Молодо-зелено

Николай, высокий и худощавый подросток, рассматривал расписание пригородных автобусов.
  – Вот незадача, – пробурчал он, – больше нет рейсов домой, а поезда ждать семь часов.
Он приехал в районный город поездом утром, чтобы на субботнем рынке купить кое-что для дома.
  Мальчик пробежался по магазинам, закупил все необходимое и отправился на автобусную станцию, чтобы успеть на полуденный автобус и вернуться домой пораньше, но опоздал на пять минут, и теперь стоял в размышлении, что делать.
Хочешь или не хочешь, а нужно ждать до вечера, и юноша огорчился:
   – Хуже нет, ждать или догонять!
   Делать все равно было нечего, и он снова подошел к стенду и продолжил изучение расписания движения автобусов.
  – Через полчаса в деревню Луги идет, а оттуда до нашего села всего-то семь километров, полтора часа ходу, – обрадовался он, но вспомнил наказ матери:
– Если не успеешь на наш автобус, то не вздумай до Лугов ехать. Оттуда пешком в такой мороз де дойдешь, не заметишь, как в дороге замерзнешь!
  Николай прислушивался к словам старших, поэтому отправился пока в зал ожидания автобусной станции, сел на скамейку у окна и стал от скуки наблюдать за улицей.
  Ничего интересного. Привокзальная площадь покрыта снегом, который искрился и играл снежинками под зимним выцветшим от стужи солнцем. Туда-сюда спешили прохожие. Скрип снега под их ногами долетал до слуха Николая, и он представил, как его друзья катаются дома на санках с горки.
  Очень весело там. Снег также скрипит под полозьями стремительно летящих с горы санок, встречный ветер обжигает холодом лицо, и восторг наполняет души детей. Разгоряченные от движения лица ребят становятся пунцовыми, их радостные крики далеко разносятся по стылому воздуху над замерзшим озером.
  Но не только желание покататься с горки с друзьями тянуло мальчика домой. С некоторых пор приглянулась Николаю Настя. Она училась с ним в одном классе. Девчонка, как девчонка казалась ему до седьмого класса, ничего особенного. А, вот в восьмом, что-то кольнуло его в сердце, когда однажды увидел одноклассницу в школе на перемене. Она шла по коридору, высоко держа голову, и столько спокойствия и достоинства было в походке, что мальчик залюбовался красивой, темноволосой девочкой.
  Но одноклассница, казалось, не замечала его. Коля очень расстраивался, но не сдавался. Он старался всегда быть рядом с девочкой. Куда бы она не направилась, мальчик следовал за ней на почтительном расстоянии, стараясь не попадаться ей на глаза.
  Так бы и ходил за ней Николай серой тенью, пока случай не свел молодых людей. Сначала ему приснился сон: будто Коля купается с Настей. Вода тёплая-претёплая, а на берегу шапки снега лежат и от него отражаются лучи солнца. Они до боли светили в глаза. А с неба улыбалась приветлтливо луна и напевала им песенку о прекрасной поре юности. Мальчик проснулся даже и долго думал, что же такое ему приснилась. Зимой купаться? Это уж слишком. И чтобы луна пела песни? Но его обрадовало, что это происходило на пару с приглянувшейся ему девочкой.
  В начале зимы озеро заковал льдом мороз, а снега долго не было. На огромный каток в выходные дни выходили на коньках и взрослые, и дети.
  Настя хорошо каталась на коньках, летала на них, как лебёдушка. Мальчик не отставал, коршуном кружился вокруг.
  Настя заметила его и приветливо улыбнулась. Мальчик улетел от счастья, казалось, на небо, прочитав во взгляде интерес к себе.
  Озорная девочка понеслась вдаль от преследователя. Николай замешкался и бросился догонять её. Он не сразу сообразил, куда вдруг пропала Настя, но, присмотревшись, увидел девочку в полынье, которую прорубили у противоположного берега жители соседней деревни.
  Мальчик, не раздумывая, бросился на помощь.
  Он подхватил в воде сомлевшую от холода одноклассницу и подтянул к краю полыньи. У него не было сил вытолкать Настю на лед. Он едва держался за лед и не давал уйти под воду девочке.
  На помощь спешили люди. Они вытащили детей.
  С тех пор молодые люди всегда были вместе, он провожал после школы её домой.
  Мальчик и девочка договорились встретиться на горке и в эту субботу.     
  – Тут сиди теперь до вечера без дела, жди поезда! – раздосадовано пробурчал Николай.
  – Куда надо тебе? – спросил его пожилой дядечка в овчинном полушубке, услышав возглас паренька в серенькой коротенькой тужурке.
  – В Охват, дяденька.
  – Так чего же унывать, милый мой. Вон стоит автобус до Лугов, а там до твоего посёлка всего ничего добежать. Ноги молодые, не заметишь, как до дома донесут. Я в твои годы, бывало…
  Николай перестал слушать дядечку. Он сам знал, что посельчане частенько садились на этот рейс, и с конечной остановки шли пешком до дома. Летом или весной – хорошо, даже приятно пройтись по лесной дороге. Но зимой, когда трескучий мороз доходил до тридцати градусов и пробирал до костей, опасно. Да и осенью, когда единственный большак превращался в клейкое месиво из глины, воды и земли, было почти невозможно добраться до посёлка.  
  Когда вырулил к остановке львовский автобус, следующий в деревню Луги, мальчик стал смотреть на него.
   «Мало пассажиров сегодня, – подумал он, поправляя на голове кроличью шапку и нащупывая в кармане вязанные шерстяные рукавицы. – Всего-то десять человек».
  За пять минут до отправления, Николай решительно встал, подошел к кассе и купил билет до станции Луги.
   – Как-нибудь добегу до дома, – оправдывался он, усаживаясь в автобус. – Мороз не такой уж и большой сегодня, градусов двадцать пять, не больше. У меня новые валенки на ногах, теплые брюки, свитер. Не-е, не замерзну, и к часу буду дома и успею на горку.
Автобус тронулся и минут через десять выехал за пределы города. За окошком замелькал привычный ландшафт зимнего леса в снегу, подросток совсем успокоился и стал думать о своих мальчишеских делах.
  Приветливо светило солнце, юноша радовался, что едет домой, а не скучает на станции. В автобусе исправно работало отопление, было даже жарко, и мальчику казалось, что на улице тоже тепло.
Выйдя на конечной станции из автобуса, Николай вскинул за плечи небольшой рюкзак и направился мимо разбитой церкви к дороге, ведущей через лес в его поселок.
  По скрипу снега под ногами мальчик понял, что мороз был нисколько не меньше, чем утром. Но беспокойства это у него не вызвало, потому что холода он не чувствовал. Проселочная автомобильная дорога была очищена от снега и накатана колесами грузовиков, перевозивших по ней в рабочие дни брёвна из делянки.
В лесу оказалось теплее, чем на равнине. Дорогу мальчик знал хорошо – бывал в этой деревне не раз.
Николай уверенно шагал по большаку, к которому вплотную подступил сказочный лес, причудливо прикрытый белыми шапками снега. Он наблюдал на нетронутой снежной целине следы животных вдоль дороги, пытаясь определить, что за зверь пробегал здесь.
Через минут сорок было пройдено три километра, не меньше, Николай увидел ответвлявшуюся дорожку, накатанную лошадиными упряжками. Дорога шла вдоль быстротечной, неширокой и только местами замерзшей речушки, которая пополам разделила огромный луг, где косили сено жители поселка. Эта дорога сокращала путь до дома на целый километр, и ею часто пользовались пешеходы.
Мальчик посмотрел с большака на узкую дорожку, уходящую тёмной змейкой к горизонту, и решил пойти по ней.
 «По лесу – четыре, а через пойму – три километра», – подумал он, спускаясь с проселочной дороги.
  Только через пятнадцать минут Николай понял свою ошибку, но возвращаться назад не хотел, надеялся добраться до леса, манящего путника темной полоской впереди.
  Низину продувало свирепым ветром, как через гигантскую трубу, воздух был сырой от испарений журчавшей, хрустальной воды.
  Николая охватил озноб, лицо немилосердно мерзло на ледяном ветру. Казалось, что стужа исходила отовсюду. В какую сторону ни отворачивался мальчик, ветер везде доставал его щеки, нос и губы, которые деревенели с каждым шагом. Он часто снимал рукавицы и тер ими лицо, восстанавливая кровообращение. Когда коченели руки, запихивал их в карманы тужурки, пытаясь согреть.
Хуже всего обстояло дело с коленями мальчика. Холод проникал сквозь материю брюк и холодил ноги между короткой полой тужурки и валенок так, что он ощущал покалывания. Словно сотни иголок впивались в колени и не давали шагать мальчику.
Николай понял, что может не дойти до леса. Он оглянулся: половина пути пройдена и не было никакого смысла возвращаться.
Его охватила паника, отчаяние и злость на самого себя. Мальчик много бы отдал сейчас за то, чтобы снова вернуться на дорогу в лесу или еще лучше на автобусную станцию. Чтобы там дождаться своего поезда и в теплом вагоне доехать до дома, где его встретят родные, накормят ужином и расспросят, что нового он видел в городе. Но уже ничего нельзя было вернуть, и нужно как-то выбираться отсюда, хотя бы сначала до леса.
   – Там будет теплее, – сказал Николай сам себе и надвинул почти на глаза шапку, запихал руки под мышки и, пригнувшись, пошел дальше. Сырой ветер морозил лицо, забирался под одежду мальчика, сковывая холодом ноги, которые становились непослушные и ватные. Очень хотелось спать, и Николай с трудом шёл дальше, борясь с собой и закрывающимися сами по себе глазами.
  Вскоре ему показалось, что стало теплее, перестало покалывать в ногах, и сон прошёл. Мальчик обрадовался и улыбнулся.
   – Теперь добегу до леса! – успел вскрикнуть он, прежде, чем увидел Настю, идущую ему навстречу. Николай очень обрадовался ей и радостно закричал:
  – Настюха! Как ты догадалась, что я этим автобусом поеду?
  – Вот догадалась! Да ты замерз совсем, идём под ёлку, там можно присесть, а я тебя согрею.
  Настя подхватила Николая под руку и повела к высоченному дереву, стоявшему одиноко у тропы. С одной стороны ели снега не было, проглядывала засохшая трава. Девушка осторожно усадила мальчика на землю, прислонив спиной к дереву, быстро скинула свое пальто и прикрыла им его.
   – Сейчас тебе будет теплее, ты согреешься, и мы пойдем домой. Ты только не засыпай! – говорила она, руками отогревая его щеки.
   – Настя! Ты сама замерзнешь, надень пальто и садись рядом со мной, – Николаю стало так тепло, что его потянуло в сон, и он с трудом разговаривал с подружкой, просил её одеться, а он вздремнет чуток.
  – Не беспокойся обо мне, мне совсем не холодно, – успокаивала девочка. Она опустилась на землю рядом с ним и обняла его руками.
  – Ой, у тебя щеки совсем белые от мороза, дай я отогрею, – Настя стала осторожно греть дыханием щеки.
Николай чувствовал Настину заботу, ему было приятно. Вдруг боль в щеке заставила его вздрогнуть. Николай весело крикнул:
   – Настя! Ты меня укусила? Ну я тебе сейчас задам!
   – Просыпайся, малец! Нет здесь Насти! Вставай на ноги, я тебя довезу до дома, – услышал Николай мужской голос и почувствовал, как кто-то тер его щёки снегом.  Мальчик открыл глаза, увидел пожилого человека, который стоял на коленях рядом и, придерживая ему голову, растирал ему лицо.
   – Оклемался, слава Богу! А я-то подумал, что за зверь у ёлки, а здесь оказался человек, – мужчина помог Николаю подняться на ноги и, придерживая его за плечи, повел к лошадиной упряжке на дороге. Он усадил парня в просторные сани, куда было набросано для тепла и мягкости сено, и прикрыл его овчинным тулупом, лежавшим там.
   – Но-о, пошла! – прикрикнул незнакомец на лошадь и, когда упряжка тронулась, спросил:
   – Ты, как здесь оказался?
   – Эх! Молодо-зелено! – запричитал мужчина, выслушав рассказ Николая. – Это надо же в мороз отправиться пешком в такую даль да еще через гнилое место. Тебе повезло, что сегодня я должен дочь из Питера встречать. Я пораньше выехал, хотел до поезда навестить свояка. Он возле станции живет, ты его знать должен. Его зовут Дмитрий. Ты не сиди так, подхвати снега, потри правую щеку, не отошла еще, белая.
  Николай тёр снегом щеку и, радуясь счастливому случаю, спасшему ему жизнь, размышлял о причудах судьбы. Николай находился на волосок от смерти, а Дмитрий, к которому спешил мужчина на упряжке, был отцом его Настеньки.

© Copyright: Олег Андреев, 2020

Регистрационный номер №0466791

от 4 февраля 2020

[Скрыть] Регистрационный номер 0466791 выдан для произведения: Николай, высокий и худощавый подросток, рассматривал расписание пригородных автобусов.
  – Вот незадача, – пробурчал он, – больше нет рейсов домой, а поезда ждать семь часов.
Он приехал в районный город поездом утром, чтобы на субботнем рынке купить кое-что для дома.
  Мальчик пробежался по магазинам, закупил все необходимое и отправился на автобусную станцию, чтобы успеть на полуденный автобус и вернуться домой пораньше, но опоздал на пять минут, и теперь стоял в размышлении, что делать.
Хочешь или не хочешь, а нужно ждать до вечера, и юноша огорчился:
   – Хуже нет, ждать или догонять!
   Делать все равно было нечего, и он снова подошел к стенду и продолжил изучение расписания движения автобусов.
  – Через полчаса в деревню Луги идет, а оттуда до нашего села всего-то семь километров, полтора часа ходу, – обрадовался он, но вспомнил наказ матери:
– Если не успеешь на наш автобус, то не вздумай до Лугов ехать. Оттуда пешком в такой мороз де дойдешь, не заметишь, как в дороге замерзнешь!
  Николай прислушивался к словам старших, поэтому отправился пока в зал ожидания автобусной станции, сел на скамейку у окна и стал от скуки наблюдать за улицей.
  Ничего интересного. Привокзальная площадь покрыта снегом, который искрился и играл снежинками под зимним выцветшим от стужи солнцем. Туда-сюда спешили прохожие. Скрип снега под их ногами долетал до слуха Николая, и он представил, как его друзья катаются дома на санках с горки.
  Очень весело там. Снег также скрипит под полозьями стремительно летящих с горы санок, встречный ветер обжигает холодом лицо, и восторг наполняет души детей. Разгоряченные от движения лица ребят становятся пунцовыми, их радостные крики далеко разносятся по стылому воздуху над замерзшим озером.
  Но не только желание покататься с горки с друзьями тянуло мальчика домой. С некоторых пор приглянулась Николаю Настя. Она училась с ним в одном классе. Девчонка, как девчонка казалась ему до седьмого класса, ничего особенного. А, вот в восьмом, что-то кольнуло его в сердце, когда однажды увидел одноклассницу в школе на перемене. Она шла по коридору, высоко держа голову, и столько спокойствия и достоинства было в походке, что мальчик залюбовался красивой, темноволосой девочкой.
  Но одноклассница, казалось, не замечала его. Коля очень расстраивался, но не сдавался. Он старался всегда быть рядом с девочкой. Куда бы она не направилась, мальчик следовал за ней на почтительном расстоянии, стараясь не попадаться ей на глаза.
  Так бы и ходил за ней Николай серой тенью, пока случай не свел молодых людей. Сначала ему приснился сон: будто Коля купается с Настей. Вода тёплая-претёплая, а на берегу шапки снега лежат и от него отражаются лучи солнца. Они до боли светили в глаза. Мальчик проснулся даже и долго думал, что за чушь ему приснилась. Зимой купаться? Это уж слишком. Его радовало, что это происходило на пару с приглянувшейся ему девочкой.
  В начале зимы озеро заковал льдом мороз, а снега долго не было. На огромный каток в выходные дни выходили на коньках и взрослые, и дети.
  Настя хорошо каталась на коньках, летала на них, как лебёдушка. Мальчик не отставал, коршуном кружился вокруг.
  Настя заметила его и приветливо улыбнулась. Мальчик улетел от счастья, казалось, на небо, прочитав во взгляде интерес к себе.
  Озорная девочка понеслась вдаль от преследователя. Николай замешкался и бросился догонять её. Он не сразу сообразил, куда вдруг пропала Настя, но, присмотревшись, увидел девочку в полынье, которую прорубили у противоположного берега жители соседней деревни.
  Мальчик, не раздумывая, бросился на помощь.
  Он подхватил в воде сомлевшую от холода одноклассницу и подтянул к краю полыньи. У него не было сил вытолкать Настю на лед. Он едва держался за лед и не давал уйти под воду девочке.
  На помощь спешили люди. Они вытащили детей.
  С тех пор молодые люди всегда были вместе, он провожал после школы её домой.
  Мальчик и девочка договорились встретиться на горке и в эту субботу.     
  – Тут сиди теперь до вечера без дела, жди поезда! – раздосадовано пробурчал Николай.
  – Куда надо тебе? – спросил его пожилой дядечка в овчинном полушубке, услышав возглас паренька в серенькой коротенькой тужурке.
  – В Охват, дяденька.
  – Так чего же унывать, милый мой. Вон стоит автобус до Лугов, а там до твоего посёлка всего ничего добежать. Ноги молодые, не заметишь, как до дома донесут. Я в твои годы, бывало…
  Николай перестал слушать дядечку. Он сам знал, что посельчане частенько садились на этот рейс, и с конечной остановки шли пешком до дома. Летом или весной – хорошо, даже приятно пройтись по лесной дороге. Но зимой, когда трескучий мороз доходил до тридцати градусов и пробирал до костей, опасно. Да и осенью, когда единственный большак превращался в клейкое месиво из глины, воды и земли, было почти невозможно добраться до посёлка.  
  Когда вырулил к остановке львовский автобус, следующий в деревню Луги, мальчик стал смотреть на него.
   «Мало пассажиров сегодня, – подумал он, поправляя на голове кроличью шапку и нащупывая в кармане вязанные шерстяные рукавицы. – Всего-то десять человек».
  За пять минут до отправления, Николай решительно встал, подошел к кассе и купил билет до станции Луги.
   – Как-нибудь добегу до дома, – оправдывался он, усаживаясь в автобус. – Мороз не такой уж и большой сегодня, градусов двадцать пять, не больше. У меня новые валенки на ногах, теплые брюки, свитер. Не-е, не замерзну, и к часу буду дома и успею на горку.
Автобус тронулся и минут через десять выехал за пределы города. За окошком замелькал привычный ландшафт зимнего леса в снегу, подросток совсем успокоился и стал думать о своих мальчишеских делах.
  Приветливо светило солнце, юноша радовался, что едет домой, а не скучает на станции. В автобусе исправно работало отопление, было даже жарко, и мальчику казалось, что на улице тоже тепло.
Выйдя на конечной станции из автобуса, Николай вскинул за плечи небольшой рюкзак и направился мимо разбитой церкви к дороге, ведущей через лес в его поселок.
  По скрипу снега под ногами мальчик понял, что мороз был нисколько не меньше, чем утром. Но беспокойства это у него не вызвало, потому что холода он не чувствовал. Проселочная автомобильная дорога была очищена от снега и накатана колесами грузовиков, перевозивших по ней в рабочие дни брёвна из делянки.
В лесу оказалось теплее, чем на равнине. Дорогу мальчик знал хорошо – бывал в этой деревне не раз.
Николай уверенно шагал по большаку, к которому вплотную подступил сказочный лес, причудливо прикрытый белыми шапками снега. Он наблюдал на нетронутой снежной целине следы животных вдоль дороги, пытаясь определить, что за зверь пробегал здесь.
Через минут сорок было пройдено три километра, не меньше, Николай увидел ответвлявшуюся дорожку, накатанную лошадиными упряжками. Дорога шла вдоль быстротечной, неширокой и только местами замерзшей речушки, которая пополам разделила огромный луг, где косили сено жители поселка. Эта дорога сокращала путь до дома на целый километр, и ею часто пользовались пешеходы.
Мальчик посмотрел с большака на узкую дорожку, уходящую тёмной змейкой к горизонту, и решил пойти по ней.
 «По лесу – четыре, а через пойму – три километра», – подумал он, спускаясь с проселочной дороги.
  Только через пятнадцать минут Николай понял свою ошибку, но возвращаться назад не хотел, надеялся добраться до леса, манящего путника темной полоской впереди.
  Низину продувало свирепым ветром, как через гигантскую трубу, воздух был сырой от испарений журчавшей, хрустальной воды.
  Николая охватил озноб, лицо немилосердно мерзло на ледяном ветру. Казалось, что стужа исходила отовсюду. В какую сторону ни отворачивался мальчик, ветер везде доставал его щеки, нос и губы, которые деревенели с каждым шагом. Он часто снимал рукавицы и тер ими лицо, восстанавливая кровообращение. Когда коченели руки, запихивал их в карманы тужурки, пытаясь согреть.
Хуже всего обстояло дело с коленями мальчика. Холод проникал сквозь материю брюк и холодил ноги между короткой полой тужурки и валенок так, что он ощущал покалывания. Словно сотни иголок впивались в колени и не давали шагать мальчику.
Николай понял, что может не дойти до леса. Он оглянулся: половина пути пройдена и не было никакого смысла возвращаться.
Его охватила паника, отчаяние и злость на самого себя. Мальчик много бы отдал сейчас за то, чтобы снова вернуться на дорогу в лесу или еще лучше на автобусную станцию. Чтобы там дождаться своего поезда и в теплом вагоне доехать до дома, где его встретят родные, накормят ужином и расспросят, что нового он видел в городе. Но уже ничего нельзя было вернуть, и нужно как-то выбираться отсюда, хотя бы сначала до леса.
   – Там будет теплее, – сказал Николай сам себе и надвинул почти на глаза шапку, запихал руки под мышки и, пригнувшись, пошел дальше. Сырой ветер морозил лицо, забирался под одежду мальчика, сковывая холодом ноги, которые становились непослушные и ватные. Очень хотелось спать, и Николай с трудом шёл дальше, борясь с собой и закрывающимися сами по себе глазами.
  Вскоре ему показалось, что стало теплее, перестало покалывать в ногах, и сон прошёл. Мальчик обрадовался и улыбнулся.
   – Теперь добегу до леса! – успел вскрикнуть он, прежде, чем увидел Настю, идущую ему навстречу. Николай очень обрадовался ей и радостно закричал:
  – Настюха! Как ты догадалась, что я этим автобусом поеду?
  – Вот догадалась! Да ты замерз совсем, идём под ёлку, там можно присесть, а я тебя согрею.
  Настя подхватила Николая под руку и повела к высоченному дереву, стоявшему одиноко у тропы. С одной стороны ели снега не было, проглядывала засохшая трава. Девушка осторожно усадила мальчика на землю, прислонив спиной к дереву, быстро скинула свое пальто и прикрыла им его.
   – Сейчас тебе будет теплее, ты согреешься, и мы пойдем домой. Ты только не засыпай! – говорила она, руками отогревая его щеки.
   – Настя! Ты сама замерзнешь, надень пальто и садись рядом со мной, – Николаю стало так тепло, что его потянуло в сон, и он с трудом разговаривал с подружкой, просил её одеться, а он вздремнет чуток.
  – Не беспокойся обо мне, мне совсем не холодно, – успокаивала девочка. Она опустилась на землю рядом с ним и обняла его руками.
  – Ой, у тебя щеки совсем белые от мороза, дай я отогрею, – Настя стала осторожно греть дыханием щеки.
Николай чувствовал Настину заботу, ему было приятно. Вдруг боль в щеке заставила его вздрогнуть. Николай весело крикнул:
   – Настя! Ты меня укусила? Ну я тебе сейчас задам!
   – Просыпайся, малец! Нет здесь Насти! Вставай на ноги, я тебя довезу до дома, – услышал Николай мужской голос и почувствовал, как кто-то тер его щёки снегом.  Мальчик открыл глаза, увидел пожилого человека, который стоял на коленях рядом и, придерживая ему голову, растирал ему лицо.
   – Оклемался, слава Богу! А я-то подумал, что за зверь у ёлки, а здесь оказался человек, – мужчина помог Николаю подняться на ноги и, придерживая его за плечи, повел к лошадиной упряжке на дороге. Он усадил парня в просторные сани, куда было набросано для тепла и мягкости сено, и прикрыл его овчинным тулупом, лежавшим там.
   – Но-о, пошла! – прикрикнул незнакомец на лошадь и, когда упряжка тронулась, спросил:
   – Ты, как здесь оказался?
   – Эх! Молодо-зелено! – запричитал мужчина, выслушав рассказ Николая. – Это надо же в мороз отправиться пешком в такую даль да еще через гнилое место. Тебе повезло, что сегодня я должен дочь из Питера встречать. Я пораньше выехал, хотел до поезда навестить свояка. Он возле станции живет, ты его знать должен. Его зовут Дмитрий. Ты не сиди так, подхвати снега, потри правую щеку, не отошла еще, белая.
  Николай тёр снегом щеку и, радуясь счастливому случаю, спасшему ему жизнь, размышлял о причудах судьбы. Николай находился на волосок от смерти, а Дмитрий, к которому спешил мужчина на упряжке, был отцом его Настеньки.

 

Жертвы глупости

Рождественское чудо