Чукотская рыбалка

            Травка зеленеет, солнышко блестит, птички поют — лепота! Но стоит опустить глаза вниз и брр … мерзость. Под ногами кОчка. Это когда одной ногой наступаешь на кочку, а другой между ними и проваливаешься почти по колено в воду. Да еще за спиной «жадобинский» рюкзак. Большой пакет икры, парочка средних кижучей, да еще чир здоровенный. Так что рюкзак тянет килограммов на двадцать пять. И под ногами болотина с кочками. Летом, когда идет промывка золота на прииске, отпросится с работы на рыбалку, большая удача. И кому повезет, набивает рюкзак под завязку. Такие рюкзаки на прииске называют «жадобские». До реки вроде бы недалеко — километров пять, но часть пути по кОчке. Так что поход довольно утомительный. Я одолел уже половину дороги, когда поскользнулся и упал. Левая нога тихо щелкнула, и боль пронзила тело. Руки провалились в воду по плечи, и рюкзак помогал мне медленно погружаться. Я до сих пор не понимаю, как мне удалось, рывком, перевернуться на спину и сесть. Боль в ноге выдавила слезы и отключила соображение. Через несколько минут холодная вода притупила боль. Я с трудом встал на колени. Рюкзак тянул назад, но карабин, который держал передние лямки, заклинил и не давал возможность его сбросить.

            Я попробовал встать. Со-второй попытки мне это удалось. До конца болота оставалось шагов триста. Дальше уже была твердая почва. И тут услышал негромкое потявкивание.  Начал оглядываться, и вот тебе и здрасти. Слева, с ближайшей сопки, спускалась росомаха с двумя годовалыми детенышами. Щенки до двух лет живут с матерью, и шкура у них светлее, так что их легко отличить взрослых.

            Росомаха, хитрый и очень осторожный зверь. Она никогда не нападает на людей. Но если кто-то потерял сознание или не может пошевелиться, то, неоднократно бывали случаи, когда росомаха кусала и даже вырывала куски мяса у человека.

            С трудом сделал первый шаг, второй, третий. Боль отдавалась в голове. Но у меня была сейчас одна цель. Добраться до дороги. Через какое-то время я уже опустился на четвереньки и все-таки выполз на дорогу. Сердце выскакивало из груди, казалось воздух исчез, и я издавал какие-то не то всхлипы, не то прерывистый вой, перед глазами стоял туман. И уже когда появилось дыхание и легкие стали захватывать больше воздуха, сильный рывок перевернул меня на бок. Я резко сел и в двух шагах увидел росомаху, которая держала в зубах рыбину. Несколько секунд мы смотрели друг на друга. Но мне помогли детеныши. Они подскочили к матери и пытались вырвать у нее добычу. Она понемногу пятилась, не опуская взгляда. Мне что-то мешало сидеть. Я, продолжая смотреть на росомаху, пошарил по пояснице и выругался. НОЖ! Моя гордость, с которой я возился почти неделю. Не декоративная «точилка», которую продают в магазинах, под названием «охотничий нож», а самодельный, из рессоры откованный, самолично закаленный нож. Длинною почти двадцать пять сантиметров, тяжелый и острый как бритва, почти сабля. У меня появилось второе дыхание. Я с трудом, припадая на больную ногу, встал, зажимая в руке нож. Со стороны поселка раздался приближающийся лай. Это собаки услышали или учуяли, не знаю, зверя и стаей неслись в мою сторону. Росомаха развернулась и неторопливо побежала в сторону сопки. Малышня, потявкивая, потрусила за ней. Я разрезал передние лямки и сбросил рюкзак на землю. Он как бритвой был разрезан напополам. Я представил, что если бы его не было… Мимо меня, с лаем, проскочила стая собак. Росомаха уходила по кОчке, она это умела. Собаки, с разгона, пробежав десяток метров, останавливались и возвращались ко мне. И я почему-то был рад, что они ее не достанут.