Дана и Даня

15 января 2025 - Василий Мищенко

В нашей жизни не очень просто определить,
где найдёшь, а где потеряешь.
На каком-то этапе потеряешь,
а зато завтра приобретёшь, и как следует В.С.Черномырдин

1
У моего приятеля Женьки Закусилова курьёзной была не только фамилия. Его семья в некотором роде тоже являлась экстравагантной. Дед, Данила Евстафьевич, ещё вполне себе мощный старикан, в советское время занимался какими-то важными государственными делами, а государство его всячески оберегало и поддерживало. Жена деда, кореянка Да-Ын, или просто Дана, всю их совместную жизнь посвятила детям и мужу. При этом строгий глава семейства, вроде бы, даже побаивался худенькой и немногословной Да-Ын.
Советский Союз рухнул, но дед Жеки устоял и продолжил заниматься важными для государства делами уже в новой России. Какие это были дела, Женька толком объяснить не мог. Раньше Данилу Естафьевича забирала по утрам и доставляла поздно вечером чёрная «Волга», а с возвращением капитализма к дому стал подъезжать чёрный джип с охранником. Отец Женьки в своём частном спецКБ тоже занимался серьёзным делом, но его не охраняли и ездил он к месту работы на старенькой «Ауди». Мама Нани, уроженка Кутаиси, в универе на Ленинских горах втолковывала студентам философию. Был у приятеля ещё родной дядька, который в 90-е подался за океан, женился там и осел в Хьюстоне, занимаясь не понятно чем. Однако, в семье об этом говорили неохотно, особенно дед Данила. Впрочем, суровый старик и о себе не очень распространялся. Жека рассказывал, будто закончил он в своё время Бауманку с красным дипломом, затем куда-то, с чьей-то лёгкой, а может-быть и не совсем лёгкой руки распределился, и с тех пор всё находилось под завесой секретности. Туманным было и прошлое деда, по крайней мере, приятель не мог определённо сказать, что он делал до МВТУ и откуда взялась кореянка Да-Ын. Бабушка частенько носилась на своём байке по улицам столицы, ездила на дачу и участвовала в разных пробегах. А дед в семь утра бегал трусцой по набережной, разумеется, вместе с охранником Гошей. Ещё были у него многочисленные друзья-приятели в высоких, так сказать, инстанциях: Администрации Президента, спецслужбах, разных министерствах и некоммерческих организациях.
Возможно, мы никогда бы и не узнали пикантные подробности биографии Данилы Евстафьевича, не случись у него инфаркта. Женькиного деда упекли в реанимацию. Там попеременно дежурили, сменяя друг друга, бабушка Дана, внук и родители. Встревоженная не на шутку Да-Ын, чтобы отвлечься от мрачных мыслей, поведала Жеке в коридоре клиники о недостающих штрихах биографии мужа. Тот, разумеется, поделился со мной, а я, не удержавшись, делюсь с вами. И вот получилась такая история.

2
Даниил Закусилов, отслужив срочную, направился не домой, в столицу, как все нормальные «дембеля», а надумал вдруг ехать в Сибирь «за туманом и за запахом тайги». Но оказалось, что там, куда прибыли комсомольцы-добровольцы, стоял не туман, а трещал мороз под сорок градусов. У тайги какого-то особенного запаха не имелось, а аборигены и зэки-химики смотрели на прибывших вчерашних воинов как на придурков. Кое-кто из них сразу же дал дёру. Но Даня был не из таковых. Несмотря на тяжеленный труд, освоился, и «бугор» вскоре доверял ему не только лом, лопату и бетономешалку, но даже кельму для укладки кирпичей.
Накануне Нового года прораб Бляхер отправил Данилу и ещё двух парней в распоряжение заведующей местным клубом, дабы привезти и установить ёлку. Завклубом, симпатичная тридцатилетняя брюнетка, намётанным глазом оценив бывших воинов, тут же привлекла их к участию в новогоднем капустнике, а Закусилова назначила Дедом морозом.
Новый год встречали бурно и весело, но ближе к полуночи в клуб вломилась толпа зэков из прибывшей днём новой партии «химиков». Драка была остервенелой, хотя обошлось без трупов и большого кровопролития. Ограничились фингалами, выбитыми зубами и поваленной ёлкой. Поскольку в клубе был полный разгром, праздновать отправились на квартиру заведующей, которая прибыла в посёлок накануне Нового года. В помещении мебель отсутствовала, поэтому сидели на полу по-турецки. А затем там же, не раздеваясь, завалились спать. Хозяйка уложила рядом с собой Деда мороза, остальные легли впритык по ранжиру. Даня задремал, день-то выдался нелёгким, но вскоре проснулся от того, что ефрейтор Кравчук пытался втиснуться между ним и завклубшей. Чертыхаясь и проклиная озабоченного ефрейтора, Данила встал и отправился на улицу. Колотун был жуткий. Кафтан Деда мороза, свитер и лыжные брюки от холода не спасали, колпак потерялся во время драки. Закусилов пристроил бороду на голову вместо шапки и чтобы согреться, побежал по заснеженной тропинке между громадных кедров к общаге, клацая зубами и проваливаясь по колено в снегу.
У конторы стройуправления стояли двое и пили из горлышка коньяк «Плиска».
- О-о, смотри Толян, Дед мороз бежит. Дедушка, иди к нам, третьим будешь? Выпьем за Новый год, - низенький крепыш раскрыл широко объятия, - а где твоя шапка?
- Буду. Давай. Шапку потерял, - Данила взял пузатенькую бутылку и выпил несколько глотков, - спасибо, Жорик, спас от лютой смерти, думал, окоченею.
- Данька, ну, ты даёшь, ни хрена не узнал тебя. А мы с Толяном идём к Юрке Колченогому, он нас позвал Новый год отмечать. Ты Юрку знаешь? Ну, он тоже электрик из нашей бригады, - Жорик бубнил, не забывая прикладываться к горлышку, - Короче, идём с нами, вот будет хохма, мы с Толяном запоздали малёк, зато придём с живым Дедом морозом. Тут рядом.
До общаги топать километров пять, а Юрка рядом, почему бы и не зайти. Вскоре Жорик громыхал в одну из дверей двухэтажного восьмиквартирника. Хозяин, низенький и гориллоподобный, с чёрной как смоль окладистой бородой, встретил гостей в рубахе вышиванке и красных шароварах. Троекратно всех облобызав, он повёл гостей в комнату.
- Вер, глянь, хто к нам пришёл, - крича и сильно припадая на одну ногу, Юрка затолкал гостей в дверь, - мои кореша с дедморозом.
- А чего ж у деда борода-то на голове? - толстая Верка припала к Даниле, прижавшись пышной грудью, - хо-о-л-о-дный какой, ну, пошли, дедушка, скорее к столу.
- Верка, не приставай к дедморозу, убью, зараза! - Юрка сунул жене под нос кулак.
За столом сидели мужичок неопределённого возраста и узкоглазая девчушка. В углу мигала гирляндой ёлка. С приходом гостей угасающий костёр праздника вспыхнул с новой силой. Крепко захмелевший хозяин, порвав на груди вышиванку, полез было драться, но Верка сграбастала мужа в охапку и отнесла его в чулан.
- Пускай проспится в вытрезвителе чёрт бешеный. Давайте, гости дорогие, выпьем за наступивший, чтоб был он счастливее прошлого, - Верка опрокинула рюмку и погладила Закусилова по голове.
Ближе к утру Данила тоже начал клевать носом. Хозяйка заботливо уложила гостя на тахту, и он мгновенно отключился. Проснулся Даня от жуткого крика. Разъярённый хозяин, матерясь и замахиваясь топором, пытался стащить его с тахты. Верка, матерясь ещё громче, заслоняла «дедмороза» своим телом. Подхватившись, тот ломанулся из квартиры на улицу. Юрка, размахивая топором побежал за ним. У подъезда узкоглазая девчушка, с которой ночью, вроде бы, выпивали на брудершафт, пыталась завести мотоцикл «Урал».
- Давай, прыгай, «дедмороз»! - крикнула узкоглазая, показывая на коляску.
Закусилов сиганул, девчушка, смахивающая на подростка, газанула, и они понеслись по безлюдной улице мимо сонных домов.
- Чего он на тебя накинулся? - крикнула мотоциклистка, наклоняясь к пассажиру.
- П-п-о-нятия не имею.
- Ну, наверно, к Верке приревновал. Он её ко всем ревнует, боится, что уведут. Юрка лет двадцать назад с кедра упал и сломал ногу. Она у него как-то неправильно срослась и теперь он хромает. А по-моему у него кроме ноги и башка повредилась. Тебя как зовут?
- Д-д-а-нила, можно просто, Д-д-аня, - «дедмороз», стуча зубами, прикрывал бородой уши.
- А меня - Да-Ын, можно просто, Дана.
- Н-н-еобычное имя. Ч-ч-укотское?
- Нет, корейское. Я - кореянка. Мой папа у вас замначальника стройуправления работает. Куда едем?
- В-в-в Нефтегородок, в об-б-щагу.
У лётного поля мотор несколько раз чихнул и заглох.
- Вот чёрт, - Да-Ын пнула носком торбаса неожиданно оказавшийся бесполезным мотоцикл, - Ты посиди, я на аэродром схожу.
Вприпрыжку она побежала по лётному полю к выруливающему на ВВП «кукурузнику». Перекинувшись парой слов с высунувшимся из кабины пилотом, Дана энергично замахала рукой. Закусилов вылез из коляски и побрёл к самолёту.
- Даня, давай в Томск слетаем. На пару дней, а потом с Ромкой, - Да-Ын кивнула на пилота, - вернёмся обратно.
- Не п-п-о-нял, зачем это?
- Ты от холода туго соображаешь. Это будет быстрей, чем топать по тайге в твой Нефтегородок. А мы В Томске в мою общагу сходим, познакомлю тебя со своими друзьями. Я в медицинском учусь. Ну, Новый год же, Даня, а я сессию сдала досрочно!
Она тараторила, подталкивая Закусилова к двери, услужливо распахнутой пилотом Ромкой. В салоне колотун был ещё более жуткий, чем снаружи.
- Даня, садись здесь, ближе к кабине. В хвосте болтает сильнее. Ром, у тебя, случайно, шапки лишней не имеется, а то «дедмороз» уши, кажется, отморозил.
- Имеется шлем и противогаз.
- Давай шлем.
Роман принёс лётный шлем и замызганный, в маслянных пятнах овчинный тулуп. Край положили на металлические сидения, остальной частью укрылись вдвоём, сев и тесно прижавшись друг к другу. В полёте Данилу обуревали смешанные чувства и ощущения. С одной стороны, он молился, чтобы этот ад поскорее закончился, поскольку больше никогда, ни до, ни после он не испытывал подобного кошмара от болтанки, холода и тошноты. С другой стороны тепло рядом сидевшей женщины проникало в самое сердце и душу. И ему хотелось, чтобы это длилось вечно.
В Томске погуляли славно. В общаге медицинского института прикольного «дедмороза» в красном кафтане и лётном шлеме встретили как родного. Среди «медиков» оказались студенты и других вузов: политеха и университета систем управления. Съездили, разумеется, в общежития и к ним. Закусилов просто очаровался и глубоко проникся духом студенческого братства и какой-то лихой, своеобразной вольницы.
Через два дня они вернулись в свой посёлок. Данила с бригадой перебрался на другой объект, а вскоре случился прорыв нефтепровода километрах в ста ниже по течению Оби. Дана, узнав что набирают «пожарную» команду для ликвидации аварии и туда полетит Закусилов, уговорила начальника стройуправления послать её медсестрой и поварихой в одном лице. Там, в тайге, она лихо управлялась с поварёшкой у котла, лопатой, киркой, бензопилой «Дружба». Следила, чтобы все "её мужики" были сытыми и здоровыми. Но, конечно, больше всех опекала Данилу. Прошло несколько месяцев, и они поженились. Первенец, будущий отец Жеки, появился только спустя два года и уже в столице. Глава молодой семьи пошёл трудиться на стройку каменщиком, но Да-Ын решительно настояла, чтобы он поступал в вуз. Закусилов вспомнил томских студентов, с которыми, кстати, поддерживал отношения, и согласился. С не меньшей решительностью Дана наладила быт и организовала подготовку мужа к экзаменам, натаскивая его по гуманитарным предметам. По профильным же техническим он мог и сам кого-угодно натаскать.
- Вот так дед и оказался студентом Бауманки, - закончил свой рассказ Женька.
Мы сидели в баре, потягивая коктейли с текилой.
- Однако. Твой дедушка оказался тот ещё перец. Никогда бы не поверил, что Данила Евстафьевич в молодости пахал на стройках коммунизма и вообще так зажигал.
- Я о другом думаю. Вот откуда и как возникает счастье? Некая случайность в цепочке событий неожиданно сталкивает друг с другом и получается что-то невероятное. Единение, понимание, гармония. Это невозможно притянуть как-то искусственно. Но самое удивительное, что я - продукт этого притяжения. А у меня такого в жизни пока не случилось.
- У меня тоже. Может быть и нам махнуть куда-нибудь, на Чукотку там, или в Якутию?
Мы посмотрели друг на друга и рассмеялись.
Дед Жеки, в конце концов, поправился и выписался домой. Спустя неделю бабушка Дана отвезла его на своём байке в деревню, при этом на почтительном расстоянии за ними следовал джип с охранником Гошей.

Регистрационный номер №0536397

от 15 января 2025

[Скрыть] Регистрационный номер 0536397 выдан для произведения: В нашей жизни не очень просто определить,
где найдешь, а где потеряешь.
На каком-то этапе потеряешь,
а зато завтра приобретёшь, и как следует
В.С.Черномырдин

1
У моего приятеля Женьки Закусилова курьёзной была не только фамилия. Его семья в некотором роде тоже являлась экстравагантной. Дед, Данила Евстафьевич, ещё вполне себе мощный старикан, в советское время занимался какими-то важными государственными делами, а государство его всячески оберегало и поддерживало. Жена деда, кореянка Да Ын, или просто Дана, всю их совместную жизнь посвятила детям и мужу. При этом строгий глава семейства, вроде бы, даже побаивался худенькой и немногословной Да-Ын.
Советский Союз рухнул, но дед Жеки устоял и продолжил заниматься важными для государства делами уже в новой России. Какие это были дела, Женька толком объяснить не мог. Раньше Данилу Естафьевича забирала по утрам и доставляла поздно вечером чёрная «Волга», а с возвращением капитализма к дому стал подъезжать чёрный джип с охранником. Отец Женьки в своём частном спецКБ тоже занимался серьёзным делом, но его не охраняли и ездил он к месту работы на старенькой «Ауди». Мама Нани, уроженка Кутаиси, в универе на Ленинских горах втолковывала студентам философию. Был у приятеля ещё родной дядька, который в 90-е подался за океан, женился там и осел в Хьюстоне, занимаясь не понятно чем. Однако, в семье об этом говорили неохотно, особенно дед Данила. Впрочем, суровый старик и о себе не очень распространялся. Жека рассказывал, будто закончил он в своё время Бауманку с красным дипломом, затем куда-то, с чьей-то лёгкой, а может-быть и не совсем лёгкой руки распределился, и с тех пор всё находилось под завесой секретности. Туманным было и прошлое деда, по крайней мере, приятель не мог определённо сказать, что он делал до МВТУ и откуда взялась кореянка Да-Ын. Бабушка частенько носилась на своём байке по улицам столицы, ездила на дачу и участвовала в разных пробегах. А дед в семь утра бегал трусцой по набережной, разумеется, вместе с охранником Гошей. Ещё были у него многочисленные друзья-приятели в высоких, так сказать, инстанциях: Администрации Президента, спецслужбах, разных министерствах и некоммерческих организациях.
Возможно, мы никогда бы и не узнали пикантные подробности биографии Данилы Евстафьевича, не случись у него инфаркта. Женькиного деда упекли в реанимацию. Там попеременно дежурили, сменяя друг друга, бабушка Дана, внук и родители. Встревоженная не на шутку Да-Ын, чтобы отвлечься от мрачных мыслей, поведала Жеке в коридоре клиники о недостающих штрихах биографии мужа. Тот, разумеется, поделился со мной, а я, не удержавшись, делюсь с вами. И вот получилась такая история.

2
Даниил Закусилов, отслужив срочную, направился не домой, в столицу, как все нормальные «дембеля», а надумал вдруг ехать в Сибирь «за туманом и за запахом тайги». Но оказалось, что там, куда прибыли комсомольцы-добровольцы, стоял не туман, а трещал мороз под сорок градусов. У тайги какого-то особенного запаха не имелось, а аборигены и зэки-химики смотрели на прибывших вчерашних воинов как на придурков. Кое-кто из них сразу же дал дёру. Но Даня был не из таковых. Несмотря на тяжеленный труд, освоился, и «бугор» вскоре доверял ему не только лом, лопату и бетономешалку, но даже кельму для укладки кирпичей.
Накануне Нового года прораб Бляхер отправил Данилу и ещё двух парней в распоряжение заведующей местным клубом, дабы привезти и установить ёлку. Завклубом, симпатичная тридцатилетняя брюнетка, намётанным глазом оценив бывших воинов, тут же привлекла их к участию в новогоднем капустнике, а Закусилова назначила Дедом морозом.
Новый год встречали бурно и весело, но ближе к полуночи в клуб вломилась толпа зэков из прибывшей днём новой партии «химиков». Драка была остервенелой, хотя обошлось без трупов и большого кровопролития. Ограничились фингалами, выбитыми зубами и поваленной ёлкой. Поскольку в клубе был полный разгром, праздновать отправились на квартиру заведующей, которая прибыла в посёлок накануне Нового года. В помещении мебель отсутствовала, поэтому сидели на полу по-турецки. А затем там же, не раздеваясь, завалились спать. Хозяйка уложила рядом с собой Деда мороза, остальные легли впритык по ранжиру. Даня задремал, день-то выдался нелёгким, но вскоре проснулся от того, что ефрейтор Кравчук пытался втиснуться между ним и завклубшей. Чертыхаясь и проклиная озабоченного ефрейтора, Данила встал и отправился на улицу. Колотун был жуткий. Кафтан Деда мороза, свитер и лыжные брюки от холода не спасали, колпак потерялся во время драки. Хлопушин пристроил бороду на голову вместо шапки и чтобы согреться, побежал по заснеженной тропинке между громадных кедров к общаге, клацая зубами и проваливаясь по колено в снегу.
У конторы стройуправления стояли двое и пили из горлышка коньяк «Плиска».
- О-о, смотри Толян, Дед мороз бежит. Дедушка, иди к нам, третьим будешь? Выпьем за Новый год, - низенький крепыш раскрыл широко объятия, - а где твоя шапка?
- Буду. Давай. Шапку потерял, - Данила взял пузатенькую бутылку и выпил несколько глотков, - спасибо, Жорик, спас от лютой смерти, думал, окоченею.
- Данька, ну, ты даёшь, ни хрена не узнал тебя. А мы с Толяном идём к Юрке Колченогому, он нас позвал Новый год отмечать. Ты Юрку знаешь? Ну, он тоже электрик из нашей бригады, - Жорик бубнил, не забывая прикладываться к горлышку, - Короче, идём с нами, вот будет хохма, мы с Толяном запоздали малёк, зато придём с живым Дедом морозом. Тут рядом.
До общаги топать километров пять, а Юрка рядом, почему бы и не зайти. Вскоре Жорик громыхал в одну из дверей двухэтажного восьмиквартирника. Хозяин, низенький и гориллоподобный, с чёрной как смоль окладистой бородой, встретил гостей в рубахе вышиванке и красных шароварах. Троекратно всех облобызав, он повёл гостей в комнату.
- Вер, глянь, хто к нам пришёл, - крича и сильно припадая на одну ногу, Юрка затолкал гостей в дверь, - мои кореша с дедморозом.
- А чего ж у деда борода-то на голове? - толстая Верка припала к Даниле, прижавшись пышной грудью, - хо-о-л-о-дный какой, ну, пошли, дедушка, скорее к столу.
- Верка, не приставай к дедморозу, убью, зараза! - Юрка сунул жене под нос кулак.
За столом сидели мужичок неопределённого возраста и узкоглазая девчушка. В углу мигала гирляндой ёлка. С приходом гостей угасающий костёр праздника вспыхнул с новой силой. Крепко захмелевший хозяин, порвав на груди вышиванку, полез было драться, но Верка, сграбастала мужа в охапку и отнесла его в чулан.
- Пускай проспится в вытрезвителе чёрт бешеный. Давайте, гости дорогие, выпьем за наступивший, чтоб был он счастливее прошлого, - Верка опрокинула рюмку и погладила Закусилова по голове.
Ближе к утру Данила тоже начал клевать носом. Хозяйка заботливо уложила гостя на тахту, и он мгновенно отключился. Проснулся Даня от жуткого крика. Разъярённый хозяин, матерясь и замахиваясь топором, пытался стащить его с тахты. Верка, матерясь ещё громче, заслоняла «дедмороза» своим телом. Подхватившись, тот ломанулся из квартиры на улицу. Юрка, размахивая топором побежал за ним. У подъезда узкоглазая девчушка, с которой ночью, вроде бы, выпивали на брудершафт, пыталась завести мотоцикл «Урал».
- Давай, прыгай, «дедмороз»! - крикнула узкоглазая, показывая на коляску.
Закусилов сиганул, девчушка, смахивающая на подростка, газанула, и они понеслись по безлюдной улице мимо сонных домов.
- Чего он на тебя накинулся? - крикнула мотоциклистка, наклоняясь к пассажиру.
- П-п-о-нятия не имею.
- Ну, наверно, к Верке приревновал. Он её ко всем ревнует, боится, что уведут. Юрка лет двадцать назад с кедра упал и сломал ногу. Она у него как-то неправильно срослась и теперь он хромает. А по-моему у него кроме ноги и башка повредилась. Тебя как зовут?
- Д-д-а-нила, можно просто, Д-д-аня, - «дедмороз», стуча зубами, прикрывал бородой уши.
- А меня - Да-Ын, можно просто, Дана.
- Н-н-еобычное имя. Ч-ч-укотское?
- Нет, корейское. Я - кореянка. Мой папа у вас замначальника стройуправления работает. Куда едем?
- В-в-в Нефтегородок, в об-б-щагу.
У лётного поля мотор несколько раз чихнул и заглох.
- Вот чёрт, - Да-Ын пнула носком торбаса неожиданно оказавшийся бесполезным мотоцикл, - Ты посиди, я на аэродром схожу.
Вприпрыжку она побежала по лётному полю к выруливающему на ВВП «кукурузнику». Перекинувшись парой слов с высунувшимся из кабины пилотом, Дана энергично замахала рукой. Закусилов вылез из коляски и побрёл к самолёту.
- Даня, давай в Томск слетаем. На пару дней, а потом с Ромкой, - Да-Ын кивнула на пилота, - вернёмся обратно.
- Не п-п-о-нял, зачем это?
- Ты от холода туго соображаешь. Это будет быстрей, чем топать по тайге в твой Нефтегородок. А мы В Томске в мою общагу сходим, познакомлю тебя со своими друзьями. Я в медицинском учусь. Ну, Новый год же, Даня, а я сессию сдала досрочно!
Она тараторила, подталкивая Закусилова к двери, услужливо распахнутой пилотом Ромкой. В салоне колотун был ещё более жуткий, чем снаружи.
- Даня, садись здесь, ближе к кабине. В хвосте болтает сильнее. Ром, у тебя, случайно, шапки лишней не имеется, а то «дедмороз» уши, кажется, отморозил.
- Имеется шлем и противогаз.
- Давай шлем.
Роман принёс лётный шлем и замызганный, в маслянных пятнах овчинный тулуп. Край положили на металлические сидения, остальной частью укрылись вдвоём, сев и тесно прижавшись друг к другу. В полёте Данилу обуревали смешанные чувства и ощущения. С одной стороны, он молился, чтобы этот ад поскорее закончился, поскольку больше никогда, ни до, ни после он не испытывал подобного кошмара от болтанки, холода и тошноты. С другой стороны тепло рядом сидевшей женщины проникало в самое сердце и душу. И ему хотелось, чтобы это длилось вечно.
В Томске погуляли славно. В общаге медицинского института прикольного «дедмороза» в красном кафтане и лётном шлеме встретили как родного. Среди «медиков» оказались студенты и других вузов: политеха и университета систем управления. Съездили, разумеется, в общежития и к ним. Закусилов просто очаровался и глубоко проникся духом студенческого братства и какой-то лихой, своеобразной вольницы.
Через два дня они вернулись в свой посёлок. Данила с бригадой перебрался на другой объект, а вскоре случился прорыв нефтепровода километрах в ста ниже по течению Оби. Дана, узнав что набирают «пожарную» команду для ликвидации аварии и туда полетит Закусилов, уговорила начальника стройуправления послать её поварихой. Там, в тайге, она лихо управлялась не только с поварёшкой у котла, но и с лопатой, и бензопилой «Дружба». Прошло несколько месяцев, и они поженились. Первенец, будущий отец Жеки, появился только спустя два года и уже в столице. Данила пошёл трудиться на стройку каменщиком, но Да-Ын решительно настояла, чтобы он поступал в вуз. Закусилов вспомнил томских студентов, с которыми, кстати, поддерживал отношения, и согласился. С не меньшей решительностью Дана наладила быт и организовала подготовку мужа к экзаменам, натаскивая его по гуманитарным предметам. По профильным же техническим он мог и сам кого-угодно натаскать.
- Вот так дед и оказался студентом Бауманки, - закончил свой рассказ Женька.
Мы сидели в баре, потягивая коктейли с текилой.
- Однако. Твой дедушка оказался тот ещё перец. Никогда бы не поверил, что Данила Евстафьевич в молодости пахал на стройках коммунизма и вообще так зажигал.
- Я о другом думаю. Вот откуда и как возникает счастье? Некая случайность в цепочке событий неожиданно сталкивает друг с другом и получается что-то невероятное. Единение, понимание, гармония. Это невозможно притянуть как-то искусственно. Но самое удивительное, что я - продукт этого притяжения. А у меня такого в жизни пока не случилось.
- У меня тоже. Может быть и нам махнуть куда-нибудь, на Чукотку там, или в Якутию?
Мы посмотрели друг на друга и рассмеялись.
Дед Жеки, в конце концов, поправился и выписался домой. Спустя неделю бабушка Дана отвезла его на своём байке в деревню, при этом на почтительном расстоянии за ними следовал джип с охранником Гошей.

Пора надежд

Полёты во сне, как наяву

Рейтинг: +6 283 просмотра

Кому понравилось произведение? >>

Комментарии (4)