Помочь сайту
Поздравления
Где-то там
… Мы сидели в беседке увитой виноградом у меня на даче. Мы — это я, мой сосед Вадим и его жена Лора. Делать по огороду особо было нечего, так что наша тройка с удовольствием наслаждалась лёгкой беседой, прохладой и ядрёным домашним квасом.
— Вот ты говоришь, случайностей не бывает? — глотнув кваску, сказал Вадим. — Всё в жизни продумано за нас и мы выполняем лишь чью-то волю?
— Точно не скажу, — парировал я, — но бывает так, что диву даёшься. Сам такого никогда бы не придумал.
— Это ты о чём? — подключилась к разговору Лора. — С тобой произошёл необычный случай?
— Не со мной, — вернув пустой бокал на стол, сказал я, — а с одним моим знакомым по имени Степан. Он тогда только что вернулся со службы в армии. А дело было так...
Лето. Жара. И девушка. Её короткая юбчонка нежно-жёлтого цвета почти ничего не прикрывала, а даже наоборот — открывала подчёркивая то, что и не пытались особо скрывать. Гладкие загорелые коленки с ямочками и стройные ножки в лёгких туфельках. Белая стрейчевая блузка-топик вообще была чисто символической, поскольку лишь едва вмещала в себя приличных размеров туго налитую грудь.
Она была не красавица, нет. Но стоило Степану только глянуть на неё, и… пропал парень. Было в ней что-то такое, сильно возбуждающее — адреналино-наркотическое. На самом деле: по-детски наивный взгляд больших голубых глаз, не стилизованных косметикой, пухленькие чувственные губки, приоткрывающие ровные белые зубы, белокурые пушистые локоны, водопадом спадающие на плечи.
— Вы кого-нибудь ищете? — подпустив в голос побольше бархата, Степан подошёл к ней.
Она оглядела его: высокий, плечистый, а голос… словно ручеёк журчит.
— Меня зовут Лиля, — улыбнувшись, она по-мужски протянула руку, словно отметая какие бы то ни было иные притязания, кроме дружбы.
Ладошка была мягкой и тёплой.
— Степан, — сказал молодой человек, — неужели?..
— Что «неужели»? — вскинула брови девушка, и личико её стало ещё наивней и прекрасней, от чего сердце Степана только сильнее затрепетало.
— Неужели вы собираетесь... — Степан поднял глаза к небу.
— А почему бы и нет? — ответила новая знакомая.
— Не могу поверить, чтобы такой майский цветок… и так безрассудно. У вас же ещё вся жизнь впереди.
— Я не майский цветок, — обиделась (или сделала вид, кокетничая) Лиля, — я уже достаточно взрослая и самостоятельная.
— Конечно, конечно, — согласился Степан, — а как мама, она знает?
— Мама с нами не живёт, а мужу потом скажу.
— Кому «скажу»? — опешил юноша.
— Мужу, — и немного подумав, уточнила, — я уже два года как замужем.
— Да разве в школе разрешают жениться? — неподдельно удивился Степан.
— Это надо рассматривать как комплимент?
— Не-а, как факт.
— А вас случайно не Вадимом зовут, вы не инструктор? — решила сменить тему девушка.
«Понятно, почему она так со мной любезничала, — сообразил Степан, — инструктор ей нужен».
— Да нет, я такой же, как и вы. А ваш инструктор, во-он там, — с сожалением вздохнув, он кивнул на парня прогуливающегося возле небольшого одномоторного самолёта.
— Жаль, — улыбнулась Лиля.
— Это надо рассматривать как комплимент? — не остался в долгу Степан.
— Да нет, как факт, — уже на ходу бросила девушка, направляясь к вышагивающему невдалеке инструктору по имени Вадим.
Степан ревниво наблюдал за ней.
«Подошла. Что-то спросила. Перестал вышагивать. Смотрит… Как кот вперился! — возмутился Степан. — Что, девушек никогда не видел?»
А они тем временем, переговариваясь, вдруг неспешно направились к нему.
— Это один из наших лучших парашютистов, бывший десантник, Степан, — Вадим представил его девушке, — слышь, Стёпа, возьми шефство над человеком, ей тут парашют на голову свалился…
— Не свалился, подруга подарила. Ей папик из-за бугра прислал. Не знал родитель, что она высоты как чёрт ладана боится. А я с детства мечтала…
— А ты сам-то что? — недоверчиво покосился на Вадима Степан.
— Так группа уже набрана, а девушка ждать никак не хочет, стало быть придётся подтянуть, в индивидуальном порядке так сказать. У нас уже первый прыжок на носу, вон мои с «дубами» работают…
— С чем работают? С дубами? — оглядываясь по сторонам, переспросила девушка.
— «Дуб» — это парашют такой, десантный. Первые три прыжка только на нём, — пояснил Степан. — «Дуб» — потому что тяжёлый, плохо управляемый и неуклюжий, но такой же могучий и надёжный.
— Ну вот и хорошо, — кивнул Вадим, — будем считать первое занятие началось.
— Вот прямо так сразу? — удивилась Лиля.
— А чего тянуть? — подтвердил Степан. — Надо спешить, чтобы успеть за группой.
— Я готова! — с вызовом, словно в омут бросилась девушка. — Говорите, что нужно делать?
Прошла неделя после того первого занятия. Лиля позвонила Степану из дома.
— Решила осмотреть передаренный подругой закордонный парашют. Распустила, а уложить не могу, будто всё, чему ты меня учил, забыла, — сетовала девушка, — здесь всё не так.
— Да зачем вообще тебе это надо: учиться парашюты укладывать, прыгать, для чего так досконально?
— Никогда не знаешь, когда и какие знания тебе могут пригодиться. Я где-то слышала, — она немного помолчала, словно копаясь в памяти, — учиться нужно так, словно собираешься жить вечно, а жить — как будто живёшь последний день.
— Это что, намёк? — внутри у Степана всё затрепетало. Вспомнилась вдруг когда-то услышанная присказка: «Взять всё от жизни невозможно, но что уж можно, то уж можно!»
— Скорее жизненный принцип, — ответила Лиля, — так что ты решил?
— Конечно, сейчас буду, — как можно спокойнее своим бархатным баритоном сказал он в трубку и, прихватив на всякий случай крючок для укладки парашютных строп, стремглав выскочил из квартиры…
Мужа дома не было. Это обнадёживало. Лиля встретила Степана в бледно-голубом коротком сарафанчике. Обворожительная, соблазнительная и беззащитная. Он вдохнул её чарующий аромат, аромат доступности и покорности. Даже голову закружило. Шагнул в квартиру. Толкнув плечом, захлопнул входную дверь и застыл на месте, неотрывно глядя на неё.
— Парашют там, на лоджии, пойдём, — Лиля потянула Степана за руку.
— Пойдём, — внезапно охрипшим голосом пролепетал он.
Сделав несколько шагов, она остановилась, обернулась. Степан буквально пожирал её глазами. На секунду Лиля замешкалась. Тогда он, перехватив её руку, потянул, прижал её к себе. Она вяло, будто для оправданья засопротивлялась... и Степан вдруг на мгновенье стушевался, словно не зная, что делать дальше.
— Муж уехал в командировку. Давно, неделю назад. Его ещё долго не будет, — Лиля сыпала словами. — Он часто уезжает.
Это было знаком. И только идиот этого бы не увидел.
— Ну и что, что надолго? — тем не менее, сказал Степан.
Сейчас он ничего не понимал, ни что делает, ни что делать. Лишь подумал: «Как в анекдоте, муж уехал в командировку…»
Он бережно, словно пробуя на вкус, коснулся губами её лица. Она всё ещё делала попытки освободиться. Но вдруг их губы встретились. Сошлись и замерли. И уже неистово прикусывая и лаская, зашлись, охваченные сладкой изнурённой ожиданием истомой, теряя контроль над собой и над всем миром одновременно.
Как оказались в постели, они не заметили. Только за окном солнце уже почти село за горизонт, а вокруг разбросана одежда, одеяло валяется на полу. И они вдвоём. В целом мире вдвоём. Там, где-то между небом и землёй. Там, между сном и явью. Где-то там…
Словно из другого, чуждого им мира в комнату ворвалась трель звонка.
«Как в анекдоте, — подумал Степан, — звонок в дверь. Муж внезапно вернулся из командировки…»
Звонил телефон.
— Алло, — одной рукой подняв трубку, а другой, не переставая гладить Степана, вяло произнесла Лиля, — я слушаю… Что? — словно ожёгшись, она отдёрнула руку и резко села. — Почему не рада, рада, конечно. Ты где? Уже в лифте? Конечно, иду, открываю… — обречённо прошептала женщина, видимо, готовясь стойко принять удар судьбы.— Муж. По «сотовику» звонил. Сейчас будет здесь.
Но для Степана всё было иначе. Ему такой удар в прямом и переносном смысле был совсем ни к чему.
Сколько времени идёт лифт никто, конечно, не засекает. Но сейчас эти знания очень бы пригодились. Степан вскочил и как в былые армейские времена попытался одеться за сорок пять секунд. Но, то он никак не мог ногой попасть в штанину, то пуговицы на рубашке не желали застёгиваться. Словом, драгоценные секунды бесследно уходили. Наконец сунув босые ноги в туфли, он ринулся в коридор.
— Нельзя! — крикнула ему вслед Лиля. — Не успеешь, встретишься с ним прямо у двери.
— Тогда куда? — прокручивал в мозгу варианты Степан. — В шкаф что ли? — не теряя чувства юмора, усмехнувшись, подумал: «Точно как в анекдоте, внезапно возвращается муж, а любовник быстренько в шкаф нырк…»
— Да он как приходит, сразу переодевается. Первым делом в шкаф и полезет. Давай на лоджию, — решила Лиля, — выиграем время, а там что-нибудь придумаем.
Особо размышлять было некогда, и Степан рванул на свежий воздух. Лиля тем временем, спеша, заправила кровать так, будто уже легла и теперь только что встала. Осмотрелась. Увидела на полу мужские носки, подхватила, приоткрыла балконную дверь и, сунув Степану, заперла лоджию на задвижку.
«Что она сделала?» — мелькнула мысль, и он призывно замахал руками.
Слегка побледневшая от волнения Лиля оглянулась, послала воздушный поцелуй, прикрыла глаза, поджав нижнюю губу, кивнула головой, мол, всё будет путём, и пошла встречать мужа.
«Зачем она меня здесь заперла? Так бы глядишь, выскочил, а теперь что? — он осмотрел своё новое обиталище. — Что теперь?» — мысленно повторил он.
И тут его взгляд наткнулся на парашют…
«Хоть бы помыться пошёл, — вслушиваясь в непонятные звуки, доносящиеся из открытой форточки, размышлял Степан, раскладывая на полу лоджии парашют, — чего это они там делают?»
— Сходи в душ, — словно услышав, сказала Лиля, — ты ж с дороги, устал, наверное. Я тебе чистое бельё соберу.
«Можно попробовать по парашюту на нижний этаж спуститься, — тем временем размышлял Степан, — а там, как повезёт. Но всё лучше, чем взаперти сидеть».
Прислушался. Из комнаты доносились лишь тяжёлое сопение да возня. Тогда, приподнявшись, выглянул наружу.
«Шестнадцатый этаж. Смежной лоджии нет. Внизу, насколько можно разглядеть в полумраке, всё застеклено и закрыто. Без шума не выбраться. Ситуация…» — обречённо присев, он склонился над парашютом.
— Ну подожди же, я хоть ужин приготовлю, — послышался голос Лили.
— Потом, пот-том, — слова мужа начали прерываться, он громко и тягуче задышал — иди ко мне. Я так соскучился.
— Ну хоть ополоснуться сходи, — умоляла женщина, — я так не могу.
— Потом, позже, — не унимался муж.
«Вот скотина! — размышлял Степан, автоматически, но в то же время внимательно укладывая купол. — Животное…»
— Ты что, по мне не скучала? — доносился из комнаты жаркий шёпот с придыханием. — Вот-так, вот-так!
«Сволочь! — Степан натянул чехол на купол. — Животное…»
— Тебе хорошо? — через какое-то время спросила Лиля.
— Хорошо-о! — успокоено выдохнул муж.
— Хорошо тебе.
— Ага-а! — не сразу распознал сарказма муж. — Чего-чего? — поздновато спохватился он.
«Это для меня, — понял Степан, укладывая стропы, — спасибо за заботу, родная. Мне бы вот только выбраться отсюда как-нибудь».
Из квартиры послышался скрип кровати и сразу же шаги. Кто-то покинул комнату.
«Может, муж наконец-то мыться пошёл», — подумал Степан, затягивая клапана ранца, а затем, осторожно приподнявшись, заглянул внутрь.
На кровати, расслабленно глядя в потолок, лежал необъятных размеров коротко стриженный качок. «Ого! — присвистнул юноша. — Здоровяк, — и подумав, решил, — надо прыгать».
Огляделся по сторонам, увидел свои собственные туфли, немного подумав, вынул из одной белый шнурок и, подергав, прикинул: «Копия — двадцативосьми-килограммовая обрывная стропа. Сойдёт».
Закрепил шнурок на вытяжном парашюте, осторожно, чтобы не увидели из комнаты, набросил петлю на выступающую штангу спутниковой антенны и, проверив всё на прочность, расправил.
«Отлично, — подумал, — всё должно получиться. Расстояние до земли хоть и небольшое, но для «матраца» — спортивного парашюта — должно хватить. Благо район ещё новый, ничего не настроено, чистое поле. Теперь главное — всё не спеша продумать».
Накинул на себя подвесную систему, застегнул ножные обхваты и грудную перемычку. Глянул на запасной парашют, понял его бесполезность: «Не та высота», откинул в сторону и посмотрел вниз.
Где-то там, в глубине, размытые светом уличных фонарей, волновались потревоженные лёгким ветерком одинокие кусты. Зелёный ковёр готов был принять вынужденного экстремала.
Сверху послышался гул самолёта. «Это знак», — решил Степан, переваливаясь через заграждение. Встал на нижний карниз лоджии… И тут вдруг услышал, как открывается дверь и женский прерывающийся голос мечется торопливой скороговоркой:
— Да кури здесь, кури. Ничего страшного, потом проветрим.
— Да ладно, выйду на свежий воздух. Я ж знаю, ты сигаретного дыма не выносишь…
«Всё! — понял Степан. — Пора».
И сильно оттолкнувшись, стремглав нырнул вниз.
Поначалу всё было как обычно. Щемящее-колющее ощущение свободного падения. Но потом вдруг неожиданно ранний рывок. «Что-то уж больно жёстко для динамического удара при раскрытии», — мелькнуло в мозгу. И тут же вверх, и вихрем к дому. «Всё, это конец, — лишь успел подумать, — разобьюсь». Инстинктивно выставил вперёд напряжённые ноги и…
Так бывает только в кино. То ли шнурок оказался гораздо прочнее, чем это показалось первоначально, то ли парашют за что-то зацепился, только Степан, очутившись четырьмя этажами ниже, стремительно влетел на чью-то распахнутую по причине жары лоджию и, самортизировав ногами о подоконник упруго приземлился на полу.
— Жена, смотри-ка, — прикуривая и одновременно провожая взглядом уходящий самолёт, позвал Лилю муж, — парашютист за нашу антенну зацепился.
— Живой? — вылетела на лоджию Лиля.
— Не знаю. По-моему, он к Лариске с двенадцатого этажа влетел.
— Почему именно к ней! — возмутилась женщина.
— По законам физики, — не уловив подтекста, пояснил муж, — предметы тяжелее воздуха обязательно падают вниз.
Услышав шум за окном, застигнутая врасплох Лариса испуганно вскочила с постели, подхватила простынку, закуталась в неё, затем, метнувшись к выключателю, включила свет и, прижимая руки к груди, с ужасом посмотрела через окно на лоджию.
Оправляясь от шока и неожиданности, Степан выпрямился и заглянул в комнату. За стеклом стояла, завёрнутая в простыню, женщина.
— Ты? Это ты? — Лариса вдруг узнала Степана, узнала своё южное приключение во время отпуска. Он повёл себя тогда, как настоящий герой. Если бы не он... — Ты-ы?! Я думала никогда уже не придёшь, но так ждала, — зашептала она, словно боясь спугнуть,— я знала, всё произойдёт совсем необычно, как в сказке.
— Лара? — взглянув на девушку, опешил Степан.
Конечно же, он её узнал. Помнится, совсем недавно они довольно неплохо провели время.
Она вышла на лоджию, подошла к ошеломлённому падением и встречей Степану и, прижавшись к нему, обняла. Простыня упала к ногам. Он автоматически пытался освободится от подвесной системы, путаясь в стропах и своих чувствах.
— Я знала, что ты найдёшь меня.
— Эй, Лариса, парашютист у тебя? Он там как, живой? — послышался голос сверху.
Лариса, забыв про наготу, выглянула наружу и, подняв голову, прокричала:
— Живой! У меня. Это ко мне. За мной, — и вновь прижалась к Степану.
— Вот это любовь, мц-ц, — прицыкнул языком муж Лилии. — Человек с неба прыгнул ради любимой.
— Это неправда, она врёт! — чуть не плача, выкрикнула Лиля.
— Да ладно тебе, врет-не врёт, а красиво. Ты, помнится, говорила что-то насчёт еды? А то я проголодался с дороги.
— Конечно, конечно, — она взяла себя в руки и, резко повернувшись, пошла готовить ужин.
Муж посмотрел ей вслед. Плечи её почему-то вздрагивали совсем не в такт шагам. Он покачал головой:
— Женщины, вы удивительно непредсказуемы и хороши.
Потом вдохнул терпкий и горький дым сигареты, облокотился о перила и машинально заглянул через окно на кухню. Жена чиркнула спичкой, зажгла газ и поставила на плиту чайник. Затем подошла к окну, прижалась лбом к стеклу, и он вдруг увидел, что по щекам у неё текут слёзы.
«Чудной народ — женщины, — подумал он, затягиваясь сигаретой, — с чего так переживать?»
А она стояла за стеклом и плакала, устремив задумчивый взгляд на зелёный ковёр, распластавшийся где-то там, далеко внизу. Далеко внизу. Где-то там…
— Вот ты говоришь, случайностей не бывает? — глотнув кваску, сказал Вадим. — Всё в жизни продумано за нас и мы выполняем лишь чью-то волю?
— Точно не скажу, — парировал я, — но бывает так, что диву даёшься. Сам такого никогда бы не придумал.
— Это ты о чём? — подключилась к разговору Лора. — С тобой произошёл необычный случай?
— Не со мной, — вернув пустой бокал на стол, сказал я, — а с одним моим знакомым по имени Степан. Он тогда только что вернулся со службы в армии. А дело было так...
Лето. Жара. И девушка. Её короткая юбчонка нежно-жёлтого цвета почти ничего не прикрывала, а даже наоборот — открывала подчёркивая то, что и не пытались особо скрывать. Гладкие загорелые коленки с ямочками и стройные ножки в лёгких туфельках. Белая стрейчевая блузка-топик вообще была чисто символической, поскольку лишь едва вмещала в себя приличных размеров туго налитую грудь.
Она была не красавица, нет. Но стоило Степану только глянуть на неё, и… пропал парень. Было в ней что-то такое, сильно возбуждающее — адреналино-наркотическое. На самом деле: по-детски наивный взгляд больших голубых глаз, не стилизованных косметикой, пухленькие чувственные губки, приоткрывающие ровные белые зубы, белокурые пушистые локоны, водопадом спадающие на плечи.
— Вы кого-нибудь ищете? — подпустив в голос побольше бархата, Степан подошёл к ней.
Она оглядела его: высокий, плечистый, а голос… словно ручеёк журчит.
— Меня зовут Лиля, — улыбнувшись, она по-мужски протянула руку, словно отметая какие бы то ни было иные притязания, кроме дружбы.
Ладошка была мягкой и тёплой.
— Степан, — сказал молодой человек, — неужели?..
— Что «неужели»? — вскинула брови девушка, и личико её стало ещё наивней и прекрасней, от чего сердце Степана только сильнее затрепетало.
— Неужели вы собираетесь... — Степан поднял глаза к небу.
— А почему бы и нет? — ответила новая знакомая.
— Не могу поверить, чтобы такой майский цветок… и так безрассудно. У вас же ещё вся жизнь впереди.
— Я не майский цветок, — обиделась (или сделала вид, кокетничая) Лиля, — я уже достаточно взрослая и самостоятельная.
— Конечно, конечно, — согласился Степан, — а как мама, она знает?
— Мама с нами не живёт, а мужу потом скажу.
— Кому «скажу»? — опешил юноша.
— Мужу, — и немного подумав, уточнила, — я уже два года как замужем.
— Да разве в школе разрешают жениться? — неподдельно удивился Степан.
— Это надо рассматривать как комплимент?
— Не-а, как факт.
— А вас случайно не Вадимом зовут, вы не инструктор? — решила сменить тему девушка.
«Понятно, почему она так со мной любезничала, — сообразил Степан, — инструктор ей нужен».
— Да нет, я такой же, как и вы. А ваш инструктор, во-он там, — с сожалением вздохнув, он кивнул на парня прогуливающегося возле небольшого одномоторного самолёта.
— Жаль, — улыбнулась Лиля.
— Это надо рассматривать как комплимент? — не остался в долгу Степан.
— Да нет, как факт, — уже на ходу бросила девушка, направляясь к вышагивающему невдалеке инструктору по имени Вадим.
Степан ревниво наблюдал за ней.
«Подошла. Что-то спросила. Перестал вышагивать. Смотрит… Как кот вперился! — возмутился Степан. — Что, девушек никогда не видел?»
А они тем временем, переговариваясь, вдруг неспешно направились к нему.
— Это один из наших лучших парашютистов, бывший десантник, Степан, — Вадим представил его девушке, — слышь, Стёпа, возьми шефство над человеком, ей тут парашют на голову свалился…
— Не свалился, подруга подарила. Ей папик из-за бугра прислал. Не знал родитель, что она высоты как чёрт ладана боится. А я с детства мечтала…
— А ты сам-то что? — недоверчиво покосился на Вадима Степан.
— Так группа уже набрана, а девушка ждать никак не хочет, стало быть придётся подтянуть, в индивидуальном порядке так сказать. У нас уже первый прыжок на носу, вон мои с «дубами» работают…
— С чем работают? С дубами? — оглядываясь по сторонам, переспросила девушка.
— «Дуб» — это парашют такой, десантный. Первые три прыжка только на нём, — пояснил Степан. — «Дуб» — потому что тяжёлый, плохо управляемый и неуклюжий, но такой же могучий и надёжный.
— Ну вот и хорошо, — кивнул Вадим, — будем считать первое занятие началось.
— Вот прямо так сразу? — удивилась Лиля.
— А чего тянуть? — подтвердил Степан. — Надо спешить, чтобы успеть за группой.
— Я готова! — с вызовом, словно в омут бросилась девушка. — Говорите, что нужно делать?
Прошла неделя после того первого занятия. Лиля позвонила Степану из дома.
— Решила осмотреть передаренный подругой закордонный парашют. Распустила, а уложить не могу, будто всё, чему ты меня учил, забыла, — сетовала девушка, — здесь всё не так.
— Да зачем вообще тебе это надо: учиться парашюты укладывать, прыгать, для чего так досконально?
— Никогда не знаешь, когда и какие знания тебе могут пригодиться. Я где-то слышала, — она немного помолчала, словно копаясь в памяти, — учиться нужно так, словно собираешься жить вечно, а жить — как будто живёшь последний день.
— Это что, намёк? — внутри у Степана всё затрепетало. Вспомнилась вдруг когда-то услышанная присказка: «Взять всё от жизни невозможно, но что уж можно, то уж можно!»
— Скорее жизненный принцип, — ответила Лиля, — так что ты решил?
— Конечно, сейчас буду, — как можно спокойнее своим бархатным баритоном сказал он в трубку и, прихватив на всякий случай крючок для укладки парашютных строп, стремглав выскочил из квартиры…
Мужа дома не было. Это обнадёживало. Лиля встретила Степана в бледно-голубом коротком сарафанчике. Обворожительная, соблазнительная и беззащитная. Он вдохнул её чарующий аромат, аромат доступности и покорности. Даже голову закружило. Шагнул в квартиру. Толкнув плечом, захлопнул входную дверь и застыл на месте, неотрывно глядя на неё.
— Парашют там, на лоджии, пойдём, — Лиля потянула Степана за руку.
— Пойдём, — внезапно охрипшим голосом пролепетал он.
Сделав несколько шагов, она остановилась, обернулась. Степан буквально пожирал её глазами. На секунду Лиля замешкалась. Тогда он, перехватив её руку, потянул, прижал её к себе. Она вяло, будто для оправданья засопротивлялась... и Степан вдруг на мгновенье стушевался, словно не зная, что делать дальше.
— Муж уехал в командировку. Давно, неделю назад. Его ещё долго не будет, — Лиля сыпала словами. — Он часто уезжает.
Это было знаком. И только идиот этого бы не увидел.
— Ну и что, что надолго? — тем не менее, сказал Степан.
Сейчас он ничего не понимал, ни что делает, ни что делать. Лишь подумал: «Как в анекдоте, муж уехал в командировку…»
Он бережно, словно пробуя на вкус, коснулся губами её лица. Она всё ещё делала попытки освободиться. Но вдруг их губы встретились. Сошлись и замерли. И уже неистово прикусывая и лаская, зашлись, охваченные сладкой изнурённой ожиданием истомой, теряя контроль над собой и над всем миром одновременно.
Как оказались в постели, они не заметили. Только за окном солнце уже почти село за горизонт, а вокруг разбросана одежда, одеяло валяется на полу. И они вдвоём. В целом мире вдвоём. Там, где-то между небом и землёй. Там, между сном и явью. Где-то там…
Словно из другого, чуждого им мира в комнату ворвалась трель звонка.
«Как в анекдоте, — подумал Степан, — звонок в дверь. Муж внезапно вернулся из командировки…»
Звонил телефон.
— Алло, — одной рукой подняв трубку, а другой, не переставая гладить Степана, вяло произнесла Лиля, — я слушаю… Что? — словно ожёгшись, она отдёрнула руку и резко села. — Почему не рада, рада, конечно. Ты где? Уже в лифте? Конечно, иду, открываю… — обречённо прошептала женщина, видимо, готовясь стойко принять удар судьбы.— Муж. По «сотовику» звонил. Сейчас будет здесь.
Но для Степана всё было иначе. Ему такой удар в прямом и переносном смысле был совсем ни к чему.
Сколько времени идёт лифт никто, конечно, не засекает. Но сейчас эти знания очень бы пригодились. Степан вскочил и как в былые армейские времена попытался одеться за сорок пять секунд. Но, то он никак не мог ногой попасть в штанину, то пуговицы на рубашке не желали застёгиваться. Словом, драгоценные секунды бесследно уходили. Наконец сунув босые ноги в туфли, он ринулся в коридор.
— Нельзя! — крикнула ему вслед Лиля. — Не успеешь, встретишься с ним прямо у двери.
— Тогда куда? — прокручивал в мозгу варианты Степан. — В шкаф что ли? — не теряя чувства юмора, усмехнувшись, подумал: «Точно как в анекдоте, внезапно возвращается муж, а любовник быстренько в шкаф нырк…»
— Да он как приходит, сразу переодевается. Первым делом в шкаф и полезет. Давай на лоджию, — решила Лиля, — выиграем время, а там что-нибудь придумаем.
Особо размышлять было некогда, и Степан рванул на свежий воздух. Лиля тем временем, спеша, заправила кровать так, будто уже легла и теперь только что встала. Осмотрелась. Увидела на полу мужские носки, подхватила, приоткрыла балконную дверь и, сунув Степану, заперла лоджию на задвижку.
«Что она сделала?» — мелькнула мысль, и он призывно замахал руками.
Слегка побледневшая от волнения Лиля оглянулась, послала воздушный поцелуй, прикрыла глаза, поджав нижнюю губу, кивнула головой, мол, всё будет путём, и пошла встречать мужа.
«Зачем она меня здесь заперла? Так бы глядишь, выскочил, а теперь что? — он осмотрел своё новое обиталище. — Что теперь?» — мысленно повторил он.
И тут его взгляд наткнулся на парашют…
«Хоть бы помыться пошёл, — вслушиваясь в непонятные звуки, доносящиеся из открытой форточки, размышлял Степан, раскладывая на полу лоджии парашют, — чего это они там делают?»
— Сходи в душ, — словно услышав, сказала Лиля, — ты ж с дороги, устал, наверное. Я тебе чистое бельё соберу.
«Можно попробовать по парашюту на нижний этаж спуститься, — тем временем размышлял Степан, — а там, как повезёт. Но всё лучше, чем взаперти сидеть».
Прислушался. Из комнаты доносились лишь тяжёлое сопение да возня. Тогда, приподнявшись, выглянул наружу.
«Шестнадцатый этаж. Смежной лоджии нет. Внизу, насколько можно разглядеть в полумраке, всё застеклено и закрыто. Без шума не выбраться. Ситуация…» — обречённо присев, он склонился над парашютом.
— Ну подожди же, я хоть ужин приготовлю, — послышался голос Лили.
— Потом, пот-том, — слова мужа начали прерываться, он громко и тягуче задышал — иди ко мне. Я так соскучился.
— Ну хоть ополоснуться сходи, — умоляла женщина, — я так не могу.
— Потом, позже, — не унимался муж.
«Вот скотина! — размышлял Степан, автоматически, но в то же время внимательно укладывая купол. — Животное…»
— Ты что, по мне не скучала? — доносился из комнаты жаркий шёпот с придыханием. — Вот-так, вот-так!
«Сволочь! — Степан натянул чехол на купол. — Животное…»
— Тебе хорошо? — через какое-то время спросила Лиля.
— Хорошо-о! — успокоено выдохнул муж.
— Хорошо тебе.
— Ага-а! — не сразу распознал сарказма муж. — Чего-чего? — поздновато спохватился он.
«Это для меня, — понял Степан, укладывая стропы, — спасибо за заботу, родная. Мне бы вот только выбраться отсюда как-нибудь».
Из квартиры послышался скрип кровати и сразу же шаги. Кто-то покинул комнату.
«Может, муж наконец-то мыться пошёл», — подумал Степан, затягивая клапана ранца, а затем, осторожно приподнявшись, заглянул внутрь.
На кровати, расслабленно глядя в потолок, лежал необъятных размеров коротко стриженный качок. «Ого! — присвистнул юноша. — Здоровяк, — и подумав, решил, — надо прыгать».
Огляделся по сторонам, увидел свои собственные туфли, немного подумав, вынул из одной белый шнурок и, подергав, прикинул: «Копия — двадцативосьми-килограммовая обрывная стропа. Сойдёт».
Закрепил шнурок на вытяжном парашюте, осторожно, чтобы не увидели из комнаты, набросил петлю на выступающую штангу спутниковой антенны и, проверив всё на прочность, расправил.
«Отлично, — подумал, — всё должно получиться. Расстояние до земли хоть и небольшое, но для «матраца» — спортивного парашюта — должно хватить. Благо район ещё новый, ничего не настроено, чистое поле. Теперь главное — всё не спеша продумать».
Накинул на себя подвесную систему, застегнул ножные обхваты и грудную перемычку. Глянул на запасной парашют, понял его бесполезность: «Не та высота», откинул в сторону и посмотрел вниз.
Где-то там, в глубине, размытые светом уличных фонарей, волновались потревоженные лёгким ветерком одинокие кусты. Зелёный ковёр готов был принять вынужденного экстремала.
Сверху послышался гул самолёта. «Это знак», — решил Степан, переваливаясь через заграждение. Встал на нижний карниз лоджии… И тут вдруг услышал, как открывается дверь и женский прерывающийся голос мечется торопливой скороговоркой:
— Да кури здесь, кури. Ничего страшного, потом проветрим.
— Да ладно, выйду на свежий воздух. Я ж знаю, ты сигаретного дыма не выносишь…
«Всё! — понял Степан. — Пора».
И сильно оттолкнувшись, стремглав нырнул вниз.
Поначалу всё было как обычно. Щемящее-колющее ощущение свободного падения. Но потом вдруг неожиданно ранний рывок. «Что-то уж больно жёстко для динамического удара при раскрытии», — мелькнуло в мозгу. И тут же вверх, и вихрем к дому. «Всё, это конец, — лишь успел подумать, — разобьюсь». Инстинктивно выставил вперёд напряжённые ноги и…
Так бывает только в кино. То ли шнурок оказался гораздо прочнее, чем это показалось первоначально, то ли парашют за что-то зацепился, только Степан, очутившись четырьмя этажами ниже, стремительно влетел на чью-то распахнутую по причине жары лоджию и, самортизировав ногами о подоконник упруго приземлился на полу.
— Жена, смотри-ка, — прикуривая и одновременно провожая взглядом уходящий самолёт, позвал Лилю муж, — парашютист за нашу антенну зацепился.
— Живой? — вылетела на лоджию Лиля.
— Не знаю. По-моему, он к Лариске с двенадцатого этажа влетел.
— Почему именно к ней! — возмутилась женщина.
— По законам физики, — не уловив подтекста, пояснил муж, — предметы тяжелее воздуха обязательно падают вниз.
Услышав шум за окном, застигнутая врасплох Лариса испуганно вскочила с постели, подхватила простынку, закуталась в неё, затем, метнувшись к выключателю, включила свет и, прижимая руки к груди, с ужасом посмотрела через окно на лоджию.
Оправляясь от шока и неожиданности, Степан выпрямился и заглянул в комнату. За стеклом стояла, завёрнутая в простыню, женщина.
— Ты? Это ты? — Лариса вдруг узнала Степана, узнала своё южное приключение во время отпуска. Он повёл себя тогда, как настоящий герой. Если бы не он... — Ты-ы?! Я думала никогда уже не придёшь, но так ждала, — зашептала она, словно боясь спугнуть,— я знала, всё произойдёт совсем необычно, как в сказке.
— Лара? — взглянув на девушку, опешил Степан.
Конечно же, он её узнал. Помнится, совсем недавно они довольно неплохо провели время.
Она вышла на лоджию, подошла к ошеломлённому падением и встречей Степану и, прижавшись к нему, обняла. Простыня упала к ногам. Он автоматически пытался освободится от подвесной системы, путаясь в стропах и своих чувствах.
— Я знала, что ты найдёшь меня.
— Эй, Лариса, парашютист у тебя? Он там как, живой? — послышался голос сверху.
Лариса, забыв про наготу, выглянула наружу и, подняв голову, прокричала:
— Живой! У меня. Это ко мне. За мной, — и вновь прижалась к Степану.
— Вот это любовь, мц-ц, — прицыкнул языком муж Лилии. — Человек с неба прыгнул ради любимой.
— Это неправда, она врёт! — чуть не плача, выкрикнула Лиля.
— Да ладно тебе, врет-не врёт, а красиво. Ты, помнится, говорила что-то насчёт еды? А то я проголодался с дороги.
— Конечно, конечно, — она взяла себя в руки и, резко повернувшись, пошла готовить ужин.
Муж посмотрел ей вслед. Плечи её почему-то вздрагивали совсем не в такт шагам. Он покачал головой:
— Женщины, вы удивительно непредсказуемы и хороши.
Потом вдохнул терпкий и горький дым сигареты, облокотился о перила и машинально заглянул через окно на кухню. Жена чиркнула спичкой, зажгла газ и поставила на плиту чайник. Затем подошла к окну, прижалась лбом к стеклу, и он вдруг увидел, что по щекам у неё текут слёзы.
«Чудной народ — женщины, — подумал он, затягиваясь сигаретой, — с чего так переживать?»
А она стояла за стеклом и плакала, устремив задумчивый взгляд на зелёный ковёр, распластавшийся где-то там, далеко внизу. Далеко внизу. Где-то там…
Рейтинг: +2
Голосов: 2
67 просмотров
Комментарии (0)
Нет комментариев. Ваш будет первым!