Александра процедила через марлю только что выдоенное молоко и принялась разливать его в приготовленные кружки для внуков и мужа. Те сидели в горнице у телевизора.
- Шурочка, иди быстрей к нам! Тут про тебя показывают, - донёсся до неё зычный голос супруга. С кружками в руках она вошла в горницу и устремила взгляд на экран.
Шли новости. В репортаже говорилось, что в городе Воронеже открыт памятник фронтовому почтальону. Он единственный во всём мире. Отлитый из бронзы памятник состоял из двух скульптур. Фронтовой почтальон, одетый в военную форму, уверенно идущий вперёд. На левом плече сумка, набитая письмами, в руке - связка с корреспонденцией. Автомат на правом плече, а в вытянутой вперёд руке - треугольники писем родным и близким с передовой. Рядом на отдельном постаменте расположена пара фронтовых треугольников с надписью "Фронтовому почтальону от благодарных потомков. Воронеж военно-полевая почта 1945-2015".
Все взоры были прикованы к экрану. Репортаж закончился. Тишину первой нарушила Александра.
- А при чём здесь я? Мне на фронте не довелось побывать.
Тимофей удивился.
- Как при чём? Ты же во время войны письма по ближайшим сёлам разносила, фронтовые письма. Ох, как ждали эти заветные треугольники в каждой избе.
- Так я не только весточки добрые приносила и похоронок было не счесть.
Старуха замолчала, словно ушла в себя, погрузившись в воспоминания. Внуки загалдели:
- Бабушка, расскажи!
Под их напором трудно было устоять. Она неспешно начала свой рассказ.
- Давно это было. Пришёл на нашу землю враг и хозяйничал, как хотел. До наших мест его не допустили. Хоть жили мы впроголодь и трудились, не покладая рук, но адских мук и зверств врага на себе не испытали. Всё для фронта, всё для победы - под таким девизом жили. До этого дед Архип почту разносил, да занемог совсем. А как без весточек с фронта жить?! Одна радость была, общая на всех, когда письмо с фронта к кому-то приходило. Все сбегались в избу к счастливчикам, читали и перечитывали. Порой до дыр зачитывали, но помнили наизусть каждое слово. Мне тогда 13 минуло, как назначили меня почтальоном.
С утра спешила я на полустанок, где отсортированную почту получала на три ближайших села, и отправлялась в путь. Летом на велосипеде быстро управлялась, зимой - лыжи выручали. В весеннюю распутицу и осенью дождливою туго приходилось, но управлялась, не жаловалась. В потёмках домой добиралась. Так уставала, что порой не емши засыпала. К делу порученному относилась ответственно и радостно мне было, что добрые вести людям приношу.
Но однажды... пришло необычное письмо в конверте. Такие казёнными назывались. Мне по малолетству неведомо было, что оно в себе таит. Я с улыбкой из рук в руки передала его адресату и жду ответной благодарности. Женщина вскрыла конверт. Глазами пробежала по листу и в лице изменилась. Побледнела вся. Дрожь её неуёмная колотит. Накинулась на меня с кулаками и проклятиями. Я от страха ни жива, ни мертва. На крик бабы сбежались, выпроводили меня из избы. Слёзы градом текут по моим щекам, понять ничего не могу. Какая-то старуха обняла меня.
- Иди с богом, касатка. Недобрую весть ты нынче принесла. Похоронка это.
Так до меня дошло, что от казённых писем добра не жди. Это была первая похоронка на три села. Их потом много было. В тягость стала мне моя работа. Старалась кого-то из соседей или проходящих мимо с собой взять в дом, куда беду несла, вручить письмо и побыстрей уйти, чтоб душераздирающих воплей и проклятий в след не слышать. Пыталась отказаться от работы. Слёзно председателя умоляла, но тот был неумолим.
- Некем мне тебя заменить. Кто постарше, в хозяйстве тяжко работают, а младше тебя - не справятся с такой ношей. Крепись, Шурка! У каждого свой крест. Службу несёшь справно, так и продолжай!
Продолжились мои трудовые будни. Так стала я вестником и радости, и скорби. Как-то перебираю фронтовые треугольники и казённые письма, глазам своим не верю. В наш дом казённое письмо с бедой пришло. Вскрыть его рука не поднялась и матери боязно отдать. Болела маманя тогда шибко. Кроме меня ещё четыре рта у неё на шее. Не сдюжает она после такого известия, сама я нашу ораву не подниму. Как батяня на фронт уходил, слово с меня взял, что я, как старшая, и за малышнёй пригляжу, и маманю оберегать буду. Спрятала я письмо за божницу. Знала, не заглянет мамка туда. Силы у неё к тому времени на исходе были. Киот высоко. Зазря она туда не полезет. Тяжело было у меня на душе. Так и носила в себе страшную тайну. Совесть меня мучила постоянно, а открыться некому было.
Однако произошло событие, от которого я духом воспрянула. В соседнем селе, куда похоронка пришла, через несколько месяцев письмецо из госпиталя пришло. Жив оказался хозяин семейства. Тяжко ранен был, без сознания долго провалялся. Скоро на побывку объявится. В канцелярии видно что-то напутали. Радостная весть облетела ближайшие сёла. Самые отчаявшиеся надеяться стали. А я стала считать, что правильно поступила, скрыв от матери страшное известие.
Так до самой победы разносила по домам весточки от войны: кому - счастье, кому - горе. Мало мужиков возвратилось до дому. Нас, девчат подросших, на трактора посадили. Почту разносит стал соседский Стёпка. А мать всё ждала. Каждый раз выглядала его издали. После памятного мая ещё долго возвращались солдаты. Кто-то в Германии продолжал служить, кого-то по проверкам затаскали. Времена были тяжёлые, смутные. Кто мог, все возвернулись или весточки подали о себе. От отца ни слуху, ни духу. Мать прихварывала частенько, а тут её такая тоска обуяла. Встанет на колени перед иконой, начнёт молитву читать, как обычно. Да только сводится всё к тому, что она с отцом, как с живым разговаривает.
- На кого ж, голубь мой сизокрылый, ты меня и деточек своих покинул. Подай хоть весточку о себе. Уж не знаю как за тебя молиться, как за живого или убиенного. Сердце надеждой питаю, да силы на исходе. Был бы жив, весточку подал. А коль нет тебя на этом свете, знать бы где могилка твоя. Ничего нет хуже неизвестности. Измаялась душа моя в неведение.
Разговор переходил в причитания, заканчивающиеся рекой слёз и нескончаемой тоской, отбирающей последнее здоровье родительницы. Не выдержала я как-то и спросила напрямую:
- Маманя, не рвите себе и нам душу. Все вернулись, кто жив. Знать сложил голову отец наш. Верю, что был он храбрым солдатом и честь свою не замарал ничем.
- Все мы покидаем этот мир рано или поздно. У каждого могилка должна быть. Это не столько мёртвым, сколько живым нужно. Издавно могилы считались местом памяти и почитания умерших . Здесь поддерживается связь с ушедшими. Сохраняя воспоминания, продолжаем общаться с ними на могилках, проявляя свои чувства, делясь мыслями. Мне неведомо место захоронения мужа моего. Маюсь я и его душа мается, неоплаканная, неупокоенная. Мне бы легче жилось, если знала о нём правду, какой бы она не была.
Тогда достала я то проклятое казённое письмо, что так и лежало за иконами столько лет не распечатанным. В нём говорилось, что отец наш геройски погиб при взятии населённого пункта и похоронен в братской могиле. Поплакали мы вместе в тот вечер. Не корила меня мать, только тяжко вздыхала гладила шершавой ладонью по волосам. Недолго думая, мы всем семейством отправились на место погребения отца. Всем селом нас в дорогу собирали.
Тогда на братской могиле только крест стоял, а в сельсовете бумага хранилась с именами и фамилиями погибших. Сейчас на том месте обелиск со звездой и имена всех павших выбиты на плите. Школьники и местные жители ухаживают за могилкой и радушно встречают приезжающих родичей. Хорошо там. Цветы насажены. Птицы в ближайшей рощице песни распевают.
Александра замолчала. Тимофей встрепенулся.
- А я про что?! Твой это памятник в Воронеже! Заслужила! Могилу твоего отца проведываем и к памятнику почтальона выберемся.
Внуки дружно загалдели:
- И нас, и нас возьмите!
- Куда ж мы без вас!
Один из внуков спросил:
- Бабуся, а куда потом похоронка делась?
Старуха молча потянулась к иконам.
Помочь сайту
Поздравления
