"Ах, мне сбежать бы от Карандаша!
Но как? Ведь я -- без ног; ведь я -- Бумага!
В тоске моя бумажная душа,
Готовая призвать на помощь мага.

А маг -- он рядом: ластик. Он меня
От надписей очистит, и тогда я
Спокойна, белизну свою храня.
Но Карандаш, упрямо утверждая,

Что никого на свете нет милей,
Чем я, Бумага, буквы пишет снова.
Они ко мне пристали, будто клей;
Их не стереть. И вот -- за словом слово --

На мне признанье...Что ж, благодарю;
Приятно это мне -- к чему лукавить?
Но от любви, столь пылкой, я сгорю,
А стать золою -- честь не велика ведь!..

Лежу я чистой день, и два, и три.
Мне белизна моя осточертела.
Явись, мой Карандаш, и повтори
Всё, что я раньше слушать не хотела!

Вот он, мой милый! Вот она, строка!
Прочь, ластик! Надпись -- неприкосновенна!
Горю я, не сгорая! Как близка
Любовь ко мне, как необыкновенна!"