Когда красавица вышла из церкви, Пашка пошёл за
нею чуть поодаль. Так и проводил её до дома и не попытался с нею
заговорить. Недолго
постоял он у ворот, глядя на табличку с номером дома и названием улицы.
Но опомнился и пошёл в раздумье к оставленной машине.
Всю следующую неделю красавица не выходила у него из головы. Даже с товарищами из автобазы
Пашка показался всем загруженным, невесёлым, что редко бывало с ним.
Чаще он становился заводилой и балагуром в компании, а тут...
Наступило новое воскресенье.
Пашка вновь
отправился в церковь, где разглядывал в первый раз девицу и, выбрав
удобное для себя место, притаился за колонной. Как переворачивалось его
сердце, когда возникал шум у двери! Он переводил дыхание и не переставал
оглядываться, смотрел на всякого заходившего. Дверь распахивалась —
нет, не она. Снова скрип — и опять не она.
И вдруг — ОНА!
Пашка вздрогнул. Девушка прошла на прежнее место. Она не отводила глаз
от образа, перед которым усердно молилась, и казалась ещё прекраснее.
Глаза её блестели. Пашке почудилось, что девушка молится сейчас о нём.
«Она — идеал. Она — та, которую я искал. Помоги мне, Господи!» —
пламенные мысли настолько охватили парня, что он выскочил из церкви как
человек, который принял твёрдое решение. Не тратя времени даром, Пашка
устремился к своей знакомой старушке.
«Как? Откуда она могла знать обо всём?!» — вопросы, вопросы, вопросы,
которые частоколом вставали перед ним.
Подняв глаза, Пашка понял, что
стоит у нужного ему домика. Постучал. Старушка открыла ворота и впустила
во двор со словами:
— А я уже ждала тебя и чайник поставила. Заходи в избу, не бойся.
Только через час вышел Пашка от той старушки, а она всё напутствовала его:
— Ты ж не перепутай ничего, соколик! Сделай всё так, как я тебе пересказала... и будет тебе идеал!
***
Вечер накануне Рождества.
В гостях у Олеси собрались подруги. Они беззаботно веселились, шумели,
пели песни, танцевали. Наконец, наступила пора гадания. Девушки
образовали кружок, сложили на блюдо кто кольцо или перстень, либо
серьгу, накрыли все украшения полотенцем и начинали петь песни наугад.
Олеся перед исполнением песни брала с блюда какой-нибудь предмет, но
никому его не показывала. До поры. А когда песни были спеты ко всем
предметам, хозяйка называла песню, исполненную в честь кольца, либо
серьги, и по содержанию слов судили о судьбе той, кому принадлежало
вынутое.
Счастливее всех, решили девушки, была сама хозяйка, Олеся — уж такие благоприятные и судьбоносные были слова у песенки.
Земля, где так много разлук,
Сама повенчает нас вдруг,
За то, что верны
Мы птицам весны,
Они и зимой нам слышны,
Любимая...
Особенно обратили внимание на слова: «Сама повенчает нас вдруг...». Олесю стали обнимать и поздравлять, радуясь за неё.
— Это Судьба! — убеждали подруги.
Кто-то из девушек внёс курицу. Быстренько по полу рассыпали пшено
кучками, по количеству девушек. Олесино пшено курица начала клевать
раньше всех. Девчонки мигом кинулись к ней: «Олеська, везёт же тебе!». А
те, чьё зерно не клевала курочка, приуныли. Но подруги принимались их
смешить, чтобы те не печалились.
Олеся принимала участие в шумных
гаданиях, но всё чаще посматривала на часы, чтобы поскорее исполнить
своё намерение. С некоторых пор девушка стала полагаться на слова случайно
встреченной бабуси, которая к её изумлению отгадала судьбу одной
знакомой и пообещала самой Олесе суженого, мол, его она узнает при
особом гадании, когда наступит рождественская ночь. И эта ночь пришла!
«Пусть жених явится ко мне, — думала Олеся, — я противиться не буду, стану его невестой!»
Около двенадцати часов ночи она потихоньку ушла незамеченной от
своих
подруг, забрала всё необходимое и отправилась в нетопленую баню. Там,
дрожа от страха, Олеся стала произносить заклинания вместо молитвы —
так наставляла старуха. Слова были странными и непонятными для девушки,
от них душа переполнялась ознобом...
Олеся зажгла свечу и покрыла стол скатертью, вывернутой наизнанку — так было надо. Расставила приборы
для тайного ужина и немного необычную еду, приготовленную заранее. Тут был и кулич, припудренный золой, и щи,
варившиеся на браге с рыбою, и каша, в которую девушка добавила печень гуся и
сдобрила всё уксусом с подсолнечным маслом. Трижды обойдя вокруг
стола, Олеся прошептала заклинание и поставила зеркало в уголок.
Села сама напротив и постаралась громко, отчётливо произнести важные и жуткие
слова:
— Суженый-ряженый, — ей хотелось уже оглянуться, но Олеся выдержала искушение, — приди ко мне отужинать!
Перевела сдавленное дыхание и стала
всматриваться, не мигая, в зеркало. Леденящий
страх захватил всё её существо, она была чуть жива, но продолжала ждать рокового гостя!
Жуткую тишину вокруг нарушал лишь треск январского мороза за окошком...
Олеся посмотрела на свои часики — 12 часов. Полночь. Страшное время и грозное.
Комната в голове натурально начала переворачиваться. Задрожали
колени и руки... А чистое зеркало стало тусклым...
Тут скрипнула дверь в сенцах и послышался сначала глухой стук, а после — грохот...
Ах!..
Дверь настежь открылась и явился Он, Суженый!!!
По-тихому вошёл, пальцем указал Олесе на место с другой стороны стола и сел ужинать.
Сверхъестественное и величественное
безмолвие наполнило воздух и их странную трапезу.
Олеся только раз посмела взглянуть на гостя, но успела отметить к своей радости,
что это приятный молодой человек, от которого почему-то пахло бензином.
Сердце у неё слегка успокоилось. Собравшись с духом, она даже едва
заметно улыбнулась.
Закончив ужин, незнакомец встал со своего места, приблизился к Олесе,
глянул на неё восторженно, взял руку и снял кольцо, а ей
надел свой перстень с инициалами «ПК» (Павел Колокольников). Осторожно он трижды поцеловал девушку и начал говорить:
— Теперь ты моя...
— Мама-а-а-а-а! — закричала девушка и рухнула без сил на пол...
А гость словно сквозь землю провалился...
***
Подружки, между тем, кинулись, а Олеси-то и нет. Стали искать.
Туда-сюда — нет её! Всполошились, конечно. Обежали все закоулки двора — нету, исчезла!
Но тут одна из подруг стала припоминать, что как будто Олеся собиралась накануне
гадать в бане и пригласить суженого показаться в зеркале. Все, естественно, бросились туда. И
они увидели там, при слабом свете угасавшей свечи, несчастную Олесю. Та ничком лежала на полу, чуть слышно дышала, бледная,
как простыня...
Испугались за Олесю все, но не растерялись. Одна принесла
холодной воды, вспрыснула лежащую. Другие принялись растирать виски,
звать её...
С усилием Олеся открыла тяжёлые веки.
— Куда он делся? — произнесла она, озираясь по сторонам.
Её подняли и отвели, придерживая, в дом, на постель, а сами
расселись вокруг — им очень хотелось узнать, как являлся Олесе суженый,
они томились в ожидании.
Прошло около часа. Только тогда Олеся очнулась, встала, как ни в чём не
бывало. Все подбежали к ней с расспросами.
— Девочки, да не помню я ничего! — сказала Олеся решительно, но не успела спрятать улыбку.
Любопытные подруги рассердились на неё:
— Леська, давай колись! Рассказывай всё! Нам же интересно. Ты что, просто так брякнулась на пол?
— Ладно. Слушайте. Но я раз только взглянула на него... и запомнила...
Вид его врезался мне в память. Ростом он высокий, русоволосый,
мужественное такое лицо... В куртке и в шапке. А вот и перстень его!
Девчонки разом ахнули, раскрыв до невероятных размеров глаза.
— Мамочки-и-и!!! Дайте мне глянуть!
— Я тоже хочу посмотреть!
Все вместе и по очереди разглядывали невидаль — большое золотое кольцо с выгравированными буквами «ПК»
.
— Где же ты его теперь найдёшь, суженого-то?
— Ой, девчонки, не знаю я...
Однако ж, суженый и сам не хотел долго ждать. Уже следующим утром
Пашка сидел у старушки и за чаем рассказывал об истории с гаданием.
— Экий ты смышлёный, оказывается! — хвалила бабуся Пашку за его прохиндейство.
— Баба Вера, если б не Вы! — улыбался довольный Пашка. — Настоящая
затейница! Но как Вы прознали, что Олеся будет в церкви в тот раз?
— Ишь ты! Всё тебе расскажи! Не забудь в это воскресенье появиться в
той церкви. Или ты хочешь на своей машине проехаться тихонько перед
Олесиными окнами?
— Ну да. А что? Буду проезжать, а она увидит меня и...
— Паша, Паша, такую затею провернул в бане, а тут... Надо же, чтобы красиво было!
— Точно!
***
В следующее воскресенье, после рождественских ночных происшествий, Пашка в той же самой куртке
и шапке, с кольцом на руке, снятого с пальца Олеси, явился в церковь и
устроился на том же месте, где в тот раз стояла девушка.
Всё вышло так, как было задумано. Вошла Олеся. Пашка напрягся.
Девушка увидела знакомое лицо и воскликнула от неожиданности:
— Ах! Он...
И радость, и боязнь взволновали её сердечко. А сам хитрец в это время
принялся с небывалым усердием молиться, причём, от чистого сердца! Стоял
он чинно и никуда не оглядывался.
Олеся набралась смелости и как только Пашка перестал шептать молитву, подошла к нему с вопросом:
— Здравствуйте, — шёпотом заговорила Олеся. — Скажите, пожалуйста, не
случалось ли чего необычайного с Вами в рождественскую ночь?
Пашка с великим усилием старался спокойно отвечать:
— Кажется, в ту ночь я был с друзьями. А на другой день произошла
странность со мной: я увидел на пальце кольцо. Не моё. Чужое. До сих пор
не могу понять, откуда оно.
— Это кольцо с моей руки... А это, — Олеся показала перстень с буквами. — Ваше?
Сколько артистизма пришлось подключить Пашке, чтобы выразить неимоверное удивление и восторг.
— Да! Моё! Но как оно у Вас оказалось?!
P.S. Но мы-то с вами, уважаемые читатели, знаем, откуда, что да как! Но никому не расскажем, пусть будет тайна!
Везёт же Пашке!
Помочь сайту
Поздравления
