Чао, Бамбина...

6 ноября 2023 - Инна Симхович (Крыжановская)

Мне было лет восемнадцать, когда я впервые услышала эту песню... Она была на чужом языке. Печальная,непонятная... В ней был такой надрыв. И прощание.
   В моей жизни тогда тоже всё было печально и непонятно. Близкие люди почему-то оказывались не близкими. Я ощущала какую-то неопределённость, неуверенность в себе... В голове складывались грустные строки. Всё казалось таким безысходным.
   "Когда очень трудно будет, - только к деревьям пойду", - писала и думала я тогда.
   И уходила. И бродила по улицам. Под дождём. Глядя на отражающееся в лужах дрожащее небо. Ветер бросал в меня мокрые листья, приклеивая их к моей одежде...
   Я приходила домой промокшая, но странно умиротворённая.
И когда наступали сумерки, я включала проигрыватель и ставила на вертящийся круг пластинку.
- Чао, чао, Бамбина! - пел печальный голос. - Чао…
А я стояла у окна. И смотрела на своё любимое дерево, казавшееся золотым от жёлтого света фонаря, смотрела на текущие по нему золотые капли, замирающие на мгновение, перед тем, как покинуть его навсегда. И плакала…
   - Чао, Бамбина, чао! - пел далёкий Доменико Модуньо…
   Прошли годы. Нет уже того окна и того дерева. И та песня не звучит больше...
   Но иногда, в дождливый вечер, мне кажется, что за окном из темноты проступают контуры моего золотого дерева, и тогда в душе моей, медленно нарастая и напоминая, всё так же волнуя, щемяще звучит: - Чао, чао, Бамбина!

Регистрационный номер №0522351

от 6 ноября 2023

[Скрыть] Регистрационный номер 0522351 выдан для произведения:

Мне было лет восемнадцать,когда я впервые услышала эту песню... Она была на чужом языке. Печальная,непонятная... В ней был такой надрыв. И прощание.
   В моей жизни тогда тоже всё было печально и непонятно. Близкие люди почему-то оказывались не близкими. Я ощущала какую-то неопределённость, неуверенность в себе... В голове складывались грустные строки. Всё казалось таким безысходным.
   "Когда очень трудно будет, - только к деревьям пойду", - писала и думала я тогда.
   И уходила. И бродила по улицам. Под дождём. Глядя на отражающееся в лужах дрожащее небо. Ветер бросал в меня мокрые листья, приклеивая их к моей одежде...
   Я приходила домой промокшая, но странно умиротворённая.
И когда наступали сумерки, я включала проигрыватель и ставила на вертящийся круг пластинку.
- Чао, чао, Бамбина! - пел печальный голос. - Чао…
А я стояла у окна. И смотрела на своё любимое дерево, казавшееся золотым от жёлтого света фонаря, смотрела на текущие по нему золотые капли, замирающие на мгновение, перед тем, как покинуть его навсегда. И плакала…
   - Чао, Бамбина, чао! - пел далёкий Доменико Модуньо…
   Прошли годы. Нет уже того окна и того дерева. И та песня не звучит больше...
   Но иногда, в дождливый вечер, мне кажется, что за окном из темноты проступают контуры моего золотого дерева, и тогда в душе моей, медленно нарастая и напоминая, всё так же волнуя, щемяще звучит: - Чао, чао, Бамбина!