Судьба

3 августа 2021 - Александр Джад
        Всё могло бы быть иначе, но случилось то, что случилось. В жизнь вихрем ворвались обстоятельства, поправить которые было невозможно...
  
      Ничто не предвещало чего-то необычного. День был, как это бывает частенько ранней весной, солнечным, но не очень комфортным. Жуткий ветер пронизывал, проникал под свитер и буквально сбивал с ног, не давая насладиться первым  теплом и запахом просыпающейся после зимней спячки природой.
      Недавно вышедшая на пенсию Людмила Петровна выбирала с грядок прошлогоднюю пожухлую листву клубники. Плевала она на холодные вихри старающиеся загнать её в протопленный домик на дачном участке.
      Не один день зима, пытаясь восстановиться в правах, дышала промозглым холодом.
      «Что же теперь, всё бросить и сиднем сидеть, уткнувшись в экран телевизора или телефон? — размышляла она. —  Ну уж нет, некому за меня здесь порядок навести».
      Муж, Алексей Степанович, занимался хозяйством и благоустройством. А дети... Выросли дети, оперились и упорхнули. У них уже свои детки, своя жизнь, свои заботы, своя судьба. 
      — Кому нужны эти грядки, когда всё можно купить на рынке или в магазине? — рассуждала дочь. — Вы себе выбрали хобби, вот и занимайтесь. Тяжело — сажайте меньше, по силам. Зачем упахиваться?
      Так что с этой стороны помощи ждать не приходилось. Ну как объяснить молодёжи, что дача — это одна из немногих возможностей дышать свежим воздухом и не только занять себя, но и быть полезными. Человек живёт до тех пор, пока чем-то занят и нужен, иначе жизнь теряет всякий смысл.
      Вот и сидела бабуля Люда на грядках. Упахиваясь, нет ли — это как получится. Дел на участке никогда всех не переделать.  
      Одно препятствие — далеко не юный возраст со всеми вытекающими отсюда последствиями и болячками. А тут ещё этот ветер. Пересохшая песчаная земля, поднятая порывами ветра, лезла в глаза, рот, нос и мешала дышать.
      Зато вечером, после трудового дня, приятно было расслабить натруженные мышцы, расположившись перед потрескивающим сухими дровами камином. Одно удовольствие выпить заваренный душистыми травами чай вприкуску с печенюшками, вареньем и незатейливыми бутербродами с сыром или домашней колбаской. А ещё, при желании, побаловать себя запечённым мясом или рыбой. 
      На огонь можно смотреть бесконечно. Языки пламени пляшут, создавая в голове самые причудливые образы, непредсказуемые ассоциации и ощущения. Живой огонь вызывает чувство умиротворённости, уюта и блаженства.
      Людмила Петровна сидела в кресле-качалке перед камином, не мигая, глядела на огонь и прихлёбывала обжигающий ароматный напиток. Есть не хотелось, видно, перетрудилась сегодня.  
      В её карих глазах всполохами отражались искорки пламени, щёки горели алым румянцем. Несмотря на жар, идущий от камина, Людмила Петровна зябко поёжилась.
      — Никак не могу согреться, — посетовала она.
      Муж, Алексей Степанович, заботливо прикрыл её тёплым пледом.
      — Да бог с ней, с клубникой. Зачем было так упираться?
      — Ты же любишь ягоды. Хотела как лучше, чтобы урожай хорошим был.
      — Ты — моя самая лучшая ягодка.
      Он присел к её ногам, поправил плед. Она улыбнулась, погладила его по волосам.
      — Глупый, какая ягодка? Переспелый плод. Да ещё со своими хворями. Что-то потрясывает меня. Просквозило, видно. Эт ничего, просплюсь, отдохну, к утру всё пройдёт.
      Ночью Алексей Степанович неожиданно проснулся. Будто кто в бок толкнул. Прислушался. Рядом тяжело дышала жена.
      — Тебе плохо? — сказал он.
      — Холодно. Мёрзну, — она попыталась плотнее завернуться в одеяло.
      Алексей Степанович включил бра. Глянул на часы. Два часа. Самый сон, а тут... На бледном лице жены явно проступал нездоровый румянец. Он внимательно присмотрелся. Какой румянец? Щёки горят ярким пламенем!
      — Так, дорогуша, — он принял решение, — одевайся потеплее, едем в город.
      — Да к утру всё пройдёт, — Людмила Петровна несмело попыталась отмахнуться. — Ты же не выспишься.
      Но Алексей Степанович не слушал. Спешно оделся, собрал кое-какие пожитки, покидал всё в корзинку.
      — Едем! 
 
      Ночная дорога пустынна. Водители фур в это время, как правило, спят — у них рабочий день по графику и отдых обязателен. Редкие легковушки высвечивали фарами серый асфальт. Тишина. Наслаждайся дорогой, да и только. Но не в нашем случае.
      — Достань телефон, звони один ноль три, — не отрывая взгляда от дороги, сказал Алексей Степанович.
      — Зачем? — не поняла Людмила Петровна.
      — Набери и включи громкую связь.
      Через несколько секунд раздался голос в трубке:
      — Скорая слушает.
      — У моей жены высокая температура. Мы едем с дачи. Будем проезжать мимо вашего филиала. Может, стоит сразу заехать, чем потом вызывать на дом?
      — Нет, везите в больницу, она у вас по пути. Там примут соответствующие меры.
      — Спасибо, — сказал Алексей Степанович. — Вот видишь, сразу к врачам направили, а то бы сидели дома и ждали у моря погоды.
 
      Первый вопрос, который задали им в приёмном отделении, был:  
      — Почему к нам?
      — В скорой так сказали.
      — Где эта скорая, где документы?
      — Нам по телефону велели ехать сразу к вам.
      Людмилу Петровну завели в кабинет, измерили температуру. Тридцать восемь и семь. Прошло ещё не менее получаса. С кем-то там всё созванивались, выясняли и, наконец, вышли к Алексею Степановичу.
      — Значит, так, — сказала то ли медсестра, то ли врач, — мы дежурим по неврологии. Ваш случай не в нашей компетенции.
      — Но в скорой сказали к вам.
      — Температурными больными занимается другое отделение. Мы с ними созвонились... Словом, отправляйтесь домой и вызывайте скорую.
      — И она привезёт к вам, — попытался достучаться Алексей Степанович.
      — Возможно. Но иначе не получится, — твёрдо стояла на своём медичка.
      Как только зашли домой, сразу к телефону. Набрали номер. Объяснили ситуацию.
       — Послушайте доброго совета, — ответили на том конце провода. — До утра осталось пару часов. Вызовите участкового врача. Всё равно лечить вас будет он. А мы, ну что, приедем, уколем анальгин как жаропонижающее и отвезём в больницу. А там таких, как вы десятки и все со своими заразами. Вам это надо?
      — Нам этого не надо, — согласился Алексей Степанович и положил трубку. — Что судьба нам готовит, — сказал он жене, — когда тут одни препоны? Это ж получается: будем лечить или пусть живёт?
      Наутро вызвали участкового врача. Одетая чуть ли не в космический скафандр в связи с пандемией уставшая врач тяжело опустилась на стул возле Людмилы Петровны. Бегло осмотрела и резюмировала:
      — Вот вам рецепты. Обильное питьё и покой. Принимайте лекарства согласно инструкции.
      — Вы не послушали сердце, лёгкие, — попытался подсказать Алексей Степанович. — Жена далеко не молода.  
      — Что там слушать? И так всё ясно. У меня сегодня больше пятидесяти вызовов. Так что лечитесь, — и она поспешила к выходу.
      Лекарства действовали как-то странно. Температура спадала всего на пару часов, а потом вновь поднималась до прежнего уровня. Особенно тяжело стало к вечеру.
      Людмила Петровна таяла на глазах. Как помочь, Алексей Степанович не понимал. Но и смотреть на такое не было никаких сил.
      — Скорая? — Алексей Степанович вновь набрал известный номер. — У моей жены температура не спадает уже третий день.
      — Что вы хотите? — ответил сухой безразличный голос в телефоне. — Болезнь так сразу не отступит. Будет ухудшение, завтра вызывайте участкового.
      Ночь прошла в тревоге и ожидании. Вызванный врач прописал новые таблетки и так же быстренько, как и прежний ретировался из квартиры.
      К вечеру температура поднялась до тридцати девяти и девяти. Пора было принимать экстренные меры.
      — Вызывайте участкового врача, — тот же безразличный голос в телефоне сказал, как отрезал. — Это их прерогатива.
      — Вы что, издеваетесь? — взорвался Алексей Степанович. — У жены температура под сорок. Какой участковый?
      Достучался-таки. Скорая надо отдать должное, приехала довольно быстро. Оснащённые современными диагностическими средствами они сняли кардиограмму, послушали сердце, лёгкие, измерили температуру и наполнение крови кислородом. Вывод был неутешительным — подозрение на воспаление лёгких и коронавирус, тот самый, девятнадцатый. Вариантов не стало — госпитализация. 
      В больнице никого к пациентам не допускали. Это для Алексея Степановича было мучительно и невыносимо. Как там она? Чем помочь?
      Хорошо, сотовый телефон у неё не отобрали. Можно было как-то общаться. Но с каждым днём делать это было сложнее и сложнее. Голос Людмилы Петровны становился всё слабее, слова стали плохо различимы. Дышала она теперь под кислородной маской на постоянной основе.
      Алексей Степанович слышал в телефоне её охрипший, слабеющий с каждым днём голос и места себе не находил от бессилия и невозможности помочь, повлиять на ход болезни и что-то изменить.
      Известно, домашняя, приготовленная заботливыми руками пища ни в какое сравнение не идёт с больничной. И Алексей Степанович каждый день приносил горячую, с пылу с жару еду, надеясь, что это поможет ей восстановить увядающие силы.
      — Не траться, — с трудом выговаривая слова, просила Людмила Петровна. — Нет у меня аппетита. Ничего не хочется.
      А он с завидным упорством метался по городу, выискивая всё самое-самое ею любимое, пытаясь хоть как-то угодить и поддержать...
      Этой ночью Алексей Степанович никак не мог заснуть. Ворочался с боку на бок и мучительно молил, призывая на помощь все возможные силы:
      — Дыши, милая! Пожалуйста! Старайся! Ты нужна мне, детям, нам всем! Дыши, милая...
      А она в это время уже не дышала. В девять вечера сердце её не выдержало нагрузки и остановилось. Она покинула этот мир, спрятавшись от невыносимой нагрузки, боли и страданий. 
      А Алексей Степанович всё молил, уговаривая кого-то там, наверху, и прося помощи:
      — Дыши, милая! Пожалуйста! Дыши...
      Он не знал — жена в это время уже не дышала.
      — Дыши... — всё молил он. — Мы будем вместе. Должны быть. Несмотря ни на что, всё равно будем.
      Вдруг спазм сдавил его горло.
      — Ды-ш-и... едва смог он выдавить из себя последние слова и, будто споткнувшись, затих.
      Его открытые глаза были направлены куда-то вверх. Губы, казалось, хотели что-то сказать, да так и застыли на полуслове. Тело ещё дышало теплом, но жизнь уже покинула бренное тело.
      Он ушёл из этой жизни, обретя вечный покой с верой и надеждой на встречу со своей, пронесенной через многие десятилетия любовью. 

© Copyright: Александр Джад, 2021

Регистрационный номер №0497009

от 3 августа 2021

[Скрыть] Регистрационный номер 0497009 выдан для произведения:       Всё могло бы быть иначе, но случилось то, что случилось. В жизнь вихрем ворвались обстоятельства, поправить которые было невозможно...
  
      Ничто не предвещало чего-то необычного. День был, как это бывает частенько ранней весной, солнечным, но не очень комфортным. Жуткий ветер пронизывал, проникал под свитер и буквально сбивал с ног, не давая насладиться первым  теплом и запахом просыпающейся после зимней спячки природой.
      Недавно вышедшая на пенсию Людмила Петровна выбирала с грядок прошлогоднюю пожухлую листву клубники. Плевала она на холодные вихри старающиеся загнать её в протопленный домик на дачном участке.
      Не один день зима, пытаясь восстановиться в правах, дышала промозглым холодом.
      «Что же теперь, всё бросить и сиднем сидеть, уткнувшись в экран телевизора или телефон? — размышляла она. —  Ну уж нет, некому за меня здесь порядок навести».
      Муж, Алексей Степанович, занимался хозяйством и благоустройством. А дети... Выросли дети, оперились и упорхнули. У них уже свои детки, своя жизнь, свои заботы, своя судьба. 
      — Кому нужны эти грядки, когда всё можно купить на рынке или в магазине? — рассуждала дочь. — Вы себе выбрали хобби, вот и занимайтесь. Тяжело — сажайте меньше, по силам. Зачем упахиваться?
      Так что с этой стороны помощи ждать не приходилось. Ну как объяснить молодёжи, что дача — это одна из немногих возможностей дышать свежим воздухом и не только занять себя, но и быть полезными. Человек живёт до тех пор, пока чем-то занят и нужен, иначе жизнь теряет всякий смысл.
      Вот и сидела бабуля Люда на грядках. Упахиваясь, нет ли — это как получится. Дел на участке никогда всех не переделать.  
      Одно препятствие — далеко не юный возраст со всеми вытекающими отсюда последствиями и болячками. А тут ещё этот ветер. Пересохшая песчаная земля, поднятая порывами ветра, лезла в глаза, рот, нос и мешала дышать.
      Зато вечером, после трудового дня, приятно было расслабить натруженные мышцы, расположившись перед потрескивающим сухими дровами камином. Одно удовольствие выпить заваренный душистыми травами чай вприкуску с печенюшками, вареньем и незатейливыми бутербродами с сыром или домашней колбаской. А ещё, при желании, побаловать себя запечённым мясом или рыбой. 
      На огонь можно смотреть бесконечно. Языки пламени пляшут, создавая в голове самые причудливые образы, непредсказуемые ассоциации и ощущения. Живой огонь вызывает чувство умиротворённости, уюта и блаженства.
      Людмила Петровна сидела в кресле-качалке перед камином, не мигая, глядела на огонь и прихлёбывала обжигающий ароматный напиток. Есть не хотелось, видно, перетрудилась сегодня.  
      В её карих глазах всполохами отражались искорки пламени, щёки горели алым румянцем. Несмотря на жар, идущий от камина, Людмила Петровна зябко поёжилась.
      — Никак не могу согреться, — посетовала она.
      Муж, Алексей Степанович, заботливо прикрыл её тёплым пледом.
      — Да бог с ней, с клубникой. Зачем было так упираться?
      — Ты же любишь ягоды. Хотела как лучше, чтобы урожай хорошим был.
      — Ты — моя самая лучшая ягодка.
      Он присел к её ногам, поправил плед. Она улыбнулась, погладила его по волосам.
      — Глупый, какая ягодка? Переспелый плод. Да ещё со своими хворями. Что-то потрясывает меня. Просквозило, видно. Эт ничего, просплюсь, отдохну, к утру всё пройдёт.
      Ночью Алексей Степанович неожиданно проснулся. Будто кто в бок толкнул. Прислушался. Рядом тяжело дышала жена.
      — Тебе плохо? — сказал он.
      — Холодно. Мёрзну, — она попыталась плотнее завернуться в одеяло.
      Алексей Степанович включил бра. Глянул на часы. Два часа. Самый сон, а тут... На бледном лице жены явно проступал нездоровый румянец. Он внимательно присмотрелся. Какой румянец? Щёки горят ярким пламенем!
      — Так, дорогуша, — он принял решение, — одевайся потеплее, едем в город.
      — Да к утру всё пройдёт, — Людмила Петровна несмело попыталась отмахнуться. — Ты же не выспишься.
      Но Алексей Степанович не слушал. Спешно оделся, собрал кое-какие пожитки, покидал всё в корзинку.
      — Едем! 
 
      Ночная дорога пустынна. Водители фур в это время, как правило, спят — у них рабочий день по графику и отдых обязателен. Редкие легковушки высвечивали фарами серый асфальт. Тишина. Наслаждайся дорогой, да и только. Но не в нашем случае.
      — Достань телефон, звони один ноль три, — не отрывая взгляда от дороги, сказал Алексей Степанович.
      — Зачем? — не поняла Людмила Петровна.
      — Набери и включи громкую связь.
      Через несколько секунд раздался голос в трубке:
      — Скорая слушает.
      — У моей жены высокая температура. Мы едем с дачи. Будем проезжать мимо вашего филиала. Может, стоит сразу заехать, чем потом вызывать на дом?
      — Нет, везите в больницу, она у вас по пути. Там примут соответствующие меры.
      — Спасибо, — сказал Алексей Степанович. — Вот видишь, сразу к врачам направили, а то бы сидели дома и ждали у моря погоды.
 
      Первый вопрос, который задали им в приёмном отделении, был:  
      — Почему к нам?
      — В скорой так сказали.
      — Где эта скорая, где документы?
      — Нам по телефону велели ехать сразу к вам.
      Людмилу Петровну завели в кабинет, измерили температуру. Тридцать восемь и семь. Прошло ещё не менее получаса. С кем-то там всё созванивались, выясняли и, наконец, вышли к Алексею Степановичу.
      — Значит, так, — сказала то ли медсестра, то ли врач, — мы дежурим по неврологии. Ваш случай не в нашей компетенции.
      — Но в скорой сказали к вам.
      — Температурными больными занимается другое отделение. Мы с ними созвонились... Словом, отправляйтесь домой и вызывайте скорую.
      — И она привезёт к вам, — попытался достучаться Алексей Степанович.
      — Возможно. Но иначе не получится, — твёрдо стояла на своём медичка.
      Как только зашли домой, сразу к телефону. Набрали номер. Объяснили ситуацию.
       — Послушайте доброго совета, — ответили на том конце провода. — До утра осталось пару часов. Вызовите участкового врача. Всё равно лечить вас будет он. А мы, ну что, приедем, уколем анальгин как жаропонижающее и отвезём в больницу. А там таких, как вы десятки и все со своими заразами. Вам это надо?
      — Нам этого не надо, — согласился Алексей Степанович и положил трубку. — Что судьба нам готовит, — сказал он жене, — когда тут одни препоны? Это ж получается: будем лечить или пусть живёт?
      Наутро вызвали участкового врача. Одетая чуть ли не в космический скафандр в связи с пандемией уставшая врач тяжело опустилась на стул возле Людмилы Петровны. Бегло осмотрела и резюмировала:
      — Вот вам рецепты. Обильное питьё и покой. Принимайте лекарства согласно инструкции.
      — Вы не послушали сердце, лёгкие, — попытался подсказать Алексей Степанович. — Жена далеко не молода.  
      — Что там слушать? И так всё ясно. У меня сегодня больше пятидесяти вызовов. Так что лечитесь, — и она поспешила к выходу.
      Лекарства действовали как-то странно. Температура спадала всего на пару часов, а потом вновь поднималась до прежнего уровня. Особенно тяжело стало к вечеру.
      Людмила Петровна таяла на глазах. Как помочь, Алексей Степанович не понимал. Но и смотреть на такое не было никаких сил.
      — Скорая? — Алексей Степанович вновь набрал известный номер. — У моей жены температура не спадает уже третий день.
      — Что вы хотите? — ответил сухой безразличный голос в телефоне. — Болезнь так сразу не отступит. Будет ухудшение, завтра вызывайте участкового.
      Ночь прошла в тревоге и ожидании. Вызванный врач прописал новые таблетки и так же быстренько, как и прежний ретировался из квартиры.
      К вечеру температура поднялась до тридцати девяти и девяти. Пора было принимать экстренные меры.
      — Вызывайте участкового врача, — тот же безразличный голос в телефоне сказал, как отрезал. — Это их прерогатива.
      — Вы что, издеваетесь? — взорвался Алексей Степанович. — У жены температура под сорок. Какой участковый?
      Достучался-таки. Скорая надо отдать должное, приехала довольно быстро. Оснащённые современными диагностическими средствами они сняли кардиограмму, послушали сердце, лёгкие, измерили температуру и наполнение крови кислородом. Вывод был неутешительным — подозрение на воспаление лёгких и коронавирус, тот самый, девятнадцатый. Вариантов не стало — госпитализация. 
      В больнице никого к пациентам не допускали. Это для Алексея Степановича было мучительно и невыносимо. Как там она? Чем помочь?
      Хорошо, сотовый телефон у неё не отобрали. Можно было как-то общаться. Но с каждым днём делать это было сложнее и сложнее. Голос Людмилы Петровны становился всё слабее, слова стали плохо различимы. Дышала она теперь под кислородной маской на постоянной основе.
      Алексей Степанович слышал в телефоне её охрипший, слабеющий с каждым днём голос и места себе не находил от бессилия и невозможности помочь, повлиять на ход болезни и что-то изменить.
      Известно, домашняя, приготовленная заботливыми руками пища ни в какое сравнение не идёт с больничной. И Алексей Степанович каждый день приносил горячую, с пылу с жару еду, надеясь, что это поможет ей восстановить увядающие силы.
      — Не траться, — с трудом выговаривая слова, просила Людмила Петровна. — Нет у меня аппетита. Ничего не хочется.
      А он с завидным упорством метался по городу, выискивая всё самое-самое ею любимое, пытаясь хоть как-то угодить и поддержать...
      Этой ночью Алексей Степанович никак не мог заснуть. Ворочался с боку на бок и мучительно молил, призывая на помощь все возможные силы:
      — Дыши, милая! Пожалуйста! Старайся! Ты нужна мне, детям, нам всем! Дыши, милая...
      А она в это время уже не дышала. В девять вечера сердце её не выдержало нагрузки и остановилось. Она покинуло этот мир, спрятавшись от невыносимой нагрузки, боли и страданий. 
      А Алексей Степанович всё молил, уговаривая кого-то там, наверху, и прося помощи:
      — Дыши, милая! Пожалуйста! Дыши...
      Он не знал — жена в это время уже не дышала.
      — Дыши... — всё молил он. — Мы будем вместе. Должны быть. Несмотря ни на что, всё равно будем.
      Вдруг спазм сдавил его горло.
      — Ды-ш-и... едва смог он выдавить из себя последние слова и, будто споткнувшись, затих.
      Его открытые глаза были направлены куда-то вверх. Губы, казалось, хотели что-то сказать, да так и застыли на полуслове. Тело ещё дышало теплом, но жизнь уже покинула бренное тело.
      Он ушёл из этой жизни, обретя вечный покой с верой и надеждой на встречу со своей, пронесенной через многие десятилетия любовью. 
 
Съеденная луковица
Ямочки на щеках
Рейтинг: +10 381 просмотр
Комментарии (8)
Галина Дашевская # 4 августа 2021 в 10:55 +6
Мне сегодня получается, что не хватает слёз.
Настоящая драма. От меня много плюссов. Автору удачи. Подправьте одно слово в предложении:

= Она покинуло этот мир, спрятавшись от невыносимой нагрузки, боли и страданий. = Напишите: «Она покинула» =
Александр Жарихин # 6 августа 2021 в 23:28 +6
Вот так сюжет. Здорово написано. Автор вам удачи!
Владимир Перваков # 6 августа 2021 в 23:40 +4
Хоть это не драма, а трагедия, но написана очень хорошо!
Автору удачи!
Сергей Шевцов # 8 августа 2021 в 13:49 +2
Рассказ-хроника. Написано неплохо, но, к сожалению, приведён довольно избитый случай, знакомый практически каждому. Если автор хотел выдавить у читателя слезу, то у него это получилось. Однако любое литературное произведение должно нести в себе сакраментальный смысл. Чёрствая бездушная медицина, приведшая героев к гибели - вот то послевкусие, которое осталось после прочтения этой работы. Такое ощущение, будто я посмотрел по телевизору очередной сюжет, пытающийся привлечь внимание телезрителей к проблемам отечественной медицины.
Ирина Бережная # 11 августа 2021 в 11:10 +5
Это настоящая драма, но я не плакала. Автору хочу пожелать огромной удачи!
Светлана Казаринова # 12 августа 2021 в 09:16 +3
Ну, про медицину я могу привести куда более жесткие примеры. Все это так, и к сожалению от этого никто не застрахован. Удачи автору!
Елена Бурханова # 16 августа 2021 в 20:50 +3
Печально!
Автору здоровья, успехов и удач!
Людмила Комашко-Батурина # 25 августа 2021 в 12:49 +1
Рассказ и трогательный, и печальный.Реалии нашей жизни... Удачи автору!