Предновогоднее утро полно забот. Надо переделать кучу нужных и две кучи вечно откладываемых дел. Николай закончил с чисткой зеркал и, поставив ещё одну галочку в графу «сделано», прокричал жене, суетящейся на кухне: «Ксюха! Всё! Зеркала готовы! Осталось только мусор выбросить… Но это, когда ты закончишь с готовкой…»
Он помолчал, прислушиваясь, а услышав от жены обнадёживающее: «Молодец!» - снова крикнул из комнаты: «Я тогда пока займусь кораблём?» Вновь прислушался, надеясь на положительное решение, бубня: «Ну, молодец я или не молодец, в самом деле?» С кухни донеслось: «Да-да… Иди занимайся…»
Радостно потирая руки, Николай забежал в спальню, открыл шкаф и вытащил из него макет фрегата «Паллада». Повертел его в руках и, поцокав языком от совершенства корабельных линий, поставил на небольшой туалетный столик. Затем он достал клей, пинцет, лупу и мешочек с детальками, что ещё не были приклеены на своё место. В это время в спальню вошла жена и, укоризненно поглядев на мужа, взяла со стола большую цветочную вазу и переставила её на шкаф, при этом попеняв: «Коль! Ну, сколько раз я буду тебя просить – убирай вазу, когда садишься за свои игрушки. Ведь не заметишь, как увлечёшься и смахнёшь её на пол».
Николай пробурчал в ответ извинения и расположился на всей площади стола. Когда жена вышла из комнаты, он зло посмотрел на вазу и прошептал: «Чтоб ты сгорела!» Шептать–то он шептал, а вот извести это сокровище не решался, потому как это был подарок тёщи и потому, что с ней, с вазой, якобы было уютней. Временами ему даже казалось, что этот полуметровый стакан намеренно впёрся в его пространство, именно для того, чтобы его уважительно переставляли или не менее уважительно обходили. Мало того, когда он, Николай, ложился в кровать и включал ночник, то это богатство порождало такой отблеск на потолке, от которого становилось не по себе. В продолговатом световом пятне явно угадывался облик какого-то чудовища с маленькими колючими глазками и отвратительной разинутой пастью. Просьбы убрать из спальни этот шедевр, оставались не услышанными женой, потому как это подарок мамы, и потому что это красота!
Николай вздохнул, плюнул в сторону непобедимого горшка и принялся за работу. Работы, на самом деле, оставалось минут на двадцать. Надо было приклеить последние детали фрегата – пушечки! Ну, кто может бросить на произвол судьбы чёрненькие, исключительно замечательные пушечки?! Тем более что сам же месяц назад загадал, что если в этом году он закончит сборку «Паллады», то в следующем, наступающем, она обязательно выстрелит залпом удачи из всех своих орудий! Через полчаса Николай приклеил последнее крохотное орудие и какое-то время сидел, глядя на фрегат, довольный собой и тем, что работа закончена в срок и без недостойной торопливости. Вволю налюбовавшись делом рук своих, он взял «Палладу» и, дунув в паруса, прокатил её по воображаемым волнам, то задирая вверх, то роняя вниз бесстрашный корабельный нос. Решив, что плавание прошло успешно, Николай осторожно поставил макет на книжную полку, чтобы до него не дотянулись дети и, не дай бог, не свалил Про-Хвост – рыжий кот, состоящий наполовину из безделья, наполовину из любопытства. Ещё раз, с умилением поглядев на изящную, грозную «Палладу», он пошёл к жене, что уже дважды призывала его из кухни – вскрывать и потрошить консервные припасы.
Когда же всякая суета осталась позади – яства приготовлены и выставлены на стол, когда были надеты и нарядные платья и новые рубашки, наконец-то, случился и он – Новый Год! Куранты отбарабанили положенную дюжину и всё семейство под весёлое, громкое «Ура!» зазвенело фужерами и загалдело поздравлениями. И лишь наступила молчаливая минутка (в которую раньше обычно рождался милиционер, а сейчас и не поймёшь кто) в спальне что-то бабахнуло, гулко и раскатисто. Сердце у Николая ёкнуло и он, вскочив из-за стола, выбежал из комнаты. За ним следом спешила жена. Вбежав в спальню, Николай облегчённо выдохнул – «Паллада» была цела и невредима. Про-Хвост, свернувшись клубком, дремал в кресле, а на полу, разлетевшись на сотню мелких кусков, лежала она – ваза!
Николай, еле сдерживая кровожадную улыбку, осторожно посмотрел на жену. Ксения вспомнив, что это она сама переставила красоту на шкаф, посчитала, что искать виновных в данном случае бессмысленно. Тем более что виноватым мог быть только Про-Хвост, а он ответчик никудышный, бессловесный, а значит и скучный. Она повернулась и, уходя, сказала через плечо: «Сейчас принесу веник, - и уже из коридора добавила, - Да эта стекляшка мне никогда особо не нравилась, - и чуть погодя, - На счастье!»
«Ага! На счастье!» - подумал Николай и осторожно подошёл к книжной полке. Пригляделся, а приглядевшись, покачал головой. У него возникло подозрение, что фрегат несколько сдвинулся к стенке и чуть развернулся. Когда же он подошёл совсем близко, ему показалось, что в воздухе еле-еле пахнет сгоревшим порохом, а над чёрненькими, исключительно замечательными пушечками вьётся лёгкий дымок…
Помочь сайту
Поздравления
