Ранняя осень. На улице прохладно, хмуро и безветренно. Одинокие лужи, оставшиеся после недавнего дождя, сплошь покрыты пожелтевшей листвой. По тротуарам спешат погруженные в свои мысли уставшие после рабочего дня люди.
Михаил, молодой военный пенсионер лет сорока пяти, взял себе за правило встречать жену после работы. Причём, чего бы это ни стоило, невзирая на дождь, холод или жару. Ей приятно, а ему хорошо, когда ей хорошо.
Сегодня было особенно неуютно. То ли погода, то ли магнитные бури делали своё грязное дело. Всякие мысли накатывали и мешали наслаждаться бездельем. Не было после выхода в отставку, нужды куда-то спешить, кому-то подчиняться, кем-то руководить.
Каждый день для него был субботой. «Почему?» — спросите вы. Да потому, что теперь завтра для него, любой день недели — воскресенье.
Кто-то скажет, мол, не люблю воскресенья, ведь за ним следует понедельник и вновь нужно идти на работу. Это так, но лишь в том случае, если работа не доставляет удовольствия.
Привыкший к постоянной занятости не ощущал Михаил от ничегонеделания никакой радости.
— Что я умею? — как-то ответил он жене на предложение поискать работу. — Могу командовать, могу не командовать.
К слову сказать, он чувствовал, что есть в чём-то его особое предназначение. Но в чём именно не понимал. Это как в детстве думал, что не такой, как все и ждал, вот-вот что-то необычное случится, и он всем докажет свою неординарность.
Летели месяцы, годы, десятилетия — ничего не происходило. Но ощущение ожидания (или все же мечты?) не пропадало.
«Каждый человек способен творить обычные чудеса, — как-то, лёжа на диване и предаваясь мыслям, рассуждал Михаил. — Например, руки. Точнее, мои ладони могут многое...»
— Скажем так, — поучал он однополчан. — Научно доказано, что у любого человека есть аура или иначе, астральное тело. Работать необходимо именно с ним. Поднесите ладони на небольшое расстояние к больному месту. Прислушайтесь: такое тонкое едва уловимое тепло исходит от них. Попробуйте, не касаясь, как бы намылить это место. Почувствовали некую упругость, как от пены? Теперь осторожно этими же самыми ладошками соскребайте и скидывайте в сторону эту «грязную» и «больную» взвесь. Таким вот способом вы работаете с астральным телом. Убрали из него боль, астрал подтянет к себе физическое тело и боль уйдёт. Главное, в этом не сомневаться и верить. Вот вам и самое обычное чудо.
Откуда к нему пришло это знание, он не задумывался и воспринимал эту свою способность не как нечто из ряда вон выходящее, а как данность, как умение дышать, говорить, ходить. Он нисколько не сомневался, что при желании каждый может научиться чему-то подобному. Ведь если один человек умеет что-то делать своими руками, значит, и у другого в той или иной степени это получится.
«Почему все этим не пользуются? — поражался Михаил. — Это же так просто».
В этой связи припоминается один курьёзный случай.
Как-то пришёл Михаил в госпиталь к сослуживцу, перенёсшему операцию аппендицита. Присел рядышком. Сидят, общаются.
А тут на соседней койке молоденький прапорщик как взвоет от боли:
— Сестра! Нога! Укол! Не могу больше терпеть! — сквозь зубы принялся выкрикивать он.
Буквально через секунду влетает медсестра со шприцом (видимо, не впервый раз здесь такое). Вскрывает ампулу и набирает жидкость в шприц.
Михаил не мог равнодушно смотреть, как мучается человек.
— Что с ним? — спросил он у сослуживца.
— Невралгия. Застудился на учениях.
— Вы можете пару минут подождать с уколом? — Михаил обратился к медсестре. — Лекарство не испортится?
— Зачем? — медсестра уже была готова провести экзекуцию. — Почему?
— Подождите, — сказал Михаил и поднёс ладони к больному месту вояки.
Постепенно прапорщик расслабился и затих.
— Ой, как хорошо, — простонал он. — Тёпленько...
Поработав над ним ещё какое-то время, Михаил убрал руки:
— Вот и всё, — сказал он. — Будьте счастливы!
— А как быть с уколом? — медсестра нервно теребила шприц. Разволновалась, наверное. Конечно, не каждый день ей доводилось такое видеть.
— Выкиньте в пропасть, — памятуя выражение из известного фильма, улыбнулся Михаил. — Да не переживайте вы так. Сегодня этот пациент вас уже точно беспокоить не будет...
Сколько ещё раз по жизни это его умение, вернее знание, выручало...
Что-то мы отвлеклись. Итак, обходя мелкие лужицы, Михаил спешил на встречу с любимой.
Детский плач или скорее истерический крик он услышал издалека. Ребёнок исходился рыданиями. Невыносимо было их слышать. Прямо сердце разрывалось.
Звук приближался. В груди Михаила поднималась волна... даже трудно объяснить, что именно это было: смятение, жалость или наоборот желание заткнуть уши лишь бы не слышать эти детские стенания.
Они шли навстречу. Женщина лет пятидесяти, скорее всего бабушка, вела за руку малыша-четырёхлетку. Держала она его не за ладошку, а чуть повыше запястья. Ребёнку не было никакой возможности вырваться из этой её цепкой хватки.
Женщина молчала сжимая губы, прятала взгляд от встречных прохожих и упорно тащила малыша за собой. Он же, видимо, понимая бессмысленность сопротивления, не пытался вырваться, лишь частил, перебирая ножками, и оглушительно ревел.
Поравнялись. Михаил поднял руку открытой ладонью обращённой к ним и скомандовал:
— Стоять!
Женщина от неожиданности застыла на месте как вкопанная. Малыш тут же перестал плакать. Как под гипнозом, завороженно посмотрел на возникшего перед ним дяденьку и лишь несколько раз тихонько всхлипнул.
Михаил присел перед ним.
— Мужчина, — сказала пришедшая в себя бабушка, — что вам от ребёнка надо?
Михаил поднёс ладони к голове малыша и принялся, не касаясь, как бы поглаживать ими. Ребёнок окончательно затих. Даже слёзы, кажется, моментально высохли у него на глазах, будто их вообще и не было.
— Что вы делаете? — бабушка попыталась отстранить внука от незнакомца. — Прекратите немедленно!
— Ты мальчик, — не прерывая пассов, сказал Михаил. — Будущий мужчина. Согласен?
Мальчишка лишь молча кивнул головой.
— Негоже мужчине лить слёзы по пустякам. Теперь ты никогда, слышишь, никогда не будешь плакать из-за ерунды. Понятно?
Малыш вновь кивнул.
— Всё понял? — Михаил сделал паузу.
— Что вам от нас нужно? — понизив тон, неуверенно прошептала бабушка. — Он ничего вам не скажет, потому что...
— Что ты понял? — не обращая внимания на женщину, Михаил повторил вопрос. — Говори.
— Никодя... — выдавил из себя малыш. — Больсе...
Бабушка словно поперхнувшись на полуслове, моментально перестала причитать. Возникла пауза.
— Господи! — она опустилась на корточки. — Васятка же не мог говорить. Это просто чудо. Как вы это сделали?
— Сам не знаю, — несколько растерявшись, честно признался Михаил. — Просто было очень жалко малыша. Не мог слышать, как он надрывается.
— Ребёнок... — сказала бабушка, — не хотел с детской площадки уходить.
— Понятно, — кивнул Михаил.
— Вы не поверите, — бабушка с обожанием посмотрела на внука, — доктора склонялись к тому, что возможно Васятка, после перенесённой травмы уже никогда не сможет говорить.
— Отчего же очень даже верю... — Михаил задумался.
«Может, это и есть то самое необычное, чего ждал с самого детства? — пришла в голову ему шальная мысль. — Получалось же и раньше лечить...»
Женщина прижала к себе малыша. Слёзы потекли у неё из глаз, смывая неяркую косметику.
— Бабуська, не плачь, — прошептал Васятка, поглаживая бабушку по плечам. — Ты хоросяя.
Михаил встал. Поправил куртку.
— Будьте счастливы! — сказал он.
И по заведенному им же самим правилу заспешил на встречу с женой. Она уже должна была его ждать.
А бабушка, крепко прижимая к себе малыша, долго смотрела ему вслед и приговаривала:
— Чудо. Это просто какое-то чудо...
Помочь сайту
Поздравления
