Спасание на водах.

                       .
 
  С первых же дней работы в конструкторском бюро, куда Пашу Ершова направили после окончания института, он возненавидел жующих и орущих людей. И первым объектом этой ненависти, как и первопричиной ее, стал его непосредственный начальник Ашот Вартанович Махмурян.   Когда бы Паша не заходил в его кабинет, он заставал Махмуряна жующим, Вероятно, он ел что-то очень вкусное, потому что его глаза были полузакрыты, и он напевал какую-то восточную игривую мелодию.
  Подняв глаза на своего подчиненного, он долго и задумчиво заканчивал процесс пережевывания, а после этого начинал орать.
  - Вы когда-нибудь научитесь работать по-человечески?! – кричал он, широко растопырив пальцы и глядя сквозь них на Пашу.- Или мне отправить вас на овощную базу и забыть о вашем существовании как инженера-конструктора? Где чертежи вентиляционной системы для МБ-3?
 - Чертежи у вас на столе, Ашот Вартанович, - робко отвечал Паша, всегда сдававший чертежи в срок. – Вот в той синей папке…
  - И это вы называете чертежами?! – еще пуще орал начальник и, выхватив первую попавшуюся синюю папку  из стопки, подбрасывал ее в воздух.
  Паше приходилось собирать разлетевшиеся бумаги по всему кабинету и одновременно разъяснять начальнику, что это не его чертежи, а Лены  Масловой, которая проектирует систему трюмных вентиляторов для РТС-15.  
  Это вызывало у Ашота Вартановича еще больший гнев, его крик превращался в рёв, а лицо в красную маску злобного африканского вуду.
 
  Когда председатель месткома Антонина Петровна, старая дева без всяких перспектив на замужество, радостно сообщила работникам их отдела, что ей удалось  выбить экскурсию на теплоходе по Клязьме, Паша первым делом спросил ее, а будет ли с ними Ашот Вартанович.
  - А как же?! – воскликнула экзальтированная дама. – Он же руководитель нашего коллектива! Я даже представить себе не могу, как мы сможем плыть без него…
  - Так, может, он и за штурвалом теплохода стоять будет? – спросил Паша с грустным сарказмом.
  Но Антонина Петровна не поняла ни его грусти, ни сарказма, и передернув плечами, спросила:
 - Так вас оставить в списке или вычеркнуть?
  - Оставьте, - сказал Паша, который не хотел, чтобы его считали гордецом и белой вороной спаянного коллектива. – Я кандидат в мастера спорта по плаванию, и буду спасать вас, когда теплоход разобьется о прибрежные рифы Азорских островов.
  У главы месткома глаза вдруг округлились от ужаса, так  как она и представления не имела о присутствии на Клязьме Азорских островов с их коварными рифами, но, догадавшись по  широкой Пашиной улыбке, что он просто дурачится, махнула на него рукой и убежала к энергетикам, чтобы обрадовать и их предстоящим мероприятием культурно-познавательного досуга.
 
  Паша как в воду глядел, предвидя кораблекрушение.
  Пройдя Химки и какую-то часть канала Москва – Волга, пожилой  капитан старенького речного трамвайчика  М-47, повернул направо, вышел в большое водохранилище, почему-то не обозначенное в его лоции, заблудился и, заглушив двигатель,  стал гадать, куда плыть дальше. В это время разыгрался нешуточный ветер, в борт судна стали бить волны, и вскоре из машинного отделения выглянула чья-то чумазая физиономия.  из уст которой раздалась фраза, способная напугать не только сухопутных конструкторов из КБ МОРРЕЧФЛОТПРОЕКТ, но и опытных моряков:
  - Кэп, у нас в трюме, по-моему, течь.
  - Пробоина или сверху капает? – спросил капитан.
  - По-моему, дырка. Скорее всего, нам бревном борт пробило. Глянь, сколько их вокруг плавает.
  - Принимай первые меры по спасению судна и поддержанию его на плаву, - спокойно приказал капитан.
  - Но мне дырку заткнуть нечем, - ответил моторист. – Нам пластыря уже третий год не дают.
  - Возьми мой бушлат, - разрешил капитан и стал заводить мотор.
  Но тот почему-то не заводился.
  И в этой тишине, прерываемой лишь плеском волн, Паша ощутил  вдруг предчувствие паники.  Все пассажиры смотрели за борт  и видели,  что беспокойная вода поднимается к ним со скоростью, способной испугать кого угодно.
  И когда на палубе неожиданно появился их непосредственный начальник, все, естественно, бросились к нему с криком:
  - Ашот Вартанович,  мы тонем!
  - Что?! – закричал Махмурян, забыв даже проглотить разжёвываемое  им лакомство. – Кто такое сказал?! Почему тонем?! Я заказал в  «Мосречфлоте» лучшее судно для экскурсии,  а вы мне говорите, что мы тонем! Кто здесь главный?!
 Капитан вывалился из рубки  и стал перед Ашотом Вартановичем  по стойке «смирно».
  - Немедленно прекрати это безобразие! – закричал на него начальник, повысив голос на два тона. -  Ты знаешь, кто пришел на твой пароход отдыхать? Это лучшие люди нашей технической интеллигенции! Это работники  конструкторского бюро, которое награждено Красным Знаменем райкома КПСС!
  Люди слушали его, как слушают Бога, спустившегося на Землю, чтобы навести на ней порядок. Они не сомневались, что  после того, как их начальник появился на палубе и собственноручно, а, вернее, «собственноротно»  взялся за их спасение, им уже ничего не грозит.   
  И только один Паша, стоявший у борта и продолжавший смотреть на воду, понимал, что это не так.  Волны поднимались все выше и выше и через несколько минут должны были достичь линии иллюминаторов, которые были все отрыты нараспашку.
  Несмотря на то, что Паша окончил кораблестроительный институт, он был сугубо сухопутным человеком, и эта экскурсия по подмосковным водохранилищам была его первым плаванием. Но однажды, когда он проходил практику на судоремонтном заводе, ему пришлось быть свидетелем спуска на воду отремонтированного буксира, на котором в спешке забыли задраить иллюминаторы. Зеваки, собравшиеся на близлежащем мосту, подумали тогда, что со стапелей спускают подводную лодку: с такой скоростью судно ушло на дно, зачерпнув воду всеми своими двадцатью иллюминаторами.
  То же самое грозило сейчас и их прогулочному катеру
    Паша посмотрел на капитана, который был обязан принимать хоть какие-то меры для спасения судна и людей, но тот стоял перед Махмуряном, находясь в полной прострации от обрушившегося на него крика.
  И тогда Паша решил действовать сам.
  Первым делом, ему надо было остановить разоравшегося  начальника, но он уже знал, что сделать это чрезвычайно трудно. И тогда Паша совершил первый в его жизни подвиг.
  Он растолкал столпившихся вокруг  людей, подошел к Ашоту Вартановичу вплотную и, взяв его за галстук, закричал:
  - Молчать!!!
  Потом, не давая своему начальнику придти в себя от обрушившегося на него крика, он подвел Махмуряна к борту и пригнул его голову к лееру.
  Когда тот увидел, что неспокойные серые воды Клязьминского водохранилища плещутся в каких-то полутора метрах  от его хищного носа,  его глаза округлились, нижняя челюсть отвисла и из открытого рта выпал кусочек  вожделенного лакомства, беспомощно заплясавший меж волн.
  Паша отпустил его галстук и  скомандовал:
  - Всем мужчинам спуститься на нижнюю палубу и задраить иллюминаторы!
  Как ни странно, его команда была исполнена мгновенно. Видимо, необычное обращение  младшего конструктора Ершова с их непосредственным начальником отрезвляюще подействовало  на всех членов коллектива, и они увидели в нем  своего нового вожака и спасителя.       
  - Сколько на судне спасательных шлюпок? – обратился Паша к капитану.
  - Одна, на двенадцать мест - ответил капитан, приходя в себя после  шока, испытанного им от начальственного ора. – И еще двадцать спасжилетов и пять  спасательных кругов.
   - А пассажиров сколько?
   - Сейчас посмотрю в судовом журнале, - виновато пробормотал капитан. – Не удосужился пересчитать.
  Пассажиров оказалось пятьдесят, из них тридцать четыре женщины.
 - Спускайте шлюпку и раздайте жилеты женщинам, - скомандовал Паша. – И покажите, наконец, что вы капитан судна.
 Капитан приосанился и крикнул в открытый люк:
- Гришка, вылазь! Шлюпку спускать надо!
  Из трюма высунулся грязный моторист и подтвердил правильность принятого капитаном решения:
  - Дело говоришь, Петрович! Я не успел одну дырку заткнуть, как рядом ещё две образовались. Так у нас с тобой штанов не хватит, чтобы их все  законопатить.
 Затем он  побежал на корму распутывать веревки, которыми была привязана к борту деревянная, давно не видавшая краски шлюпка, а капитан взял в руки жестяный рупор и прокричал:
  - Всем пассажирам построиться по правому борту!
  Заметив, что экскурсанты слабо ориентируются в судовой обстановке, он пояснил:
  - То есть,  по левую руку от меня!  Первыми на шлюпку садятся дети и женщины! А так как детей на судне нет, то в первую очередь места в шлюпке занимают  женщины.
  Теперь Паше захотелось подвести к борту и капитана, чтобы он перестал рассусоливать спасательную операцию. Но боясь  подорвать его и так уже пошатнувшийся авторитет, он просто поднял руку и закричал:
  - Мужчин, умеющих хорошо грести, прошу сделать шаг вперед
  Из строя вышли пять человек, и Паша назвал фамилии, тех кого знал по работе:
  - Савин, Канарейкин и Фридман, помогите спустить шлюпку и садитесь за весла! Во время посадки помогайте женщинам! Всем женщинам, которые не умеют плавать, надеть спас- жилеты! Петрович, где они у вас?
    - Григорий, достань  спасжилеты из-под сидений! – приказал капитан, и вскоре моторист свалил на палубу груду грязно-оранжевых жилетов.
  - Провожу инструктаж по надеванию спасательных жилетов! – вновь заорал в рупор капитан. – Первым делом надо найти отверстия для рук.
  Тут Паша уже не выдержал и вырвал из рук капитана его орудие оповещения:
    - Петрович, не надо инструктажа! Если ты посмотришь за борт, то поймешь, что через пять минут он будет уже бесполезным!
  Решительный Пашин протест сыграл свою роль, и Петрович с мотористом бросились надевать спасжилеты на женщин. Те тут же бежали на корму, где Савин, Канарейкин и Фридман усаживали их в уже спущенную шлюпку.
  Паша отозвал Фридмана в сторону и приказал ему:
   - Держите курс на тот мысок с высокой сосной посередине. До него не больше километра. Как только высадитесь сразу отправляйте   шлюпку назад. На веслах пойдешь ты. Не забудь забрать с собой спасжилеты. Женщинам надо будет разжечь костер.  Не исключено, что остальным придется добираться до берега вплавь и им надо будет  согреться. Савину и Канарейкину надо найти  тропу к жилью. Если там будет телефон, немедленно вызвать по нему спасательное судно. Ясно?
  - Да, командир! – четко ответил Фридман, и Паше стало приятно, что тот назвал его именно так.
  Шлюпка  была уже готова отчалить, когда над палубой пронесся истошный крик:
  - Я тоже могу грести! И я не умею плавать! Приказываю посадить меня на шлюпку!
  Этот крик принадлежал директору КБ Махмуряну.
  Оказывается, по приказу капитана он не стал в строй, так как после созерцания подступающих к палубе волн и потери драгоценной жвачки его стошнило, и только  картина посадки женщин в шлюпку вернула его к тревожной  действительности.
  Паша  собрался привести начальника в чувство уже испытанным им способом, но взглянув на этого трясущегося человека, по подбородку которого стекали желтые слюни, он решил пожалеть его.
  - Успокойтесь, Ашот Вартанович, - с ласковым упреком сказал он. – Мы обязательно посадим вас в шлюпку. Только следующим рейсом. Обязательно посадим.
  Непонятно почему, но именно после этих ласковых слов Махмуряна снова стошнило.
  Но это осталось почти незамеченным, так как раздался страшный визг оставшихся женщин: на палубу из трюма вылезли три жирные крысы. Не обращая никакого внимания на людей и на их крики, они подбежали к обрезу палубы, зачем-то понюхали, подняв вверх мордочки, воздух и шумно плюхнулись в воду.
  - Эти доплывут, - грустно сказал капитан. – Хоть до Химок, хоть до Подосинков.
 Но на тонущих экскурсантов, особенно на женщин, исход крыс подействовал удручающе. Они заметались по всему судну, стремясь найти место, где можно почувствовать себя в безопасности от очередного нашествия этих отвратительных животных и подступающей воды.
  И Паша понял, что через несколько минут на судне может возникнуть паника со всеми вытекающими из нее последствиями.
 Он заглянул в люк трюма и увидел там свое отражение.
 «Надо что-то срочно предпринимать», - подумал он, выискивая глазами в просторах водохранилища удалявшуюся шлюпку.    Она была почти на полпути к берегу, и ждать ее быстрого  возвращения было бесполезно, так на обратном пути грести будет только один человек.
  Паша подошел к капитану и спросил:
   -У вас помпа есть?
   - Ручной нету, их уже давно отменили, - пояснил Петрович. – А моторная не фурычит,  потому что ее вместе с главным двигателем водой залило.
  - А вёдра?
  - Этого добра у нас навалом. Только для чего они теперь? Ложкой и лужу не вычерпать.
  - Кончай философию разводить, Петрович. Тащите на палубу все ведра, какие есть, вяжите  к каждому по полтора метра веревки и командуй построение.
  Через пять минут на палубе выстроилась цепочка пассажиров, которые передавали из рук в руки вёдра с вычерпываемой из трюма водой.
  Они, как и Паша, понимали, вероятно, бесполезность  этой работы, но она отвлекала  от дурных мыслей, и в этом было их спасение.
  Тем временем лодка достигла вожделенного мыска и без задержки двинулась обратно. Но и вода стала поступать в трюм все быстрее, и вскоре по палубе стали растекаться шаловливые ручейки, словно насмехаясь над напрасными усилиями людей.
  Медленно, но неотвратимо стала задираться вверх корма.
 И когда Паша уже собирался отдать команду: «Всем покинуть судно и плыть навстречу шлюпке», над простором водохранилища раздался оглушительный рёв сирены.
  Все обернулись на этот  звук и увидели, что к ним, рассекая волны,  несется спасательный катер….
  Через полчаса все пассажиры злосчастного М-47 и его экипаж сидели в уютном салоне глиссера, не веря в свое спасение.  Закутавшись в теплые пледы, они молча переживали случившееся с ними и иногда обращали свои  благодарные взгляды на Пашу Ершова, который подремывал, забившись в угол каюты.
  В салон вошел капитан спасателей, высокий мужчина с военной выправкой и, улыбаясь, произнес:
  - Ну, кто у вас самый главный? Распишитесь в судовом журнале, что мы вас спасли.
  И все вдруг увидели, что со своего места в центре каюты встал Ашот Вартанович, достал из кармана пиджака свой золотой   «Паркер» и поставил свою подпись в толстой тетради, которую протянул ему капитан…
  Паша вышел вслед за спасателем на палубу, а вскоре за ним последовал и Веня Фридман.
  - Представляешь, какая удача! – начал он рассказывать о своем путешествии на шлюпке. – В двух шагах от  того места, где мы высадились, оказалась избушка бакенщика, а в ней телефон. Бакенщик тут же связался со спасателями, и они через три минуты уже неслись на глиссере к вам.
  Он помолчал, улыбаясь их везению, а потом неожиданно спросил:
 - Слушай, а откуда у тебя такие командирские навыки? Ты в армии служил?
  - Нет, - ответил Паша. – У нас в институте была военная кафедра, и я в армии прошел только трехмесячные сборы. Но у меня был замечательный дед, который прошел всю войну и закончил ее генералом. Он любил рассказывать мне о том, как он воевал… Он часто повторял мне одно и то же наставление: «Если ты видишь, что командир твой  предатель или просто трус, бери всё на себя»…        
  
    … Через месяц Пашу повысили в должности и перевели  старшим экспертом в Управление Речфлота.
   В коллективе КБ говорили, что на этом особенно настаивал Ашот Вартанович.

© Copyright: Борис Аксюзов, 2018

Регистрационный номер №0413714

от 6 апреля 2018

[Скрыть] Регистрационный номер 0413714 выдан для произведения:                        .
 
  С первых же дней работы в конструкторском бюро, куда Пашу Ершова направили после окончания института, он возненавидел жующих и орущих людей. И первым объектом этой ненависти, как и первопричиной ее, стал его непосредственный начальник Ашот Вартанович Махмурян.   Когда бы Паша не заходил в его кабинет, он заставал Махмуряна жующим, Вероятно, он ел что-то очень вкусное, потому что его глаза были полузакрыты, и он напевал какую-то восточную игривую мелодию.
  Подняв глаза на своего подчиненного, он долго и задумчиво заканчивал процесс пережевывания, а после этого начинал орать.
  - Вы когда-нибудь научитесь работать по-человечески?! – кричал он, широко растопырив пальцы и глядя сквозь них на Пашу.- Или мне отправить вас на овощную базу и забыть о вашем существовании как инженера-конструктора? Где чертежи вентиляционной системы для МБ-3?
 - Чертежи у вас на столе, Ашот Вартанович, - робко отвечал Паша, всегда сдававший чертежи в срок. – Вот в той синей папке…
  - И это вы называете чертежами?! – еще пуще орал начальник и, выхватив первую попавшуюся синюю папку  из стопки, подбрасывал ее в воздух.
  Паше приходилось собирать разлетевшиеся бумаги по всему кабинету и одновременно разъяснять начальнику, что это не его чертежи, а Лены  Масловой, которая проектирует систему трюмных вентиляторов для РТС-15.  
  Это вызывало у Ашота Вартановича еще больший гнев, его крик превращался в рёв, а лицо в красную маску злобного африканского вуду.
 
  Когда председатель месткома Антонина Петровна, старая дева без всяких перспектив на замужество, радостно сообщила работникам их отдела, что ей удалось  выбить экскурсию на теплоходе по Клязьме, Паша первым делом спросил ее, а будет ли с ними Ашот Вартанович.
  - А как же?! – воскликнула экзальтированная дама. – Он же руководитель нашего коллектива! Я даже представить себе не могу, как мы сможем плыть без него…
  - Так, может, он и за штурвалом теплохода стоять будет? – спросил Паша с грустным сарказмом.
  Но Антонина Петровна не поняла ни его грусти, ни сарказма, и передернув плечами, спросила:
 - Так вас оставить в списке или вычеркнуть?
  - Оставьте, - сказал Паша, который не хотел, чтобы его считали гордецом и белой вороной спаянного коллектива. – Я кандидат в мастера спорта по плаванию, и буду спасать вас, когда теплоход разобьется о прибрежные рифы Азорских островов.
  У главы месткома глаза вдруг округлились от ужаса, так она и представления не имела о присутствии на Клязьме Азорских островов с их коварными рифами, но, догадавшись по  широкой Пашиной улыбке, что он просто дурачится, махнула на него рукой и убежала к энергетикам, чтобы обрадовать и их предстоящим мероприятием культурно-познавательного досуга.
 
  Паша как в воду глядел, предвидя кораблекрушение.
  Пройдя Химки и какую-то часть канала Москва – Волга, пожилой  капитан старенького речного трамвайчика  М-47, повернул направо, вышел в большое водохранилище, почему-то не обозначенное в его лоции, заблудился и, заглушив двигатель,  стал гадать, куда плыть дальше. В это время разыгрался нешуточный ветер, в борт судна стали бить волны, и вскоре из машинного отделения выглянула чья-то чумазая физиономия.  из уст которой раздалась фраза, способная напугать не только сухопутных конструкторов из КБ МОРРЕЧФЛОТПРОЕКТ, но и опытных моряков:
  - Кэп, у нас в трюме, по-моему, течь.
  - Пробоина или сверху капает? – спросил капитан.
  - По-моему, дырка. Скорее всего, нам бревном борт пробило. Глянь, сколько их вокруг плавает.
  - Принимай первые меры по спасению судна и поддержанию его на плаву, - спокойно приказал капитан.
  - Но мне дырку заткнуть нечем, - ответил моторист. – Нам пластыря уже третий год не дают.
  - Возьми мой бушлат, - разрешил капитан и стал заводить мотор.
  Но тот почему-то не заводился.
  И в этой тишине, прерываемой лишь плеском волн, Паша ощутил  вдруг предчувствие паники.  Все пассажиры смотрели за борт  и видели,  что беспокойная вода поднимается к ним со скоростью, способной испугать кого угодно.
  И когда на палубе неожиданно появился их непосредственный начальник, все, естественно, бросились к нему с криком:
  - Ашот Вартанович,  мы тонем!
  - Что?! – закричал Махмурян, забыв даже проглотить разжёвываемое  им лакомство. – Кто такое сказал?! Почему тонем?! Я заказал в  «Мосречфлоте» лучшее судно для экскурсии,  а вы мне говорите, что мы тонем! Кто здесь главный?!
 Капитан вывалился из рубки  и стал перед Ашотом Вартановичем  по стойке «смирно».
  - Немедленно прекрати это безобразие! – закричал на него начальник, повысив голос на два тона. -  Ты знаешь, кто пришел на твой пароход отдыхать? Это лучшие люди нашей технической интеллигенции! Это работники  конструкторского бюро, которое награждено Красным Знаменем райкома КПСС!
  Люди слушали его, как слушают Бога, спустившегося на Землю, чтобы навести на ней порядок. Они не сомневались, что  после того, как их начальник появился на палубе и собственноручно, а, вернее, «собственноротно»  взялся за их спасение, им уже ничего не грозит.   
  И только один Паша, стоявший у борта и продолжавший смотреть на воду, понимал, что это не так.  Волны поднимались все выше и выше и через несколько минут должны были достичь линии иллюминаторов, которые были все отрыты нараспашку.
  Несмотря на то, что Паша окончил кораблестроительный институт, он был сугубо сухопутным человеком, и эта экскурсия по подмосковным водохранилищам была его первым плаванием. Но однажды, когда он проходил практику на судоремонтном заводе, ему пришлось быть свидетелем спуска на воду отремонтированного буксира, на котором в спешке забыли задраить иллюминаторы. Зеваки, собравшиеся на близлежащем мосту, подумали тогда, что со стапелей спускают подводную лодку: с такой скоростью судно ушло на дно, зачерпнув воду всеми своими двадцатью иллюминаторами.
  То же самое грозило сейчас и их прогулочному катеру
    Паша посмотрел на капитана, который был обязан принимать хоть какие-то меры для спасения судна и людей, но тот стоял перед Махмуряном, находясь в полной прострации от обрушившегося на него крика.
  И тогда Паша решил действовать сам.
  Первым делом, ему надо было остановить разоравшегося  начальника, но он уже знал, что сделать это чрезвычайно трудно. И тогда Паша совершил первый в его жизни подвиг.
  Он растолкал столпившихся вокруг  людей, подошел к Ашоту Вартановичу вплотную и, взяв его за галстук, закричал:
  - Молчать!!!
  Потом, не давая своему начальнику придти в себя от обрушившегося на него крика, он подвел Махмуряна к борту и пригнул его голову к лееру.
  Когда тот увидел, что неспокойные серые воды Клязьминского водохранилища плещутся в каких-то полутора метрах  от его хищного носа,  его глаза округлились, нижняя челюсть отвисла и из открытого рта выпал кусочек  вожделенного лакомства, беспомощно заплясавший меж волн.
  Паша отпустил его галстук и  скомандовал:
  - Всем мужчинам спуститься на нижнюю палубу и задраить иллюминаторы!
  Как ни странно, его команда была исполнена мгновенно. Видимо, необычное обращение  младшего конструктора Ершова с их непосредственным начальником отрезвляюще подействовало  на всех членов коллектива, и они увидели в нем  своего нового вожака и спасителя.       
  - Сколько на судне спасательных шлюпок? – обратился Паша к капитану.
  - Одна, на двенадцать мест - ответил капитан, приходя в себя после  шока, испытанного им от начальственного ора. – И еще двадцать спасжилетов и пять  спасательных кругов.
   - А пассажиров сколько?
   - Сейчас посмотрю в судовом журнале, - виновато пробормотал капитан. – Не удосужился пересчитать.
  Пассажиров оказалось пятьдесят, из них тридцать четыре женщины.
 - Спускайте шлюпку и раздайте жилеты женщинам, - скомандовал Паша. – И покажите, наконец, что вы капитан судна.
 Капитан приосанился и крикнул в открытый люк:
- Гришка, вылазь! Шлюпку спускать надо!
  Из трюма высунулся грязный моторист и подтвердил правильность принятого капитаном решения:
  - Дело говоришь, Петрович! Я не успел одну дырку заткнуть, как рядом ещё две образовались. Так у нас с тобой штанов не хватит, чтобы их все  законопатить.
 Затем он  побежал на корму распутывать веревки, которыми была привязана к борту деревянная, давно не видавшая краски шлюпка, а капитан взял в руки жестяный рупор и прокричал:
  - Всем пассажирам построиться по правому борту!
  Заметив, что экскурсанты слабо ориентируются в судовой обстановке, он пояснил:
  - То есть,  по левую руку от меня!  Первыми на шлюпку садятся дети и женщины! А так как детей на судне нет, то в первую очередь места в шлюпке занимают  женщины.
  Теперь Паше захотелось подвести к борту и капитана, чтобы он перестал рассусоливать спасательную операцию. Но боясь  подорвать его и так уже пошатнувшийся авторитет, он просто поднял руку и закричал:
  - Мужчин, умеющих хорошо грести, прошу сделать шаг вперед
  Из строя вышли пять человек, и Паша назвал фамилии, тех кого знал по работе:
  - Савин, Канарейкин и Фридман, помогите спустить шлюпку и садитесь за весла! Во время посадки помогайте женщинам! Всем женщинам, которые не умеют плавать, надеть спас- жилеты! Петрович, где они у вас?
    - Григорий, достань  спасжилеты из-под сидений! – приказал капитан, и вскоре моторист свалил на палубу груду грязно-оранжевых жилетов.
  - Провожу инструктаж по надеванию спасательных жилетов! – вновь заорал в рупор капитан. – Первым делом надо найти отверстия для рук.
  Тут Паша уже не выдержал и вырвал из рук капитана его орудие оповещения:
    - Петрович, не надо инструктажа! Если ты посмотришь за борт, то поймешь, что через пять минут он будет уже бесполезным!
  Решительный Пашин протест сыграл свою роль, и Петрович с мотористом бросились надевать спасжилеты на женщин. Те тут же бежали на корму, где Савин, Канарейкин и Фридман усаживали их в уже спущенную шлюпку.
  Паша отозвал Фридмана в сторону и приказал ему:
   - Держите курс на тот мысок с высокой сосной посередине. До него не больше километра. Как только высадитесь сразу отправляйте   шлюпку назад. На веслах пойдешь ты. Не забудь забрать с собой спасжилеты. Женщинам надо будет разжечь костер.  Не исключено, что остальным придется добираться до берега вплавь и им надо будет  согреться. Савину и Канарейкину надо найти  тропу к жилью. Если там будет телефон, немедленно вызвать по нему спасательное судно. Ясно?
  - Да, командир! – четко ответил Фридман, и Паше стало приятно, что тот назвал его именно так.
  Шлюпка  была уже готова отчалить, когда над палубой пронесся истошный крик:
  - Я тоже могу грести! И я не умею плавать! Приказываю посадить меня на шлюпку!
  Этот крик принадлежал директору КБ Махмуряну.
  Оказывается, по приказу капитана он не стал в строй, так как после созерцания подступающих к палубе волн и потери драгоценной жвачки его стошнило, и только  картина посадки женщин в шлюпку вернула его к тревожной  действительности.
  Паша  собрался привести начальника в чувство уже испытанным им способом, но взглянув на этого трясущегося человека, по подбородку которого стекали желтые слюни, он решил пожалеть его.
  - Успокойтесь, Ашот Вартанович, - с ласковым упреком сказал он. – Мы обязательно посадим вас в шлюпку. Только следующим рейсом. Обязательно посадим.
  Непонятно почему, но именно после этих ласковых слов Махмуряна снова стошнило.
  Но это осталось почти незамеченным, так как раздался страшный визг оставшихся женщин: на палубу из трюма вылезли три жирные крысы. Не обращая никакого внимания на людей и на их крики, они подбежали к обрезу палубы, зачем-то понюхали, подняв вверх мордочки, воздух и шумно плюхнулись в воду.
  - Эти доплывут, - грустно сказал капитан. – Хоть до Химок, хоть до Подосинков.
 Но на тонущих экскурсантов, особенно на женщин, исход крыс подействовал удручающе. Они заметались по всему судну, стремясь найти место, где можно почувствовать себя в безопасности от очередного нашествия этих отвратительных животных и подступающей воды.
  И Паша понял, что через несколько минут на судне может возникнуть паника со всеми вытекающими из нее последствиями.
 Он заглянул в люк трюма и увидел там свое отражение.
 «Надо что-то срочно предпринимать», - подумал он, выискивая глазами в просторах водохранилища удалявшуюся шлюпку.    Она была почти на полпути к берегу, и ждать ее быстрого  возвращения было бесполезно, так на обратном пути грести будет только один человек.
  Паша подошел к капитану и спросил:
   -У вас помпа есть?
   - Ручной нету, их уже давно отменили, - пояснил Петрович. – А моторная не фурычит,  потому что ее вместе с главным двигателем водой залило.
  - А вёдра?
  - Этого добра у нас навалом. Только для чего они теперь? Ложкой и лужу не вычерпать.
  - Кончай философию разводить, Петрович. Тащите на палубу все ведра, какие есть, вяжите  к каждому по полтора метра веревки и командуй построение.
  Через пять минут на палубе выстроилась цепочка пассажиров, которые передавали из рук в руки вёдра с вычерпываемой из трюма водой.
  Они, как и Паша, понимали, вероятно, бесполезность  этой работы, но она отвлекала  от дурных мыслей, и в этом было их спасение.
  Тем временем лодка достигла вожделенного мыска и без задержки двинулась обратно. Но и вода стала поступать в трюм все быстрее, и вскоре по палубе стали растекаться шаловливые ручейки, словно насмехаясь над напрасными усилиями людей.
  Медленно, но неотвратимо стала задираться вверх корма.
 И когда Паша уже собирался отдать команду: «Всем покинуть судно и плыть навстречу шлюпке», над простором водохранилища раздался оглушительный рёв сирены.
  Все обернулись на этот  звук и увидели, что к ним, рассекая волны,  несется спасательный катер….
  Через полчаса все пассажиры злосчастного М-47 и его экипаж сидели в уютном салоне глиссера, не веря в свое спасение.  Закутавшись в теплые пледы, они молча переживали случившееся с ними и иногда обращали свои  благодарные взгляды на Пашу Ершова, который подремывал, забившись в угол каюты.
  В салон вошел капитан спасателей, высокий мужчина с военной выправкой и, улыбаясь, произнес:
  - Ну, кто у вас самый главный? Распишитесь в судовом журнале, что мы вас спасли.
  И все вдруг увидели, что со своего места в центре каюты встал Ашот Вартанович, достал из кармана пиджака свой золотой   «Паркер» и поставил свою подпись в толстой тетради, которую протянул ему капитан…
  Паша вышел вслед за спасателем на палубу, а вскоре за ним последовал и Веня Фридман.
  - Представляешь, какая удача! – начал он рассказывать о своем путешествии на шлюпке. – В двух шагах от  того места, где мы высадились, оказалась избушка бакенщика, а в ней телефон. Бакенщик тут же связался со спасателями, и они через три минуты уже неслись на глиссере к вам.
  Он помолчал, улыбаясь их везению, а потом неожиданно спросил:
 - Слушай, а откуда у тебя такие командирские навыки? Ты в армии служил?
  - Нет, - ответил Паша. – У нас в институте была военная кафедра, и я в армии прошел только трехмесячные сборы. Но у меня был замечательный дед, который прошел всю войну и закончил ее генералом. Он любил рассказывать мне о том, как он воевал… Он часто повторял мне одно и то же наставление: «Если ты видишь, что командир твой  предатель или просто трус, бери всё на себя»…        
  
    … Через месяц Пашу повысили в должности и перевели  старшим экспертом в Управление Речфлота.
   В коллективе КБ говорили, что на этом особенно настаивал Ашот Вартанович.

 

Новая гувернантка

Вторая натура Клима Ахполова.