День рождения зари

15 ноября 2023 - Василий Мищенко

Иннокентий

            Кеша лежал на диване и всем своим видом демонстрировал, что жизнь удалась. В зеркальных створках шкафа-купе отражалась вся комната, окно и он сам, породистый серо-голубой «британец», желтоглазый аристократ с пухлыми щеками и массивной головой. За окном неожиданно потемнело, вдалеке послышались раскаты грома, первая в этом году гроза окутывала мегаполис. Кот, насторожившись, пристально посмотрел в зеркала. В воздухе появился странный незнакомый запах, комната озарилась ярким фосфорическим светом и спустя мгновение раздался жуткий грохот. Какая-то исполинская сила оторвала «британца» от дивана и потащила вверх. Он крепко зажмурился, а когда открыл глаза, понял, что находится не в своей шикарной комнатке, не в их уютном дворике, затенённом густыми кронами старых лип, а вообще непонятно где.
            Место было нехорошее. Из земли тут и там торчали чахлые деревца, под лапами хлюпала липкая жижа, чуть дальше возвышалась гора мусора, снизу доверху облепленная галдящими птицами. Пошевелив усами, кот учуял едва различимый запах жилья, настырно заглушаемый вонью от кучи отходов. Прижав уши к голове и увязая в грязи, он побрёл в сторону, откуда доносился более приятный душок. Вскоре обнаружилась петлявшая в перелеске тропка, которая вывела «британца» к деревне. У въезда красовался дорожный знак с облупившейся краской. На нём с трудом угадывалось название населённого пункта. То ли «Котопуево», то ли «Хохотуево». В центре села у магазинчика на колоде сидел мрачный старик, рядом с ним стояло ведро с рыбой. В желудке громко заурчало. Не сводя глаз с содержимого ведра и глотая слюну, кот стал медленно приближаться к дремлющему старикану. Плескавшийся в воде жирный бронзово-золотистый карась был уже совсем близко. Иннокентий, борясь с искушением и угрызениями совести, бубня про себя непонятно откуда взявшуюся фразу «Шакал я паршивый, всё ворую, ворую...», уже нацелил было лапу на рыбину. Но дед вскинулся, схватил валявшуюся рядом капустную кочерыжку, запустил её в «британца» и заорал:
- Ну-ка брысь отсюда, ворюга!!!
Тот, сгорая от стыда, кинулся в ближайший переулок.

    Епифан

            Фимка, рыжий короткошёрстный «американец», стырил в соседском доме висевшее на крюке кольцо «Одесской» колбасы и припрятал его в зарослях ивняка. Сидя над добычей, он мурлыкал: «Любы мне голубые кольца озёр среди зелёных прерий, но кольца колбасы я люблю больше». В это время мимо него пронёсся, выпучив жёлтые глаза, незнакомый «плюшевый» «британец».
            - Эй, товарищ, - негромко окликнул Епифан, - куда это ты несёшься, как угорелый?
            - Так я это.., - Иннокентий остановился, глядя на высунувшегося из зарослей рыжего кота, - так, по делу…
            - Ага. По глазам вижу, что врёшь. Меня терзают смутные сомнения. Подозреваю, шо намеревался ты у деда Плюшкина рыбов украсть?
            - Не рыбов, а рыбу… Очень хочется кушать… Не удержался…
            - Пх...Даже мне не всегда удаётся «одолжить» карася у этого жлоба. Испытал на своей шкуре. Ладно, проходите, сэр, заморим червячка.
            - Что, простите, какого червячка?
            - Чувак, ты какой-то тупой, не из местных, что ли?
            - Я? Нет, не из местных, я… - Иннокентий неожиданно проникся доверием к рыжему аборигену и рассказал о своём нелепом приключении.
            - Ну и ну. А что же ты теперь будешь делать?
            - Не знаю…
            - Тебя как зовут?
            - Иннокентий.
            - Я - Епифан. Может, у меня на чердаке поживёшь? Там много спальных местов. Только одно условие: малышек в деревне не трогать, это моя территория, поэтому все они мои.
- Простите великодушно, а кто такие эти малышки и зачем мне их трогать?
            - Ну, ты - ботяра, настоящий тюбик. Малышки - прекрасные самки. Их нужно не только трогать, но любить всеми фибрами души и тела. В твоей Расчудесной стране этим, что ли, не занимаются?
            - Не знаю, может быть, и занимаются. Только я..- «британец» потупился, - меня совсем маленького возили в клинику и…
            - Ничоси. Так ты - кастрат?
            - Стерилизованный…
            - Однако, - Епифан фыркнул, пошевелил усами, потряс хвостом, затем вынес вердикт:
            - Живи у меня. Ты мне не конкурент.
            - Я хочу домой… - жалобно пискнул «британец». - Не канючь. Давай перекусим, потом я отведу тебя на чердак, а сам схожу в гости к Масяне, она вон уже полдня зовёт. После подумаем, что и как. Утро вечера мудренее. У меня без любовных упражнений мозги ржавеют, а извилины не шевелятся.
            - Вы очень добры ко мне, Фима, - благочинно откусив крошечный кусочек «Одесской», сказал гость.
            - Да. Я очень добрый, когда сытый. А поскольку это бывает не всегда, то считай, что тебе сегодня повезло, - самодовольно заявил Епифан, уплетая украденную колбасу за обе щёки.
               После, лёжа на чердаке, Иннокентий в тишине ночи услышал громкое призывное мяуканье. В груди у него ёкнуло и внезапно сладко заныло, чего раньше никогда не случалось. Явившийся утром всклокоченный, но довольный «американец» объявил продрогшему попаданцу, впервые в жизни спавшему на чердаке в охапке полусгнившей соломы:
            - Сейчас, брателло, пойдём к одному перцу, местному ведьмаку. Он, конечно, мутный какой-то, но думаю, помочь тебе сможет.
            - Послушайте, Фима, - «британец» замялся, - а что такое любовь, какая она?
            - Любовь - это, это… Она абсолютно разная, у неё в каждом случае свои запахи, вкусы и формы. А вот ощущения всегда одинаковые, это когда душа вырывается наружу, взмывает в небо, и весь мир оттуда кажется прекрасным.
            - У меня такого никогда не было, - закручинился Иннокентий, отряхивая с ушей налипшую шелуху соломы.
            - Ладно, пошли уже. Может и у тебя ещё будет. Всякое в нашей кошачьей жизни случается.
               Петляя по переулкам, они отправились к ведьмаку, жившему на окраине деревни. У одного из домов на скамеечке дремала красивая трёхцветная кошка.
               - Привет, Аська, - окликнул её Епифан, - всё греешься?
               - Ага, греюсь, - кошка приоткрыла один глаз, - О-о-у, а кто это с тобой, такой мордастенький? - Да это Кешка, родственник мой, в гости пришёл из Сметанкино, - соврал «американец».
- Красавчик, - Аська поощрительно помахала пушистым хвостом с белой кисточкой на конце, - заходи, если что, Кеша.
- Ну, может, как-нибудь... - засмущался Иннокентий, а сердечко всколыхнулось и упало куда-то в живот. - Даже не думай, - Епифан ткнул «британца» лапой в бок, - Аська моя самая любимая малышка. Они уже подходили к избе «перца», но тут из ближнего переулка вывалилась свора злобных псов. Оглушительно лая, они бросились на котофеев. Те в мгновение ока очутились на верхушке стоявшего у дороги ясеня. Собаки бесновались под деревом, а один, огненно-рыжий бульдог, даже пытался залезть на нижнюю ветку.
            - Фима, Фима, - заполошно бубнил «британец», намертво вцепившись в ствол, - мне срочно нужен лоток...
            - Какой ещё лоток?
            - Мне нужно срочно по маленькому…
            - Тьфу ты. Здрейфил, что ли? Не надо лотка. Давай, запузырь вон тому, самому злобному в мире псу Адольфу, прямо в его мерзкую рожу.
               Иннокентий, которого со страху сильно припёрло, более не сдерживался и выпустил ароматную струю на бульдога. Тот, сатанея от унижения и бессилия, принялся грызть кору дерева.
               - Фима, мне неудобно, что так вышло, - сконфузился «британец», - А чьи это такие злые собаки?
               - Да ничьи. Сами по себе. Потому и злые. Кого-то хозяева выбросили, кто-то сам сбежал от собачьей жизни. Меня вот тоже выбросили, когда я маленький был.
               - Как это - выбросили?
               - Просто так. Швырнули нас, недавно явившихся в этот нехороший мир котят, в пакет и выбросили на свалку. Я один выжил. Прибился к бабульке, живу у неё на чердаке.
- Да это же, это...аморально, - Иннокентий от возмущения разжал когти и чуть было не свалился вниз, - а кто же о тебе заботится, ухаживает, кормит?
               - Чего? Аморально, заботится... - Я и словов-то таких не знаю. Ну, слезаем, псы умотали.
Спустя несколько минут они оказались у двери ведьмака.

   Кузьма

Епифан ударил лапой по колокольчику, висевшему на крыльце, тут же зазвучала мелодия знаменитой «Мурки», в стене откинулся круглый люк, образовав довольно большой лаз. Ходоки полезли в него и оказались в просторной комнате. За столом, сколоченном из толстых досок, сидел огромный, размером с борова, чёрный сибирский котище в очках, сатиновых нарукавниках и ковырялся в примусе. На широкой скамье стояло ещё несколько допотопных экземпляров: горелок, керогазов, самогонных аппаратов, огромный ящик телевизора «КВН» с крошечным кинескопом и катушечный магнитофон «Днепр», очевидно дожидавшихся своей очереди. Кроме этого старья, тут же присутствовали и современные гаджеты: пара ноутбуков и лазерный принтер.
               «Сибиряк», не глядя на гостей, буркнул:
               - Ну-с, с чем пожаловали? Если надо что-то ремонтировать на дому, то я по вызовам не хожу.
               Епифан махнув лапой, фамильярно заявил:
               - Кузя, ты что, меня не узнал? Это же я - Епифан. У меня для починки никаких прибамбасов, как и личной собственности, не имеется. Пролетарий я, в отличие от некоторых.
               - Кто же тебя, развратника и ловеласа, не знает, - проворчал Кузьма, - И ты мне не тыкай, я с тобой брудершафт не пил.
               - Ну и зря, ну и зря, - засуетился «американец», - лучше позже, чем никогда.
               «Сибиряк» отодвинул примус, достал из ящика маленькую синюю бутылочку с непонятной надписью на этикетке, три рюмочки размером с напёрсток и открытую банку килек. Ловко наполнив напёрстки, он протянул их гостям.
               - Я непьющий, - замахал лапами Иннокентий.
               - Надо выпить, - строго сказал Кузьма, - не пьянки ради, а за исполнение желаний.
               «Британец» медленно вылакал содержимое напёрстка, пахнувшее валерьянкой, и оно ему понравилось. Стало как-то хорошо и покойно, впервые за время, которое он провёл в этой жуткой местности. И всё же одна мысль не давала ему расслабиться полностью.
               - Послушайте, - обратился Кеша к хозяину, - я стесняюсь спросить, вы очень напоминаете мне один образ…, пьющий кот Бегемот, примус... , я читал роман знаменитого Писателя…
               - Приятно иметь дело с образованным котом, - перебил его «сибиряк». Бегемот мой брат. Единоутробный. У нас отцы разные.
               - Но это невозможно, так не бывает. Писатель выдумал Бегемота, как и остальных персонажей…
               - Бывает, - внушительно сказал Кузьма, и вы в этом скоро убедитесь.
               - А сколько же, извиняюсь, вам лет? Писатель рассказал о событиях очень давних, коты столько не живут.
               - Это не имеет никакого значения. Считайте, что мы - исключение из правила.
               - Расскажите вашу историю. Пожалуйста. Нам с Фимой очень хотелось бы послушать.
               - Да. Очень, - Епифан налил себе в напёрсток, выпил и закусил килькой.
- Давно это было, - «Сибиряк» погладил лапой усы и прикрыл глаза, - Мы жили порознь, я здесь, а брат в соседней деревне Улётово. Звали его тогда Шайтан, а Бегемотом он стал позже, когда судьба свела с мессиром. В отличие от меня, брательник шебутной был, с чертовщинкой. Наследственность такая. Я больше дома сидел, примусы чинил, а он с котами воевал, все в округе брата боялись. Но мы с ним дружили, я его научил с инструментом обращаться, а он меня к рюмочке приобщил. Всё шло своим чередом до тех пор, пока не влюбились мы оба в одну принцессу местную. У неё и имя было под стать внешности - Графиня. Любили её до одури, но она ни одному из нас не досталась. Предпочла беспородного облезлого Мымзика. С горя запили мы, я дома заперся, а Шайтан, наоборот, из дома сбежал, хотел лапы на себя наложить. Но вовремя мессир с компанией объявился, в общем, ушёл он с ними и стал Бегемотом.
               - Невероятно, - «британец» схватил лапами щёки и затряс головой, - И что же, вы больше с братом не встречались?
               - Ну как же, не только встречался, но был его дублёром. Мессир обучил нас азам чёрной магии. Конечно, почти во всех «фокусах», основным номером был Бегемот, а я его подстраховывал. Но кое-где и мне довелось блеснуть. Да-а, славные были времена, - Кузьма прикрыл глаза, - Наша компания куролесила по всему миру. То, о чём рассказал Писатель, лишь малая часть наших приключений, верхушка айсберга. Театр Варьете в Москве - это так, мелочь. Вы даже представить не можете, что вытворяли мы в Ла-скала, Гранд-Опера, Ковен-Гарден, Бродвейском Театре… Всё у нас было. Вот только больше не случилось ни у меня, ни у Бегемота такой любви, как в молодости. И магия нам не помогла найти новую Графиню. Появлялись, понятное дело, разные особи, но это было так, ни уму, ни сердцу. Как же мы завидовали Мастеру, которому досталось великое счастье - любить и быть любимым...А мы, будучи шутами Сатаны, кривлялись и лицедействовали, хотя частенько на душе кошки скребли.
               - А что было потом?
               - Потом были Воробьёвы горы, и последний раунд мессира в Москве. Я не улетел вместе со всеми. Ибо понял, что должен жить в своём доме, там, где родился, где был, хоть и недолгое время, но счастлив, потому что любил Графиню, ковырялся в примусах, лакал молоко, а не пил водку.
            - А Бегемот?
            - Брат выбрал другой путь, и вы, вполне возможно, скоро с ним встретитесь.
            - Я!? - Иннокентий вытаращил глаза и поднял лапы кверху.
            - Вы же хотите вернуться в свою Расчудесную страну?
            - А мы за этим и пришли, - сказал Епифан, налегая на кильку.
            - Моей компетенции для этого недостаточно, но я, пожалуй, смогу сегодня же отправить вас обоих в одно очень известное и загадочное место.
            - Меня не надо, не желаю я ни в какие места, - вскинулся Епифан, - мне и тут хорошо.
            - Глупец, в стране, откуда прибыл к нам Иннокентий, ты будешь спать на пуфике и хрумкать «Вискас» с запахом мышей.
               - Тьфу. Зачем мне эта хрень? Там меня сразу кастрируют. А ты сам сказал, что надо жить дома, где родился. У меня есть целый чердак, мои милашки и полный подвал настоящих мышов.
               - Ну, как знаешь, хозяин - барин.
               «Сибиряк» поколдовал в примусе, пофыркал, пошлёпал лапами по животу. На стене неожиданно появилось большое круглое зеркало и Иннокентий увидел в нём себя.
               - Ну, давайте на посошок, - сказал Кузьма и разлил в напёрстки остатки чудо-жидкости.
               Иннокентий вылакал содержимое, почуял необычайную лёгкость во всём теле, в глазах поплыло, комната медленно закружилась.
               - Прощайте, друзья…- заплетающимся языком промурлыкал «британец», - Фима, передай от меня поклон Асе… Я… мне...она…
               Вращение комнаты ускорилось, и Кеша отключился.

    Бегемот

               Очнувшись, Иннокентий обнаружил себя сидящим на скамейке в сквере. Прямо перед ним в лучах заходящего солнца сверкала зеркальная гладь пруда, вокруг которого громоздились высокие дома. Окрест не было ни одной живой души, и «британец» ощутил не то чтобы страх, но лёгкое смятение. Он вспомнил, что Кузьма намеревался отправить его в некое загадочное место. И тут прямо у него над ухом кто-то гнусаво произнёс:
            - Евто Патриарши пруды, коли изволите знать, что подле Козихи. Иннокентий повернул голову и увидел рядом с собой громадного чёрного, как антрацит, кота с роскошными усами и тросточкой, копию ведьмака Кузьмы.
            - Прошу простить, что я не будучи знаком, позволяю, - продолжил тот уже совсем другим голосом, - Вот ведь парадокс, памятник баснописцу Крылову тут имеется, а Писателю, увековечившему меня, нет. Утешает, что хотя бы музей додумались открыть. В той самой нехорошей квартире. Москвичи и гости столицы охотно посещают эти места. Помнят меня. Но вот бродячие кошки и собаки почему-то обходят стороной, птицы никогда не ночуют на пруду. А вы что всё молчите, боитесь разговаривать с незнакомцами?
               - Какой же вы незнакомец, я вас знаю. Заочно. Вы были шутом мессира Воланда.
               - А вы тот самый попаданец из Расчудесной страны, где обучают грамоте не только детей, но и котов. К тому же, наверняка, мой братец всё вам про меня изложил в подробностях. Так ведь?
               - Ну... в общих чертах. Меня особенно впечатлила ваша личная драма с Графиней…
Бегемот покивал головой, вздохнул и неожиданно рассмеялся.
               - А я не жалею, что всё так вышло. Кто бы меня вспомнил, если бы я остался в забытом богом Улётове, предаваясь там любовным утехам с красавицей Графиней? Меня знает весь мир, а облезлого беспородного Мымзика не знает никто. Это судьба. А вы как считаете?
               - Я об этом не могу судить, ибо слишком мало знаю предмет, можно даже сказать, ничего не знаю…
               - Ну-да, ну-да, - хмыкнул Бегемот, - как говаривал старик Сократ, «я знаю, что ничего не знаю, хотя многие не знают и этого».
               - Но я всё отдал бы, - волнуясь, сказал Иннокентий, - за возможность испытать нечто такое, такое.., чтобы душа моя взмыла в небо и увидела оттуда весь-весь мир, большой и прекрасный...
               - Вы слишком наивны, мой юный друг. С тех пор, как Аннушка разлила масло, мир сильно изменился. То, что увидит ваша душа сверху, может ей сильно не понравиться. И ещё. Вы сказали, что я был шутом мессира. Запомните, - Бегемот наклонился и прошептал, - я был, есть и всегда буду с ним. Мы возвращаемся, чтобы ваши души, окрылённые любовью, увидели этот мир более прекрасным, чем он есть на самом деле. Однако, пора, вот-вот начнётся гроза, сильно парит.
                  Бывший и настоящий шут повелителя сил Тьмы взмахнул тросточкой, вокруг померкло, небо озарилась яркой вспышкой, отразившейся в пруду. Затем грянул гром, налетевший вихрь подхватил «британца», закружил и понёс вверх.
                  Спустя миг он оказался в своей комнате на диване перед огромным зеркалом шкафа-купе. За окном вдалеке рокотали глухие раскаты грома. Кот приподнялся, выгнул спину и зевнул. «Что-то разоспался я» - подумал он, и тут же в голове молоточком застучало: « я был, есть и всегда буду с ним. Мы возвращаемся...». Недоумевая, Иннокентий оглянулся и увидел, что стена превратилась в большой экран, на котором возникла призывно зовущая его красивая трёхцветная кошка с зелёными глазами и пушистым хвостом с белым кончиком. Неожиданно откуда-то донеслась мелодия однажды услышанной песни:

                  Ты проснёшься на рассвете,
                  Мы с тобою вместе встретим
                  День рождения зари.
                  Как прекрасен этот мир, посмотри…

                  В груди Иннокентия сладко заныло, сердце набатно бухнуло и упало вниз. Он вдруг понял, что вся его прежняя жизнь была скучной, бесцветной и пустой. В приоткрытое окно веяло свежестью после дождя, тревожили запахи молодых листьев и цветущих лип. Лучик солнца скользнул по лапам и хвосту кота. Заглянувший в комнату строгий полковник в отставке впервые увидел на мордочке своего любимца глупую счастливую улыбку.

Регистрационный номер №0522606

от 15 ноября 2023

[Скрыть] Регистрационный номер 0522606 выдан для произведения: Иннокентий

            Кеша лежал на диване и всем своим видом демонстрировал, что жизнь удалась. В зеркальных створках шкафа-купе отражалась вся комната, окно и он сам, породистый серо-голубой «британец», желтоглазый аристократ с пухлыми щеками и массивной головой. За окном неожиданно потемнело, вдалеке послышались раскаты грома, первая в этом году гроза окутывала мегаполис. Кот, насторожившись, пристально посмотрел в зеркала. В воздухе появился странный незнакомый запах, комната озарилась ярким фосфорическим светом и спустя мгновение раздался жуткий грохот. Какая-то исполинская сила оторвала «британца» от дивана и потащила вверх. Он крепко зажмурился, а когда открыл глаза, понял, что находится не в своей шикарной комнатке, не в их уютном дворике, затенённом густыми кронами старых лип, а вообще непонятно где.
            Место было нехорошее. Из земли тут и там торчали чахлые деревца, под лапами хлюпала липкая жижа, чуть дальше возвышалась гора мусора, снизу до верха облепленная галдящими птицами. Пошевелив усами, кот учуял едва различимый запах жилья, настырно заглушаемый вонью от кучи отходов. Прижав уши к голове и увязая в грязи, он побрёл в сторону, откуда доносился более приятный душок. Вскоре обнаружилась петлявшая в перелеске тропка, которая вывела «британца» к деревне. У въезда красовался дорожный знак с облупившейся краской. На нём с трудом угадывалось название населённого пункта. То ли «Котопаево», то ли «Хохотаево». В центре села у магазинчика на колоде сидел мрачный старик, рядом с ним стояло ведро с рыбой. В желудке громко заурчало. Не сводя глаз с содержимого ведра и глотая слюну, кот стал медленно приближаться к дремлющему старикану. Плескавшийся в воде жирный бронзово-золотистый карась был уже совсем близко. Кот, борясь с искушением и угрызениями совести, бубня про себя непонятно откуда взявшуюся фразу «Шакал я паршивый, всё ворую, ворую...», уже нацелил было лапу на рыбину. Но дед вскинулся, схватил валявшуюся рядом капустную кочерыжку, запустил её в «британца» и заорал:
               - Ну-ка брысь отсюда, ворюга!!!
            Тот, сгорая от стыда, кинулся в ближайший переулок.

Епифан

            Фима, рыжий короткошёрстный «американец» стырил в соседском доме висевшее на крюке кольцо «Одесской» колбасы и припрятал его в зарослях ивняка. Сидя над добычей, он мурлыкал: «Любы мне голубые кольца озёр среди зелёных прерий, но кольца колбасы я люблю больше». В это время мимо него пронёсся, выпучив жёлтые глаза, незнакомый «плюшевый» «британец».
            - Эй, товарищ, - негромко окликнул Епифан, - куда это ты несёшься, как угорелый?
            - Так я это.., - Иннокентий остановился, глядя на высунувшегося из зарослей рыжего кота, - так, по делу…
            - Ага. По глазам вижу, что врёшь. Меня терзают смутные сомнения. Подозреваю, шо намеревался ты у деда Плюшкина рыбов украсть?
            - Не рыбов, а рыбу… Очень хочется кушать… Не удержался…
            - Пх...Даже мне не всегда удаётся «одолжить» карася у этого жлоба. Испытал на своей шкуре. Ладно, проходите, сэр, заморим червячка.
            - Что, простите, какого червячка?
            - Чувак, ты какой-то тупой, не из местных, что ли?
            - Я? Нет, не из местных, я… - Иннокентий неожиданно проникся доверием к рыжему аборигену и рассказал о своём нелепом приключении.
            - Ну, дела. И что же ты теперь будешь делать?
            - Не знаю…
            - Тебя как зовут?
            - Иннокентий.
            - Я - Епифан. Может, у меня на чердаке поживёшь? У меня там много спальных местов. Только одно условие: малышек в деревне не трогать, это моя территория, поэтому все они мои.
            - Простите великодушно, а кто такие эти малышки и зачем мне их трогать?
            - Ну, ты - ботяра, настоящий тюбик. Малышки - прекрасные самки. Их нужно не только трогать, но любить всеми фибрами души и тела. В твоей Расчудесной стране этим, что ли, не занимаются?
            - Не знаю, может быть, и занимаются. Только я..- «британец» потупился, - меня совсем маленького возили в клинику и…
            - Ничоси. Так ты - кастрат?
            - Стерилизованный…
            - Однако, - Епифан фыркнул, пошевелил усами, потряс хвостом, затем вынес вердикт:
            - Живи у меня. Ты мне не конкурент.
            - Я хочу домой… - жалобно пискнул «британец».
            - Не канючь. Давай перекусим, потом я отведу тебя на чердак, а сам схожу в гости к Масяне, она вон уже полдня зовёт. После подумаем, что и как. Утро вечера мудренее. У меня без любовных упражнений мозги ржавеют, а извилины не шевелятся.
            - Вы очень добры ко мне, Фима, - благочинно откусив крошечный кусочек «Одесской», сказал гость.
            - Да. Я очень добрый, когда сытый. А поскольку это бывает не всегда, то считай, что тебе сегодня повезло, - самодовольно заявил Епифан, уплетая украденную колбасу за обе щёки.
               После, лёжа на чердаке, Иннокентий в тишине ночи услышал громкое призывное мяуканье. В груди у него ёкнуло и внезапно сладко заныло, чего раньше никогда не случалось. Явившийся утром всклокоченный, но довольный «американец» объявил продрогшему попаданцу, впервые в жизни спавшему на чердаке в охапке полусгнившей соломы:
            - Сейчас, брателло, пойдём к одному перцу, местному ведьмаку. Он, конечно, мутный какой-то, но думаю, помочь тебе сможет.
            - Послушайте, Фима, - «британец» замялся, - а что такое любовь, какая она?
            - Любовь - это, это… Она абсолютно разная, у неё в каждом случае свои запахи, вкусы и формы. А вот ощущения всегда одинаковые, это когда душа вырывается наружу, взмывает в небо, и весь мир оттуда кажется прекрасным.
            - У меня такого никогда не было, - закручинился Иннокентий, отряхивая с ушей налипшую шелуху соломы.
            - Ладно, пошли уже. Может и у тебя ещё будет. Всякое в нашей кошачьей жизни случается.
               Петляя по переулкам, они отправились к ведьмаку, жившему на окраине деревни. У одного из домов на скамеечке дремала красивая трёхцветная кошка.
               - Привет, Аська, - окликнул её Епифан, - всё греешься?
               - Ага, греюсь, - кошка приоткрыла один глаз, - О-о-у, а кто это с тобой, такой мордастенький?
               - Да это Кешка, родственник мой, в гости пришёл из Сметанкино, - соврал «американец».
               - Красавчик, - Аська поощрительно помахала пушистым хвостом с белой кисточкой на конце, - заходи, если что, Кеша.
               - Ну, может, как-нибудь... - засмущался Иннокентий, а сердечко всколыхнулось и упало куда-то в живот.
               - Даже не думай, - Епифан ткнул «британца» лапой в бок, - Аська моя самая любимая малышка.
               Они уже подходили к избе «перца», но тут из ближнего переулка вывалилась свора злобных псов. Оглушительно лая, они бросились на котофеев. Те в мгновение ока очутились на верхушке стоявшего у дороги ясеня. Собаки бесновались под деревом, а один, огненно-рыжий бульдог, даже пытался залезть на нижнюю ветку.
            - Фима, Фима, - заполошно бубнил «британец», намертво вцепившись в ствол, - мне срочно нужен лоток...
            - Какой ещё лоток?
            - Мне нужно срочно по маленькому…
            - Тьфу ты. Здрейфил, что ли? Не надо лотка. Давай, запузырь вон тому, самому злобному в мире псу Адольфу, прямо в его мерзкую рожу.
               Иннокентий, которого со страху сильно припёрло, более не сдерживался и выпустил ароматную струю на бульдога. Тот, сатанея от унижения и бессилия, принялся грызть кору дерева.
               - Фима, мне неудобно, что так вышло, - сконфузился «британец», - А чьи это такие злые собаки?
               - Да ничьи. Сами по себе. Потому и злые. Кого-то хозяева выбросили, кто-то сам сбежал от собачьей жизни. Меня вот тоже выбросили, когда я маленький был.
               - Как это - выбросили?
               - Просто так. Швырнули нас, недавно явившихся в этот нехороший мир котят, в пакет и выбросили на свалку. Я один выжил. Прибился к бабульке, живу у неё на чердаке.
               - Да это же, это...аморально, - Иннокентий от возмущения разжал когти и чуть было не свалился вниз, - а кто же о тебе заботится, ухаживает, кормит?
               - Чего? Аморально, заботится... - Я и словов-то таких не знаю. Ну, слезаем, псы умотали.
               Спустя несколько минут они оказались у двери ведьмака.

Кузьма

               Епифан ударил лапой по колокольчику, висевшему на крыльце, тут же зазвучала мелодия знаменитой «Мурки», в стене откинулся круглый люк, образовав довольно большой лаз. Ходоки полезли в него и оказались в просторной комнате. За столом, сколоченном из толстых досок, сидел огромный, размером с борова, чёрный сибирский котище в очках, сатиновых нарукавниках и ковырялся в примусе. На широкой скамье стояло ещё несколько допотопных экземпляров: горелок, керогазов, самогонных аппаратов, огромный ящик телевизора «КВН» с крошечным кинескопом и катушечный магнитофон «Днепр», очевидно дожидавшихся своей очереди. Кроме этого старья, тут же присутствовали и современные гаджеты: пара ноутбуков и лазерный принтер.
               «Сибиряк», не глядя на гостей, буркнул:
               - Ну-с, с чем пожаловали? Если надо что-то ремонтировать на дому, то я по вызовам не хожу.
               Епифан махнув лапой, фамильярно заявил:
               - Кузя, ты что, меня не узнал? Это же я - Епифан. У меня для починки никаких прибамбасов, как и личной собственности, не имеется. Пролетарий я, в отличие от некоторых.
               - Кто же тебя, развратника и ловеласа, не знает, - проворчал Кузьма, - И ты мне не тыкай, я с тобой брудершафт не пил.
               - Ну и зря, ну и зря, - засуетился «американец», - лучше позже, чем никогда.
               «Сибиряк» отодвинул примус, достал из ящика маленькую синюю бутылочку с непонятной надписью на этикетке, три рюмочки размером с напёрсток и открытую банку килек. Ловко наполнив напёрстки, он протянул их гостям.
               - Я непьющий, - замахал лапами Иннокентий.
               - Надо выпить, - строго сказал Кузьма, - не пьянки ради, а за исполнение желаний.
               «Британец» медленно вылакал содержимое напёрстка, пахнувшее валерьянкой. и оно ему понравилось. Стало как-то хорошо и покойно, впервые за время, которое он провёл в этой жуткой местности. И всё же одна мысль не давала ему расслабиться полностью.
               - Послушайте, - обратился Кеша к хозяину, - я стесняюсь спросить, вы очень напоминаете мне один образ…, пьющий кот Бегемот, примус... , я читал роман знаменитого Писателя…
               - Приятно иметь дело с образованным котом, - перебил его «сибиряк». Бегемот мой брат. Единоутробный. У нас отцы разные.
               - Но это невозможно, так не бывает. Писатель выдумал Бегемота, как и остальных персонажей…
               - Бывает, - внушительно сказал Кузьма, и вы в этом скоро убедитесь.
               - А сколько же, извиняюсь, вам лет? Писатель рассказал о событиях очень давних, коты столько не живут.
               - Это не имеет никакого значения. Считайте, что мы - исключение из правила.
               - Расскажите вашу историю. Пожалуйста. Нам с Фимой очень хотелось бы послушать.
               - Да. Очень, - Епифан налил себе в напёрсток, выпил и закусил килькой.
            - Давно это было, - «Сибиряк» погладил лапой усы и прикрыл глаза, - Мы жили порознь, я здесь, а брат в соседней деревне Улётово. Звали его тогда Шайтан, а Бегемотом он стал позже, когда судьба свела с мессиром. В отличие от меня, брательник шебутной был, с чертовщинкой. Наследственность такая. Я больше дома сидел, примусы чинил, а он с котами воевал, все в округе его боялись. Но мы с ним дружили, я его научил с инструментом обращаться, а он меня к рюмочке приобщил. Всё шло своим чередом до тех пор, пока не влюбились мы оба в одну принцессу местную. У неё и имя было под стать внешности - Графиня. Любили её до одури, но она ни одному из нас не досталась. Предпочла беспородного облезлого Мымзика. С горя запили мы оба, я дома заперся, а Шайтан, наоборот, из дома сбежал, хотел лапы на себя наложить. Но вовремя мессир с компанией объявился, в общем, ушёл он с ними и стал Бегемотом.
               - Невероятно, - «британец» схватил лапами щёки и затряс головой, - И что же, вы больше с братом не встречались?
               - Ну как же, не только встречался, но был его дублёром. Мессир обучил нас азам чёрной магии. Конечно, почти во всех «фокусах», основным номером был Бегемот, а я его подстраховывал. Но кое-где и мне довелось блеснуть. Да-а, славные были времена, - Кузьма прикрыл глаза, - Наша компания куролесила по всему миру. То, о чём рассказал Писатель, лишь малая часть наших приключений, верхушка айсберга. Театр Варьете в Москве - это так, мелочь. Вы даже представить не можете, что вытворяли мы в Ла-скала, Гранд-Опера, Ковен-Гарден, Бродвейском Театре… Всё у нас было. Вот только больше не случилось ни у меня, ни у Бегемота такой любви, как в молодости. И магия нам не помогла найти новую Графиню. Появлялись, понятное дело, разные особи, но это было так, ни уму, ни сердцу. Как же мы завидовали Мастеру, которому досталось великое счастье - любить и быть любимым...А мы, будучи шутами Сатаны, кривлялись и лицедействовали, хотя частенько на душе кошки скребли.
               - А что было потом?
               - Потом были Воробьёвы горы, и последний раунд мессира в Москве. Я не улетел вместе со всеми. Ибо понял, что должен жить в своём доме, там, где родился, где был, хоть и недолгое время, но счастлив, потому что любил Графиню, ковырялся в примусах, лакал молоко, а не пил водку.
            - А Бегемот?
            - Брат выбрал другой путь, и вы, вполне возможно, скоро с ним встретитесь.
            - Я!? - Иннокентий вытаращил глаза и поднял лапы кверху.
            - Вы же хотите вернуться в свою Расчудесную страну?
            - А мы за этим и пришли, - сказал Епифан, налегая на кильку.
            - Моей компетенции для этого недостаточно, но я, пожалуй, смогу сегодня же отправить вас обоих в одно очень известное и загадочное место.
            - Меня не надо, не желаю я ни в какие места, - вскинулся Епифан, - мне и тут хорошо.
            - Глупец, в стране, откуда прибыл к нам Иннокентий, ты будешь спать на пуфике и хрумкать «Вискас» с запахом мышей.
               - Тьфу. Зачем мне эта хрень? Там меня сразу кастрируют. А ты сам сказал, что надо жить дома, где родился. У меня есть целый чердак, мои милашки и полный подвал настоящих мышов.
               - Ну, как знаешь, хозяин - барин.
               «Сибиряк» поколдовал в примусе, пофыркал, пошлёпал лапами по животу. На стене неожиданно появилось большое круглое зеркало и Иннокентий увидел в нём себя.
               - Ну, давайте на посошок, - сказал Кузьма и разлил в напёрстки остатки чудо-жидкости.
               Иннокентий вылакал содержимое, почуял необычайную лёгкость во всём теле, в глазах поплыло, комната медленно закружилась.
               - Прощайте, друзья…- заплетающимся языком промурлыкал «британец», - Фима, передай от меня поклон Асе… Я… мне...она…
               Вращение комнаты ускорилось, и Кеша отключился.

Бегемот

               Очнувшись, Иннокентий обнаружил себя сидящим на скамейке в сквере. Прямо перед ним в лучах заходящего солнца сверкала зеркальная гладь пруда, вокруг которого громоздились высокие дома. Окрест не было ни одной живой души, и «британец» ощутил не то чтобы страх, но лёгкое смятение. Он вспомнил, что Кузьма намеревался отправить его в некое загадочное место. И тут прямо у него над ухом кто-то гнусаво произнёс:
            - Евто Патриарши пруды, коли изволите знать, что подле Козихи.
               Иннокентий повернул голову и увидел рядом с собой громадного чёрного, как антрацит, кота с роскошными усами и тросточкой, копию ведьмака Кузьмы.
            - Прошу простить, что я не будучи знаком, позволяю, - продолжил тот уже совсем другим голосом, - Вот ведь парадокс, памятник баснописцу Крылову тут имеется, а Писателю, увековечившему меня, нет. Утешает, что хотя бы музей додумались открыть. В той самой нехорошей квартире. Москвичи и гости столицы охотно посещают эти места. Помнят меня. Но вот бродячие кошки и собаки почему-то обходят стороной, птицы никогда не ночуют на пруду. А вы что всё молчите, боитесь разговаривать с незнакомцами?
               - Ну какой же вы незнакомец, я вас знаю. Заочно. Вы были шутом мессира Воланда.
               - Ну да, конечно. А вы тот самый попаданец из Расчудесной страны, где обучают грамоте не только детей, но и котов. К тому же, наверняка, мой братец всё вам про меня изложил в подробностях. Так ведь?
               - Да нет. В общих чертах. Меня особенно впечатлила ваша личная драма с Графиней…
               Бегемот покивал головой, вздохнул и неожиданно рассмеялся.
               - А я не жалею, что всё так вышло. Кто бы меня вспомнил, если бы я остался в забытом богом Улётове, предаваясь там любовным утехам с красавицей Графиней? Меня знает весь мир, а облезлого беспородного Мымзика не знает никто. Это судьба. А вы как считаете?
               - Я об этом не могу судить, ибо слишком мало знаю предмет, можно даже сказать, ничего не знаю…
               - Ну-да, ну-да, - покивал Бегемот, - как говаривал старик Сократ, «я знаю, что ничего не знаю, хотя многие не знают и этого».
               - Но я всё отдал бы, - волнуясь, сказал Иннокентий, - за возможность испытать нечто такое, такое.., чтобы душа моя взмыла в небо и увидела оттуда весь-весь мир, большой и прекрасный...
               - Вы слишком наивны, мой юный друг. С тех пор, как Аннушка разлила масло, мир сильно изменился. То, что увидит ваша душа сверху, может ей сильно не понравиться. И ещё. Вы сказали, что я был шутом мессира. Запомните, - Бегемот наклонился и прошептал, - я был, есть и всегда буду с ним. Мы возвращаемся, чтобы ваши души, окрылённые любовью, увидели этот мир более прекрасным, чем он есть на самом деле. Однако, пора, вот-вот начнётся гроза, сильно парит.
                  Бывший и настоящий шут повелителя сил Тьмы взмахнул тросточкой, вокруг потемнело, небо озарилась яркой вспышкой, отразившейся в пруду. Затем грянул гром, налетевший вихрь подхватил «британца», закружил и понёс вверх.
                  Спустя миг он оказался в своей комнате на диване перед огромным зеркалом шкафа-купе. За окном вдалеке рокотали глухие раскаты грома. Гроза покидала город. Кот приподнялся, выгнул спину и зевнул. «Что-то разоспался я» - подумал он, и тут же в голове молоточком застучало: « я был, есть и всегда буду с ним. Мы возвращаемся...». Недоумевая, Иннокентий оглянулся и увидел, что стена превратилась в большой экран, на котором возникла призывно зовущая его красивая трёхцветная кошка с зелёными глазами и пушистым хвостом с белым кончиком. Неожиданно откуда-то донеслась мелодия однажды услышанной песни:

                  Ты проснёшься на рассвете,
                  Мы с тобою вместе встретим
                  День рождения зари.
                  Как прекрасен этот мир, посмотри…

                  В груди Иннокентия сладко заныло, сердце набатно бухнуло и упало вниз. Он вдруг понял, что вся его прежняя жизнь была скучной, бесцветной и пустой. В приоткрытое окно веяло свежестью после дождя, тревожили запахи молодых листьев и цветущих лип. Лучик солнца скользнул по лапам и хвосту кота. Заглянувший в комнату строгий полковник в отставке впервые увидел на мордочке своего любимца глупую счастливую улыбку.

Со мною осень совсем не дружит

Рейтинг: +17 307 просмотров

Кому понравилось произведение? >>

Комментарии (13)

Александр Джад # 15 ноября 2023 в 21:14 +7

Неужели это возвращение «блудного сына» на круги своя? — это я об авторе. Хотя, может, и ошибаюсь.
Выписка замечательная. Прочитал с огромным интересом.
Удачи автору!

Инна Симхович (Крыжановская) # 15 ноября 2023 в 22:50 +6