Вечерело. Соломия собирала на стол. Ужин по теперешним временам был царский - картошка, заправленная шкварками. С утра разжилась куском свиного нутряного сала, обменяв его на шаль. Вытопив свежий смалец, решила приберечь его на чёрный день. Кто знает, что ждёт впереди... Фашистская орда стремительно продвигалась в глубь страны. Ни одна похоронка уже пришла в село, сделав молодиц вдовами, а детей сиротами. От Ивана приходили семье заветные треугольники. Их перечитывали не раз. Они успокаивали Соломию и бережно хранились за иконами в киоте. Несмотря на все тяготы войны, жизнь продолжалась. Никогда Соломия не жалела, что сундук с отрезами, платками и шалями почти опустел. Всё меняла на продукты. Своим долгом считала - сохранить всех детей. Пусть и не досыта едят, но и с голода не пухнут. Жила надеждой, что закончится кровопролитная война и муж вернётся домой. Она бы приняла его любого: израненного, искалеченного. Не давала женщина надежде погаснуть в своём сердце и других женщин подбадривала.
- Не горюйте, бабы! Весна не за горами. С первой травкой оживёт всё. Скоро война кончится, возвернутся мужики наши и заживём лучше прежнего.
Женщины слушали и кивали головами в знак согласия, только вдовы, ещё не свыкшиеся с утратой, смахивали набежавшую слезу. Весной легче прокормиться. Полезут из глубин земли спасительные росточки. Много природа сотворила полезного. Повеселеют ребятишки, наевшись от пуза зелени. Матерям, глядя на них, спокойней на душе и легче переносить все невзгоды.
Сегодня в доме праздник. Детвора чинно расселась за столом, не сводя глаз с большого казанка, над которым струился аппетитный дымок. Семь пар глаз терпеливо наблюдали, как неторопливо мать раскладывает по мискам сказочное блюдо, давно такого не едали. Когда она присела к столу, взяв трёхгодовалую Олесю на руки, принялась её кормить, Все дружно ухватились за ложки. Семён, старший из детей, внимательно следил за порядком.
- Гришка, не заглатывай кусками! Какой пример младшим подаёшь.Ешь медленно, растягивай удовольствие. Добавки не будет. И хлеб не лопай весь, а то смакоту вымакивать нечем будет.
Тот покорился властному голосу брата, стал откусывать понемногу. Это и хлебом трудно было назвать. Запечённая в печи плоская лепёшка из макухи, каких-то запаренных трав и жменьки муки делилась между едоками поровну. Семён следил, чтобы мать не урезала свою порцию. Грозно глядел на младших, если кто-то начинал просяще поглядывать на нетронутый кусок матери. Соломия, пряча улыбку, подумала:
- Весь в Ивана сынок пошёл. За всем в доме приглядывает, как настоящий хозяин. Быстро повзрослел...
В селе принято было иметь много детей. Соломия очень любила мужа и рожала почти каждый год. За Иваном была, как за каменной стеной, и будущего не страшилась. Ах, если бы не эта война проклятущая...
В тишине тикали ходики и стучали деревянные ложки. Какой-то Странный звук послышался за окном. Соломия напряглась, прислушиваясь. Это было похоже на человеческое бормотание, постепенно перешедшее в визгливое уханье и постанывание. Сердце женщины сжалось от страха. Сунув малышку сидящей рядом дочери метнулась раздетая на мороз. Дети следом высыпали за ней, ничего не понимая. Мать пристально вглядывалась в темноту, пытаясь найти источник звука. На раскидистой старой яблоне сидел филин. Луна ярко освещала крупный ушастый силуэт. Ярко-оранжевые глаза птицы горели, как два уголька, выпавшие из печи. Соломия начала швырять в птицу всем, что под руку подвернётся. Та не улетала.
- Тащите рогач!, - скомандовала мать.
Выхватив его из рук ребёнка, неистово стала быть по ветвям яблони, ломая ветви.
- Маманя, что вы делаете?, - загалдели дети.
Младшенькая заплакала, а мать, словно обезумев, била по ветвям. Издав подобие глухого собачьего лая, филин тяжело взлетел, покружив над домом, исчез в темноте ночи. Облегчённо вздохнув, сгорбившись, словно под тяжёлой ношей, Соломия поплелась в дом. Дети молча последовали за ней. Плюхнувшись на павку, долго сидела молча. Потом словно спохватившись, приласкала плачущую Олесю и кинулась разливать детям чай, заваренных на ветках вишни.
- Пейте и ложитесь спать. Зачем во двор голыми выбежали? Ненароком хвороба пристанет. Семён, куда ж ты глядел?!
- Маманя, никогда вас такою не видал. Вы завсегда любую животину жалеете. Никогда собаку и кошку не пнёте. Я помню пташек до войны подкармливали. Вы нас смалку учили, тварь божию не обижать. А сейчас...
Лицо Соломии помрачнело.
- Недобрая это птица - беду приносит. Хорошо, что на крышу не села.
Видя, что мать не расположена к дальнейшему разговору, оставили её в покое. Семён и сестра-погодка быстро уложили младших и сами улеглись Вскоре здоровый сон сморил детвору. Послышалось лёгкое посапывание. Соломии не спалось и даже спокойное дыхание детей не смогло отвлечь от тяжёлых дум.
Ещё в детстве , лёжа на печи и слушая бабушкины рассказы, маленькая Соля была поражена местным суеверием о филине, птице служащей колдунам и помогающей нечистой силе. Там, где появлялась эта птица, жди беды. А уж если на крышу усядется, быть покойнику в этом доме. Наивная мечтательная девочка, рассмеявшись, тогда спросила:
- Бабуля, мы все будем жить вёчно? У нас отродясь филины не водятся.
- Нет, касатка! Вечно никто жить не будет. Кому какой срок отмерен, на то воля Божья. Смеяться над тем, что старые люди сказывают грех. Про филина мне моя покойная бабушка сказывала. Значит, бывали такие случаи. Ты слушай всё да на ус мотай. Потом деткам и внукам своим передашь мудрость рода. В дальнем лесу однако филины водятся, но к жилью человеческому стараются не приближаться. Не любят их у нас и бьют нещадно. Не считается грехом и гнездо с кладкой разорить.
Не чаяла Соломия, что выпадет ей на долю встреча с колдовской птицей. В книжках учительницы разглядывала эту птицу, совсем не грозную на вид.
- Откуда принесло этого недоброго посланника? Что значит его появление на подворье?
Смятение охватывало всё больше. Женщина опустилась на колени перед киотом и принялась неистово молиться и бить поклоны. В душе она сожалела, что в доме давно нет церковных свечей и лампадка не горить. Пламя лампадки всегда успокаивало. Молитва успокоила женщина и она погрузилась в тревожный сон.
На следующий день всё село гудело, прознав про ночного гостя на подворье Соломии. Она ходила, как неприкаянная целый день. Ей смотрели в след с сочувствием, не донимали расспросами. Дети тоже не забыли о ночном происшествии, были необычно тихими, стараясь быть внимательнее к матери. Казалось день тянулся целую вечность.
В полной тишине сели ужинать. Похлёбка, чуть-чуть заправленная смальцем, напоминала о вчерашнем пире, но не вызывала добрых воспоминаний. Едва закончили скудную трапезу, за заиндевевшем окошком послышались громкие визги, переходящие то в стоны, то в глухое покашливание. Схватив рогач, охваченная жутким страхом, Женщина ринулась во двор к яблоне. Холодным светом месяц освещал округу. На дереве птицы не было. За спиной раздался недобрый хохот. Боясь поверить в свою догадку, Соломия медленно обернулась. На крыше дома сидел филин и злобно сверкал глазами. Обезумевшая от нахлынувшего с новой силой страха, она кинула рогач в сторону предвестника беды. Он не задел птицу и по снежному покрову заскользил вниз. Раз за разом пыталась сбить рогачом или отпугнуть криком незваного гостя. К матери присоединились дети. Они катали снежки и с яростным остервенением забрасывали птицу. На шум в дворе прибежали соседи. Филин, словно тешась над тщетными попытками людишек внизу, неожиданно громко заухал, захохотал и сорвался в небо. Соломия в изнеможении упала наземь, как подкошенная. Её занесли в дом и уложили на лавку возле печи. Возле неё засуетились бабы, пытаясь напоить. Безучастное тело чем-то растёрли и закутали в кожух. Притихшие дети жались к Семёну.
Три дня пролежала Соломия в полузабытье. Её отпаивали каким-то отваром, приготовленном местной знахаркой. С трудом разжимая зубы, вливали спасительное зелье. Оно помогло. Дети радовались, когда мать наконец открыла глаза. Обведя всех безучастным взглядом, спросила:
- Где?
- Что где? Чего-то хочешь, голубка?
- Где похоронка на мужа?
Ей протянули казённый конверт. Он лежал на её коленях. Она уже знала, что в нём... Все знали...
- Поплачь, милая... С горем надо переспать и жить дальше.
- Не уходи в горе с головой. О детках подумай.
- А может самогоночки хочешь? Сёмку твого отправим. Дед Евсей её гонить чёрт знает из какого дерьма, однако пробирает, хоть и дрянь невыносимо вонючая. Давеча Маруську еле отпоили, тоже похоронку получила.
Соломия отрицательно покачало головой.
- Так и матушка, и бабуля говаривали - С горем надо переспать и жить дальше. Оставьте все меня. Одна хочу побыть. - - Уходим покуда. дети у нас побудут, только ты не удумай чего...
- Держись, Соломейка. О детках больше думай. Кто как не ты должна их на ноги поставить.
- Ах, война проклятая! Сколько бед от неё и страданий.
Потянулись долгие дни в ожидании победы... Жизнь продолжалась.
Замечательный рассказ:очень хорошо написан, тема интересная. Очень понравился. У нас такое отношение к дятлу. Считается, что он предвещает УХОД, если сядет на стену дома и будет выстукивать. Автору желаю победы.
Помочь сайту
Поздравления
