Коммунальные страсти

- Ну, что, готов? – Лёха прищурился, полагая, что лицо с узенькими, словно у китайца, глазами выглядит строже, мудрее и серьёзнее.

   Для большей убедительности Лёха втянул в себя щёки и вытянул шею. Скуластое лицо, по его умозаключению, являлось признаком глубокомыслия философа. Настоящий философ должен быть узкоглазым, длинношеим и худосочным, словно пустынный саксаул.

 - Готооов! – просипел Гоша.

   Гошин  голос был сиплым от рождения. Ну, может быть, не с самого рождения. Мама рассказывала, что он, будучи младенцем, орал и днём и ночью. Так громко орал, что соседская собака не выдерживала и начинала выть, пытаясь заглушить душервущую сирену. Однажды Гошины связки не выдержали поединка «кто громче» с собакой, и голос Гоши сдался. Оглушительный крик затих в одно мгновение,  а из открытого рта вырывался лишь натужный сип. Соседи облегчённо вздохнули, собака успокоилась…

     Два друга – Лёха и Гошка  знали друг друга с раннего детства, так как росли по соседству. Их коммунальные квартиры разделял один этаж. Учились в одной школе и в одном классе. «Шестилетний срок отбыли с тобой, Гошка! - говорил Лёха - Недолго уж осталось…»

  Лёха тщательно готовил операцию, в которой не было ничего второстепенного. Жесты, взгляды, походка, внешний вид – всё было продумано до мелочей. Любое отклонение от намеченной цели считалось недопустимым. Серьёзность намерений была очевидна.

   В каком-то фильме про шпионов Лёха видел эпизод встречи со связным. В памяти отпечаталось то, что непременным атрибутом взаимосвязи шпиона со связным был ритуал «пароль – отзыв».  

- Нам нужен пароль, Гошка! – с задумчивым видом произнёс Лёха,  рассматривая солнце через осколок разбитой бутылки.

- Какой ещё пароль? Договоримся по времени, и всё. Главное – чтобы часы не подвели, и чтобы в ответственный момент никто из соседей не нарисовался.

- Неет… Ты не понимаешь! Это вроде ритуала такого, когда слово-пароль – это проверка связного «на вшивость». А вдруг за дверью окажешься не ты, что тогда? Как я узнаю, могу ли доверять человеку, находящемуся за пределами входа в жильё объекта нашего пристального внимания? Нужен пароль не избитый - такой, чтобы нас ни один противник не смог раскусить! Чтобы только ты и я , а проводник между нами – пароль-отзыв. – Лёха многозначительно поднял кверху указательный палец.

- Можно, как в кино, пароль, типо: «Не подскажете, как пройти в библиотеку?» - протянул Гоша.

- Глупо спрашивать про библиотеку перед дверью в коммуналку.  Может быть попросить закурить? Обычно шпионы все как один с сигаретой в зубах. Все шпионы курят! 

- Прям уж и все! Хочешь сказать, что дядя Фёдор, который дымит, как паровоз, шпион? А тётя Домна тоже шпион? Если рассуждать по-твоему, то мы живём в городе шпионов, они повсюду! К тому же, если нас засекут с сигаретами, выдерут, как пить дать выдерут!

- Ладно, давай пойдём от простого. Самое простое – таблица умножения. Предлагаю пароль «семью девять».

- В общем, неплохо, но обычно, когда я начинаю волноваться во время контрольной, напрочь забываю даже то, что когда-то зубрил и знал назубок. Отзыв должен заключаться не в ответе, а в практической значимости результата – выпалил Гоша, и сам себе удивился. Редко его посещали мысли философской направленности, но в данном случае дело не должно было потерпеть фиаско. 

- Пожалуй, ты прав. Предлагаю отзыв: «Время сеять…»

- Чего сеять-то, Лёх? – заржал Гошка. – тоже мне – рифмоплёт! Пушкин-Плюшкин!

- А что, я могу! – парировал Лёха. – А посеять это, как его – «разумное, доброе, вечное», и урожай собрать, и от этого кайф поймать.  – разыгравшаяся фантазия била и всё по голове.

- Итак, решено пароль «семью девять», отзыв «время сеять» - Гошка облегчённо вздохнул.

- Сверим часы. Сейчас половина шестого. В шесть с работы приходит тётя Домна, потом она сваливает на кухню готовить ужин, и там пропадает приблизительно на час. Дядя Фёдор в это время душит диван. Вера Матвеевна в шесть тридцать уходит гулять с собакой. Соломон Карлович в шесть пятнадцать уже на своём обычном месте – во дворе режется в шахматы. Мои предки свалили на дачу. И самое главное – Ритка до семи часов в школе. Стало быть, у нас с тобой на всё про всё ровно двадцать минут – с половины седьмого до без десяти семь, когда вероятность нарваться на соседей и на объект минимальна.

     Ритка – Маргарита Семёновна, Маргоша – новая соседка Лёхи по коммуналке и по совместительству их с Гошкой училка по английскому. В Ритку невозможно было не влюбиться! Она, облачённая в пеньюар очарования, тянула к себе магнитом. Невысокая, с точёной фигуркой, не выглядела на свой возраст. Старшеклассники первое время её работы в школе принимали  за новенькую ученицу и цеплялись, словно репейники.

     Так и порешили. Рассредоточившись по одному, друзья приступили к операции. Лёха отправился к себе домой, сел в прихожей на табурет около входной двери, и со знанием дела стал усердно чистить обувь.

     Гошка в это время со скоростью шмеля пролетел по клумбе с георгинами. Аккуратно срезав все до одного цветоноса, с разноцветной охапкой направился к заветной двери.

     То, что произошло дальше, никак не входило в планы друзей.

     Крик Веры Матвеевны взорвал тишину утопающего в спокойной зелени дворика.

- Люди! Да что ж такое творится! Ограбили! Караул! Все цветы! Все до одного!..

     Собака подхватила причитания звонким лаем.

- Верочка, да не кричи ты так! Ты делаешь мне неудобно! – прошелестел Соломон Карлович, почёсывая лысину ферзём.

- Ну как тут не кричать! Я ж их рОстила, я ж их лелеяла, я ж в них душу!..

     Гошка, услышав душервущий крик, рванул со всех ног вверх по ступенькам к двери в квартиру, в спешке теряя цветок за цветком. Подбежав к двери, постучал. Но тут же, за дверью услышал голос тёти Домны.

- А что там за крик во дворе?

- Это вам показалось! Всё тихо. – выпалил Лёха, и подвинул табурет ближе к двери.

- Семью девять – громким шёпотом прошипел Лёха.

- Время сеять. Открывай быстрей, или мне крышка! – взмолился Гошка.

     Замок щёлкнул, и дверь распахнулась. Гошка ввалился в прихожую, тяжело дыша.

- Ну я же слышала – кто-то кричал! – в дверном проёме вновь нарисовалась тётя Домна – Ой! А кому, молодые люди, предназначен этот букет?

- Вам! – выпалил Гошка, услышав частые шаги в парадной, и быстро всучил букет в руки тётушке.

      Дверь отворилась, на пороге стояла взъерошенная Вера Матвеевна. Глаза её в злобе заблестели, кончики губ загнулись вниз, словно увяли.

- Так вот чьих рук это дело! – переходя на визг проверещала она.

     Тётя Домна замерла с кухонным полотенцем в одной руке и букетом в другой.

- Ах, ты, замеюка! – продолжала монолог Вера Матвеевна – Ах, ты, паразитка! Не даром говорила покойная Изольда, царствие ей небесное, что вся ваша семья подобна заразе! Да как же руки у тебя не отсохли!

     Внешне непоколебимая тётя Домна, положив букет на табурет, закинув полотенце на плечо, подперев бока обеими руками, двинулась танком в сторону направленного на неё визга.

- Это я-то зараза? Это я-то змеюка? А кто сыночка твоего недоделанного в семью пристроил? Кто ему невесту добрую сосватал? Небось, если б не я, до сих пор бобылём занюханным скитался! Хотя, какой он был, такой и остался! Что без семьи был дурень дурнеем, что семейный стал – олень оленем!

     Скандал стремительно набирал обороты. На крики соседок сбежались зеваки из соседних квартир. Страсти накалялись.

     Гошка и Лёха, в ужасе прижавшись к вешалке, одиноко ютившейся в углу прихожей, с открытыми ртами наблюдали за ходом баталии.

     Критическим моментом столкновения двух противоборствующих сторон стал момент, когда Вера Матвеевна в неудержимом гневе схватила веник, и всем своим существом изобразив непоколебимую ненависть, начала наступление.

     Тётя Домна, преисполненная ничуть не меньшей решительности, опустила довольно потрёпанный букет цветоносами вниз, тем самым демонстрируя наличие аналогичного оружия, и двинулась на «амбразуру».

     Первым не выдержал Лёха. Выйдя на середину прихожей, аккурат между двумя «эфками», он глубоко вздохнул и изобразил печаль на измученном мыслями лице.

- Это я во всём виноват. Простите меня, Христа ради!

     Гошка с изумлением и неподдельным восхищением посмотрел на друга, и семеня мелкими шажками вышел вслед за ним, опустив голову.

- Это я обнёс клумбу. – почти шёпотом произнёс Гошка.

- Вот тебе, матушка, и Юрьев день. – резюмировал дядя Фёдор,  вышедший на шум из своей комнаты. – И зачем же вам, молодые люди, понадобилось губить уголок родной природы?

- У Ритки сегодня день рождения. – продолжал шелестеть Гошка – Нам бы поздравить её. – багрянец покрыл лицо и шею мальчишки.

- Инкогнито. – добавил Лёха.

- Ну, предположим, что не Ритка, а Маргарита Семёновна. Инкогнито у вас не получилось. Придётся огласить список поимённо! – дядя Фёдор расплылся в слащавой улыбке.

     На пороге квартиры появилась Ритка. Изумлённо окинула взглядом собравшихся соседей.

- Что здесь происходит?

- Генеральная репетиция вручения премии за бестселлер «Шпионские страсти» - продолжал улыбаться дядя Фёдор. – С днём рождения, Маргошенька!

     Соседи дружным кружком обступили именинницу. Поздравив, решили соорудить по-быстрому праздничный стол. Между воюющими сторонами было объявлено бессрочное перемирие. И, ещё недавно шипящие друг на друга соседки объединились общим желанием перемыть кому-нибудь кости. Единодушно была избрана соседка с нижнего этажа – Лизка, которая была жуткой неумехой, ровным счётом ничего не понимающей в жизни.

     Эх, коммуналка, коммуналка… Как давно это было! Время скрыло за туманом шумных соседей, уютный старенький дворик, молоденькую учительницу и пахнущее разноцветными георгинами детство…