Летним днём к станции обычного российского городка, разогнав полуденную дрёму, важно подкатил скорый поезд. Стоянка здесь всего восемь минут, так что пассажиры, не теряя времени, приступили к товарно-денежным отношениям с привокзальными торговками.
Традиционные солёные огурчики, варёная картошечка, сваренные вкрутую яйца и прочий традиционный в этих местах вкусный товар, в предверие скорого обеда, шли на ура. Тем более торговаться и пробовать снедь у покупателей не было времени.
Особенно быстро мужики расхватывали бутылки с пивом и водкой. Спиртным здесь с незапамятных времён торговала ушлая баба Дуся. Восседая на раскладном стульчике, она полностью закрывала его своими необъятными телесами. Заботясь о состоянии товара, торговка держала бутылки в ведре со льдом. Правда, лёд на начавшем нещадно палить солнце растаял, но кондицию вожделенного для пассажиров товара сохранил.
- Что-то, мать, дороговата у тебя водочка, - всё же, невзирая на цейтнот, решил поторговаться лысоватый очкарик в пижаме и тапочках.
- Надбавка на охлаждение, - не глядя на сквалыгу, ответствовала торговка. – Не нравится, в вагоне-ресторане покупай.
– Кончилось пиво, милок. Завтра приходи, - это баба Дуся выдала свою дежурную шутку уже другому страждущему.
В торговом ряду, недалеко от мобильного «алкошопа» бабы Дуси и тоже с ведром, сидела сухонькая, неприметная старушка. Звали её Вера. Только в ведре у неё были цветы – белые хризантемы. Она, в отличие от других торговок, бойко рекламирующих свой товар, сидела молча, по-видимому, считая, что её товар говорит сам за себя. Но, в полном соответствии с азами маркентинга, покупатель к ней не шёл. Товар был явно неходовой.
«…И чего я хожу на вокзал, - думала Вера. – Провожающие и то цветы не берут, а проезжающим зачем они? Хорошо хоть у меня хризантемы, розы на такой жаре давно бы завяли. И чего теперь делать? Пенсия-то маленькая, быстро кончилась, а до конца месяца ещё целая неделя. Да и за коммуналку задолжала. Как бы свет не отключили. Старший сыночек, царство ему небесное, был жив, помогал, хоть и семья на нём была с двумя детьми. А для невестки кто я? В церковку надо бы сходить, свечку ему поставить за упокой. Младший-то, Вовка, ни на какой работе долго не задерживается. А ежели, что и заработает, сразу пропивает.»
- И чего ты, Вер, сюда ходишь, коли не идёт у тебя торговля? – словно прочитала мысли довольная торговлей баба Дуся, складывая стульчик и выливая воду из пустого ведра. – Еду продавай. Вишь, как расхватывают.
Вера лишь горько вздохнула. Легко сказать. А на что ей покупать огурцы и картошку? Что ей ещё продавать? Всё более-менее ценное сынок непутёвый давно продал. Хорошо хоть в палисадничке у неё хризантемы растут. Только, что толку-то. Не берут их здесь. Да и силы уже у неё не те, чтобы тащиться с цветами куда-нибудь ещё, а вокзал рядом. Сегодня Вера с трудом заставила себя сюда прийти. Поясница замучила, да и давление скачет.
Муж покойный не любил, как он говорил, в земле ковыряться, не то, что хозяйственные соседские мужики. А то была бы и картошка и огурчики. На цветы только и была надежда. Хотя бы на хлебушек заработать.
«А теперь чего ей здесь высиживать? Вон и поезд уже уходит. Надо идти домой. Да только дома опять Вовка денег на бутылку будет требовать. А не дашь, и поколотить может. О, господи, чего делать-то?»
Одним из немногочисленных провожающих был Виктор. Парень работал на местном заводе токарем. Дело своё знал хорошо, зарабатывал неплохо. Всю зарплату сразу отдавал в семью, молодой жене. Но случались и «леваки». Их-то он обязательно пропивал с мужиками из своей бригады. Пропить «левак» - дело святое, как говорил бригадир Михалыч.
Вот и сегодня Виктор неплохо подзаработал. Перед поездом они с уезжающим другом, конечно, по чуть-чуть приняли в привокзальном буфете. Но завтра, наверняка, придётся спустить оставшуюся сумму с бригадой.
Помахав на прощанье дружку, Виктор пошёл по перрону. В глаза бросилась неприметная старушка с цветами. Она не зазывала покупателей, не расхваливала свой товар, а как-то отрешённо думала о чём-то своём. По измождённому, изрезанному морщинами лицу было не трудно понять, что у старушки далеко не лёгкая жизнь.
- Бабуля, почём твои цветочки? – спросил Виктор. Широкое, открытое лицо, добродушная улыбка и огненно-рыжие волосы. Чем-то неуловимым он напомнил Вере старшего сына.
- Дык…, - от неожиданности не сразу нашлась Вера. – Бери, сынок, дёшево отдам, - опомнившись, протянула, выдернув из ведра, один цветок. Во взгляде старушки вспыхнула робкая надежда. «Эх, мать…Не, обойдутся мужики без дармовой выпивки.» - пришла правильная в своей простоте мысль. Теперь он знал, что должен сделать.
- Не, бабуля, все давай. Столько хватит? – Виктор протянул купюру, раз в десять перекрывавшую стоимость всех хризантем.
Не веря, что такое возможно, Вера взяла купюру. Рассмотрела номинал денежного знака в дрожащих руках. «Видно, парень ошибся» - подумала она и сказала:
- Так это много, сынок. Цветочки столько не стоят.
- Бери, бери, бабуля. Не вечно же тебе здесь на жаре париться. – Необыкновенный покупатель выдернул из ведра все цветы и подмигнул опешившей Вере.
«И чего мне теперь с таким букетом делать? – подумал Виктор. – А вот чего!» И пошёл вдоль перрона, вручая каждой встретившейся на пути девушке или женщине по хризантеме. И ему казалось, что каждая их ответная улыбка, противореча законам физики, приподнимает его над землёй.
А Вера ещё долго рассматривала на свет купюру, всё не веря своему, так неожиданно свалившемуся, счастью.
Помочь сайту
Поздравления
