в этом процессе всё известно до мелочей, однако, у одной хозяйки и с кастрюлей слопал бы, а у другой и собаке жалко отдать... Собаку жалко... не за что с нею так - дом, ведь, охраняет... Но это не про неё - щи-борщи в её исполнении с фирменными могли посостязаться! Признано и одобрено!

            Когда очередной раз она появилась на кухне (бегала на огород за чесноком да зеленью), свёкор всё так же сидел на табуретке возле стола на их крохотной кухоньке и задумчиво смотрел в окно... Если бы не нога (вернее, её отсутствие чуть ниже колена) это был весьма крепкий мужчина, привлекательный на вид даже в свои шестьдесят с небольшим лет! Когда-то кудрявые тёмно-русые его кудри сейчас, конечно, и поседели и заметно поредели, но, несмотря на это, всё ещё оставались довольно-таки густыми и пушистыми. Лицо имело весьма правильные черты: прямой аккуратный нос, большие серо-голубые глаза иногда лукаво, но чаще серьёзно смотрели всегда прямо в упор на собеседника. Нет ничего неприятнее в общении между людьми, когда человек, разговаривая с кем бы то ни было, отводит взгляд в сторону... Теперешняя его жена, Прасковья Кузьминична, была третьей у него по счёту, что и не удивительно: наверняка, в молодости, да и потом, Александр Ильич пользовался успехом у женщин... Несомненно! А как он пел! Приятный баритон уже и в пожилом возрасте! У них с Прасковьей в гражданском браке (со второй женой он так и не оформил развод) родилось двое сыновей, плюс её сын от первого брака (муж погиб от голода в эвакуации в Куйбышеве). Без ноги не просто было и прокормить семью и даже суметь построить дом... Сапожничал, как и многие фронтовики-инвалиды, всю жизнь! Шил на заказ даже модельную обувь, причём, отменного качества!

- Дед! - снова обратилась к нему сноха - Что-то ты примолк... рассказал бы чего!

- Чего тебе рассказать? - словно очнулся тот от своих каких-то не очень весёлых мыслей.

- Да хоть про что! Девок, небось, много перепортил в молодости?

- Ой, ну с тобой ли мне про это говорить? - вдруг неожиданно засмущался он.

- Да ладно тебе! Почему бы и нет? Ты, вон, и сегодня у нас ещё хоть куда, а молодым-то, небось, был таким, что и не угнаться никому! - подначивала сноха.

- Это, да! Это, точно! - встрепенулся свёкор - Ни от одной отказа не слыхал! Тьфу на тебя! В грех ввела, честное слово! Со снохой-то про такое...

Валентина, не сдержавшись, расхохоталась:

- А ты, оказывается, скромник пока трезвый-то!

Но тот только махнул на неё рукой и снова отвернулся к окну...

Ну, что тут сказать? Любил Александр Ильич пропустить стаканчик, а то и несколько... Любил... Но вот беда: во хмелю буен бывал, руки распускал даже... Сколь ночей Паня в огороде-то ночевала, а когда зима, так по деревне ходила, чтобы не замёрзнуть, со счёту сбиться можно, коль примешься считать да подсчитывать... Сейчас-то, когда младший сноху в дом привёл, чуть попритих, против лома, как говорят, нет приёма... Воли такой не стало... Младшенький-то под два метра росточком вымахал, да и вес - хорошо за сто кило... Детинушка... Об такую стенку и расшибиться легко можно было... Но, к слову сказать, конфликт между ними (серьёзный) случился только однажды, а так жили мирно, как и положено в семье... Хотя могло бы быть всяко, особенно когда и сынок возвращался "на бровях"... Но тут сноха быстренько разруливала ситуацию тем, что уводила своего драголюбезного муженька куда-нибудь, погулять, например, не допуская открытых столкновений между отцом и сыном...

- Дед!

- Ну, что тебе?

- Да, ладно, не злись! Пошутить, что ли, с тобой нельзя? Расскажи, как ты ногу потерял?

- Не люблю я подобных шуток... Поняла?

- Да, поняла, поняла! - вновь расхохоталась она.

- Запомни, я мужчина правильный, не охальник какой-то... А ты... А... что с тебя взять-то?

- Ой, да не ворчи ты - щи прокиснут! - совсем не испугалась его сурового выговора Валентина - Лучше подсаживайся к столу поближе, я тебе борщечка с разварочки плесну, али так осерчал, что откажешься?

- Щас! И не мечтай об этом! Слюной уж подавился... И чего ты только в кастрюлю свою кладёшь? У бабки вон моей сроду таких ароматов по кухне не плавало...

- Секрет знать надо! - вновь улыбнулась та - Тебе в тарелочку или в чашечку? - ехидно усмехаясь, вновь спросила она. -

- Что за вопрос? Чашку, что ли, мою не знаешь? Аль пожалела, что набилась?

            Валентина не понимала женщин, которые не любят готовить для своей семьи! Как же возможно лишать себя любимую вот такого зрелища? Нет ничего прекраснее для хозяйки, как уплетающий с аппетитом твою стряпню мужчина! И совсем неважно кто он: муж ли, свёкор или сын!

            После обеда настроение у деда вновь вернулось в самое благодушное состояние, что, опять же правду сказать, случалось довольно-таки редко... Обычно, когда трезв, он сидел в своей мастерской то за починкой, принесённой соседями, обуви, то за пошивом новой к предстоящему базарному дню... Но вот не сегодня...

- Вот ты спрашивала, как я без ноги-то остался? - неожиданно для неё он сам продолжил разговор - На фронте-то я в разведроте был... да, представь себе, разведчиком... И вот как-то получили мы задание доставить немецкого "языка"... Дело обычное и понятное... Не первый раз... Но сложность была в том, что между нашими армиями на тот момент находилась река, то есть нужно переправляться на ту сторону... Плаваю-то я с мальства, как рыба... Так что с этим для меня заминки не предвиделось, да и товарищи мои (трое нас) под стать мне... А по осени уже... Вода-то уже стылая... А делать-то нечего - приказ получен и он, как даже тебе, небось, известно, не обсуждается, а исполняется! Ну, выдали нам по фляжке спирту медицинского... 96 градусов... чистоган! И пошли... Выпили, конечно, перед этим... А как же? Чтоб мужик имел, да не принял - такого у нормальных не бывает! Бойся не пьющих мужиков, слышь меня?

- Ну, конечно... только с пьющими-то вами, ай, бабам легче? - горько усмехнулась Валентина, имеющая свой опыт (и не малый) общения с подобным "контингентом".

- Пьяница проспится - дурак никогда!

- А, что, все непьющие так уж обязательно дураки?

- Нет! Не все, но остальные непременно сволочи! И не перебивай ты меня, когда дослушать хочешь! - чуть ли не с обидой неизвестно на кого проворчал тот - Так вот... поплыли... Холодина, ноги-руки сводит... Но перебрались... ещё глотнули для сугреву, а как же? Костёр-то не запалишь! А луна, зараза, что твоя люстра светит... Уставилась на нас, бельмы круглые лупит... Так и шмальнул бы по ней из автомата очерединою подлиньше... Но ничего... "Язык" мы тогда добыли: связист ихний место обрыва кабеля искал... Ну, вот мы его и скрутили, но без шума не получилось... Обратно ползли под свинцовым дождём... Ладно... Вот уже и река... И тут обнаружилось, что эта тварь, фашист-то, плавать не умеет... Мы его к воде, а он плачет: "Нихт!" - твердит и пятится назад, как полоумный... Что делать? Ну, вмазал я ему по роже-то его вражеской и столкнул в воду... Где на себе, где поддерживая... не знаю как, но перебрались... А тут, как назло, с той стороны арт-подготовка началась: лупят квадратно-гнездовым... Мы в воронке спрятались в надежде на то, что второй раз в одну и ту же не попадёт... Ошиблись... Очнулся я от боли... Огляделся: ребята мои все того... У меня нога в крови - ступню оторвало... А этому гаду, ну, хоть бы что - присыпало только, контузило... Хоть бы царапина какая... Ну, тут наши, санитары... Короче, выполнили мы тогда приказ: "языка" добыли... К награде всех троих представили... их посмертно, а меня... Меня в госпиталь отправили... Так и потерялась моя награда где-то...

- Отец! А, может, запрос куда послать? Может, отыщется?

- И - что? Нет! Я не для этого на фронте ногу-то оставил... Я Родину защищал, можешь ты это понять? Родину! - и вновь замолчал. А Валентина и не знала, как ей быть дальше: и дослушать хотелось и приставать боязно...

Но он вновь неожиданно продолжил сам:

- Что не погибну там я знал, считай, на сто процентов!

- Это как? Почему? Заговорённый, что ли? - не сумела скрыть удивления та.

- А, как хочешь, так и думай! Дело в том, что месяца за три до этого случая, лежали мы как-то в окопе... Тепло... Ночь звёздная-звёздная... Тишина... Только на войне бывает такая тишина... аж в ушах звенит... будто и беды-то никакой на свете нету... да... И вдруг, что такое? Вижу вдоль окопов, как по воздуху будто, по-над самой бровкой идёт, не таясь, женщина... Кто такая? Откуда тут взялась? Хочу крикнуть ей: "Ложись, дура, пока снайпера не засекли!" - а не могу, язык, как одеревенел... да... А она идёт себе и идёт... Смотрю, то одного по голове погладит, то другого... А мимо кого-то так проходит... И вот уже стоит прямо напротив меня... Красивая - слов нет таких, чтоб передать! Печальная... И вдруг собралась идти дальше... Обидно даже стало... Меня-то хоть коснись, говорю ей. Она остановилась и отвечает:" Нет! Тебе не время умирать... Тебе не суждено погибнуть..." - и пошла... Вот оно как... Всё так и случилось... Да, я не один её тогда видал! Были ещё среди нас такие... Переговаривались потом... да... Вот ногу-то оторвало, и гангрена случилась... резали, резали... вон, почти до коленки отрезали, а я не боялся - знал, что не умру! Как думаешь, кто это была? Наверняка, сама Богородица, заступница наша Небесная! Ну, не может же смерть такой красивой быть..." - и вновь замолчал, а потом и вовсе встал и ушёл в свою спальню...

Промолчала и Валентина...

Вне срока давности

Когда закончилась война

Рейтинг: +6 231 просмотр

Кому понравилось произведение? >>

Комментарии (12)

Людмила Павлова # 9 мая 2022 в 18:49 +3

Просто о сложном. И с диалогами хорошо получилось. Спасибо.

Валентина Карпова # 9 мая 2022 в 20:20 +2

И Вам спасибо! С праздником!

Сергей Шевцов # 10 мая 2022 в 19:21 +4

Чего только не бывает на войне.

Валентина Карпова # 10 мая 2022 в 20:45 +2

уж лучше бы её самой не был, войны этой самой... увы...
С праздником, Сергей! Мирного неба!

Татьяна Белая # 11 мая 2022 в 08:07 +3

Так было или иначе, главное, что герой сам в это верит. Под бомбами чего только не покажется. Помогло это выжить воину и слава Богу.

Валентина Карпова # 11 мая 2022 в 08:49 +3

Безусловно! Плацебо тоже лечит!
Спасибо, Танечка!

Людмила Ойкина # 14 мая 2022 в 09:56 +3

Не любят фронтовики про себя рассказывать, иногда только вдруг заговорят со слезами на глазах...
Спасибо за рассказ! spasibo=9

Валентина Карпова # 15 мая 2022 в 19:58 +2

Не любят... не любили...
Царство Небесное всем ушедшим, подарившим жизнь потомкам.
Спасибо, Люда! Мирного неба!

Пётр Великанов # 21 мая 2022 в 22:02 +1

С праздником Победы!

lenta9m

Валентина Карпова # 22 мая 2022 в 00:35 0

Взаимно!

Людмила Комашко-Батурина # 22 мая 2022 в 00:54 +1

Хороший рассказ! Душевно и правдиво написан. Много слышала и читала о мистике на войне, и верю в это!О войне надо писать много и правдиво, чтоб дети и внуки знали свою историю. Мир вашему дому, Валентина!

Валентина Карпова # 22 мая 2022 в 09:50 0

ни слова выдумки: всё со слов свёкра...
мирного неба, Людмила!
spasibo=9

RSS-лента комментариев